Поваренная книга Мардагайла

– Зачем ты мне это рассказал?
– Ты, наверное, думаешь, смогу я сдержаться или все-таки сожру Патакона?
«Хороший вопрос. Что тут можно ответить?»
– А ты на моем месте об этом не подумал бы? – осведомился я.
– На твоем? Нет. Но ты подумал, – скорее утвердительно, чем вопросительно заявил Дершог. Я кивнул головой. – Это неважно. Я не думаю, что у тебя вдруг сдадут нервы. А вот остальные… За них я бы не поручился.
– Ты кого-то боишься? – снова спросил я.
– Я никого не боюсь. Но если на станции начнется охота, я не стану запираться в каюте и повторять себе: не ввязывайся, ты цивилизованный таркар. В природе выживает сильнейший. Сейчас все, кто есть на станции, мои коллеги. Математик, физик, геолог, врач… Но если начнется охота, я так и останусь астрофизиком, а они станут завтраком астрофизика.
– А я?
Дершог улыбнулся.
– Человек и таркар – два биологических вида, ДНК которых находятся по отношению друг к другу как будто в зеркальном отражении. У нас разная хиральность. Наши ДНК закручены в разные стороны. – Дершог видит, что я ничего не понимаю и пытается объяснить: – Представь правый ботинок на левой ноге. На макроуровне это не так сильно заметно, но вот на уровне химических процессов большие осложнения. Та же ситуация у половины наших коллег.
Он посмотрел так, что кровь застыла в моих жилах.
– Спасибо за граппу, – улыбнулся Дершог, поднялся из кресла и вышел из каюты. Я молча проводил его взглядом.
«Зачем он приходил? Зачем рассказал мне про книгу? Чтобы я нашел ее, понял, что он меня не сожрет и не боялся? Или он действительно опасается, что кто-то его прикончит, как только узнает, что тушку таркара можно есть без уксуса и чеснока? А может он хочет, чтобы кто-то нашел книгу, и мы разделились на два лагеря? Ведь он привык воевать за своих, против чужих. Ему так проще. Сейчас же получается все против всех. А так он не привык… Зачем так сложно? Мог прямо сказать мне, что книга там-то. Ее нужно взять и перепрятать. Я не могу, потому что меня и без нее все боятся, а ты дерзай, спасай остатки экспедиции от междоусобицы. А если это подстава? Я найду книгу, он узнает об этом, или я сам ему расскажу, спрячу ее в каюте. Он приведет обезумевших от страха и голода ученых и…
О, Господи… Что я несу? Как же мало нужно человеку, чтобы заподозрить ближнего в подлости…»
Я встал с кровати, натянул теплый комбинезон – на первой палубе наверняка будет холодно – и вышел из каюты. Коридор был пуст. Редкие лампочки под потолком уныло горели вполнакала. В этом полумраке я пошел в библиотеку. Очень скоро, сам не заметил когда, начал ступать осторожней, стараясь не шуметь. Проходя мимо санчасти, через неплотно закрытые жалюзи, я увидел Маринга, сидевшего за компьютером и неспешно стучавшего кривым, узловатым пальцем по одной и той же клавише.
В коридоре мне никто не встретился.
Я открыл переходной люк и спустился по ступеням почти вертикального трапа. На первой палубе коридоры были поуже, не более двух метров в ширину, против трех на второй и третьей палубах; потолок, как и везде на станции, два тридцать. Здесь действительно было прохладнее. Проектировщики отвели первую палубу для нежилых помещений. Система жизнеобеспечения проанализировала нехватку энергии и ограничила их отопление. Свернув направо, я быстро дошел до двери библиотеки и нажал кнопку ключа. Дверь, шумно отдуваясь, медленно отползла в сторону. Белым светом вспыхнули лампы освещения.
Небольшая, в тридцать квадратных метров, комната с круглым пластиковым столом посредине, рядом три стула, вдоль стен стеллажи с книгами.
Я провел ладонью по корешкам книг, подошел к столу и, подбоченясь, окинул библиотеку взглядом: «Ну и где искать?» Стеллажи были забиты до отказа. От пола и до потолка. Никакой классификации, никаких разделов. Дершог сказал грязненькая… Я подошел к крайнему стеллажу и заскользил глазами по полкам. Вытащил книгу. «Особенности развития раннеригейской цивилизации». Вернул книгу на место. Следующая полка. Затем еще одна. Второй от края – толстенный, замусоленный том. Тащу на себя… В моих руках книга рассыпается, листы планируя разлетаются на пару метров. Смотрю на обложку. «Драгоценные камни и металлы, редкие полезные ископаемые планет галактики». Усмехаюсь. Сажусь на корточки, собираю разлетевшиеся листы. Не утруждая себя очередностью, равняю их и ставлю книгу на место. Отхожу на пару шагов, смотрю на верхние полки. Больше на стеллаже ничего интересного нет. Большинство книг имеют темно-синий, темно-коричневый или просто темный цвет обложки.
За спиной шипит дверь. Я оборачиваюсь. На пороге стоит Взбрык. Спрашивает:
– Решил развеяться? Что ищешь?
Он пытается сделать вид, что не удивлен, обнаружив меня в библиотеке, но это у него плохо получается.
– Сам не знаю, – отвечаю я. – Шарю глазами по полкам, надеюсь за что-нибудь зацепиться…
Взбрык проходит к четвертому стеллажу и почти сходу берет с полки серый том, заляпанный не то кофе, не то пищевым белком. Не знаю почему, но чувствую разочарование, зависть и страх одновременно.
– Ты лучше делом займись, – говорит Взбрык и, прижимая книгу к груди, пытается выйти из библиотеки. – Кроме тебя мне здесь не на кого надеяться. Ты один знаешь станцию как свои пять пальцев.
– Это не станция, а ее осколок, – разыгрывая недовольство, я делаю несколько шагов в сторону и пытаюсь задержать Взбрыка в библиотеке. – Единственное, что я могу предложить, – пытаюсь прочесть на обложке название, но его не видно, – это всем вместе обшарить все три палубы.
Взбрык больше не пытается выйти. Похоже, я его озадачил. Он опускает книгу.
– Ты думаешь, есть опасность?
Прежде чем он успевает убрать книгу за спину, я разбираю название: «Как из камня получить воду».
– Осторожность никогда не помешает. Дефектоскопия внешней обшивки при помощи трехмерного сканера штука несложная. Если есть повреждения…
– Я иду к Лючу, – не дает мне договорить Взбрык. – Нельзя терять ни минуты.
Он отстраняет меня и быстро выходит из библиотеки. Я несколько секунд стою, бесцельно разглядывая закрытую дверь, после чего возвращаюсь к своим поискам.
Прошло сорок минут. Я обшарил треть библиотеки, внимательно прочел названия попавшихся мне книг, результат нулевой. В моей голове появляются всякие мысли: «А была ли эта книга вообще? Может Дершог подглядывает за мной и посмеивается над легковерностью человека. Такие шуточки в его духе».
За спиной снова шипит дверь. Оборачиваюсь. На пороге стоит Патакон. Он не удивлен встречей, а расстроен. Его маленькие напуганные глаза начинают бегать, словно ищут спасения.
– Маринга здесь не было? – спрашивает он. Но уж как-то неуверенно спрашивает и смотрит на полку, о которую я опираюсь рукой.
– Нет, – отвечаю я, совершенно забыв, что видел его в санчасти.
Секундное замешательство.
– Где же он? – разворачиваясь, бормочет Патакон и уходит. Прежде чем закрывается дверь, я успеваю расслышать: – От станции клок остался, так он и здесь умудряется потеряться.
Это правда. На станции Маринг славится тем, что его никто никогда не может найти. Хотя почему на станции? Взбрык говорил, что они с ним и раньше работали, когда Галактический совет пытался изучить структуру астероида Жикху. Так Маринг и на боевом звездолете умудрялся исчезать из поля зрения общественности.
Вот только не верю я, что Патакон искал Маринга. На ходу придумал. Увидел меня и растерялся. Стоп. Он испугался увидев меня возле книги. Я оборачиваюсь и начинаю читать корешки. Ничего интересного. Сплошные хроники. История мертвых цивилизаций. Я пытаюсь вернуться в ту ситуацию. Снова опираюсь о полку, смотрю на дверь.
От мелькнувшей догадки у меня перестает болеть голова: «Идиот! Просто клинический случай! Таркары и шиконы дальтоники. Это знает каждый студент-первокурсник Академии космонавтики. Для Дершога любая цветная обложка будет заляпана грязью». Смотрю на полку. Внутри меня что-то обрывается. Указательный палец смотрит на высокий словно звездный атлас, толстенный фолиант. Блестящая глянцевая обложка, пестрые разноцветные разводы. На корешке нет надписи. Тащу на себя… «Белые страницы». Раскрываю. Страницы действительно белые. На них нет даже номеров. Открываю книгу с конца. Выходные данные издательства и типографии отсутствуют. Смешно. Может показалось? У Патакона глаза всегда испуганные.