За горизонт (СИ)

Рыжая архитектор не возражает и легко подхватывает с пола рюкзак, полупустой рюкзак–то.
— Ким, это имя?
— Фамилия. Отец меня всегда звал Ким — «золотая» на корейском.
— Отец — кореец?
— Наполовину.
— А имя? Если не секрет, конечно.
— Не секрет — Алиса, но для тебя Ким. Усвоил?
— Усвоил, усвоил, ты карандаш–то прибери, а то мне как–то неуютно.
— Ты ничего не забыл?
— М?…… А, ну да. Извини. Там у меня было имя Денис, здесь просто Дэн. Усвоила?
Провожаемые взглядами мутных пассажиров аквариума, покидаем гостеприимный околоток.
— Золотая, у тебя из полевой одежды есть что? Тут во многом по одежке о человеке судят. И прикид с закосом под праздную туристку, верный способ поиметь неприятности.
— В машине баул с одеждой, там есть кое–что.
— Понятно. Нету там ни хрена, уже я проверял. Было в машине, что–то ценное?
— Нет, у меня вообще ничего ценного не было в жизни, — девушка как–то разом сникла и подрастеряла боевой настрой.
Вот и курточка, в которую на базе купленные «родезийские» шмотки упаковали, пригодилось. Не зря прихватил с собой.
— Примерь. Нормально, вроде. Обмотай пока за рукава вокруг талии. Вечером оденешь, вечерами прохладно уже.
— Я лучше сразу надену. И сейчас не жарко.
Не жарко? Я тут потом обливаюсь, а ей не жарко.
— Ты из каких мест будешь, если тебе за двадцать по Цельсию не жарко?
— Есть такой город в Казахстане, Талгар называется. Там недалеко военный горок, у меня там отец офицером служил.
— Тогда понятно. Знакомься, кстати, Андрей, Рита, Муха. Дети, это Ким, она хорошая, но вредная. До вас ей, конечно, пока далеко, но я не сомневаюсь, вы откроете для нее новые горизонты.
Слегка оторопев от такого поворота событий, мелкие быстро взяли себя в руки, и с хитрым видом на мордашках, переглянулись между собой.
— Твои?
— Мои.
— А…?
— Погибли их мамы, так вышло.
— И поэтому вы здесь?
— Мы здесь потому, что погибли виновные в смерти их мам.
— И насколько велико твое персональное кладбище? Если не секрет.
Моими словами заговорила, так не вопрос, у меня найдется, чем ответить.
— Не секрет — на нем еще полно свободных мест.
По дороге до КПП пересказываю девушке историю моего появления в данной местности. Получается не так, что бы и кратко. Ким в основном отмалчивается, думает о чем–то своем. Я не против, не время сейчас с расспросами лезть.
Алиса
Машинально переставляя ноги, в компании стремительно ворвавшихся в ее жизнь людей, Ким отстранённо размышляла о, как любил говорить ее отец, текущем моменте.
Человек, влезающий в разборки, итогом которых стали два трупа и ненависть еще минимум полусотни человек, обычно имеет для этого основания. Это без учета того, что у него на руках двое маленьких детей. Он может быть дураком, отмороженным маньяком, адреналиновым наркоманом или жизненно заинтересованным в чем–то человеком.
Судя по тому, что Бригитта Ширмер с ним общается, более того блюдет толику его интересов ни первым, ни вторым, ни третьим он не является.
А вот заинтересованным в ней, почти наверняка.
Там, в родном мире, Алиса не задумалась о создании семьи. Сперва встречалась с сокурсником, но он уехал в Москву. Обещал обустроиться там и забрать ее к себе. В душе она не верила обещаниям. Не верила, но ждала. А потом, потом стало не до этого.
А сейчас Ким досталась лишь бледная тень права сделать свой собственный выбор. Выбор ровно из одного кандидата.
С другой стороны, кто знает, если бы не вмешательство этого парня с двумя детьми на руках, не валялось ли ее тело, слегка прикопанное красноватым грунтом, после знакомства с десятком переполненных гормонами отморозков.
Может быть, иногда, отсутствие выбора — величайшее благо?
Тело послушно расслабляется, подчинившись тысячелетним — заложенным в начале эпох инстинктам, теперь о проблемах позаботится ее мужчина. Сам напросился на это роль, вот пусть у него голова и болит, у нее хватает своих маленьких — женских проблем.
Медитацию на тему текущего момента, не смогло прервать даже появление второго номера из экипажа, покатавшей ее сегодня утром, бронемашины.
Активно жестикулируя, Дэн о чем–то пару минут перетирал с парнем, после чего парень, обняв за плечи Андрюшку и Риту, удалился в сторону центра города.
Дэн
— Ким, вернись из астрала. Ключи целы? — по–хозяйски занимаю водительское сиденье «Нивы».
Рыжая аж в лице переменилась, энергично хлопая себя по карманам. — Не–е–т.
— Понятно. Не боись — прорвемся. Инструмент в машине есть?
— Сзади в железных ящиках.
— Не в железных, а в металлических. Один ящик дюралевый, второй вообще не пойму из чего сделан. Хм, он что, титановый? Архитекторы, они как люминь от чугуния отличают?
Архитектор подозрительно легко проглатывает особо ценное замечание из области технологии металлов и сплавов.
— Сможешь завести?
И преданно так смотрит. У женщин это на генном уровне прошито, фраза на пару слов, застенчивый взгляд, мимолетное прикосновение и ты готов бежать, сворачивать горы. Знаем, проходили уже.
— Не факт, что сразу. Но, думаю, в итоге все будет хорошо. Наш автопром прост, как лом, и так же надежен. Нечему тут ломаться, по большому счету.
Средней крестообразной отверткой залажу под облицовку рулевой колонки. Слава богу, руль никто не трогал и личина замка его не заклинила.
Теперь два пути.
Первый — снять замок зажигания.
Второй — сломать язычок замка. Он не очень прочный, если поднажать посильнее — не выдержит.
Десять минут возни и замок падет на дно машины. Так, а если попробовать завести? Ожидаемо бесполезно — аккумулятор разряжен в ноль, но приборам питания хватает. Меня интересует, замершая в среднем положении, стрелка уровня топлива в баке. Уже неплохо.
Лезем под капот.
— Золотая, движок здесь какой, 1600 кубиков?
— Не знаю, а что?
— Да так. Документы на машину сохранились?
— Да, под козырьком техпаспорт.
— Хм, а бензин, какой заливаешь?
— 76–й. Отец в части машину заправлял, что–то переделывал в моторе, чтобы от военных машин бензин подходил.
Зер гут, двигатель 1600 кубиков дефорсированный под 76 бензин. То, что доктор прописал для этих мест.
— Батя давно умер?
— Два года назад? А что?
— Да так. Ты машину после этого обслуживала, масло, свечи, фильтра меняла?
Ражая, смешно морщит рожицу, симпатичная, не отнять.
— Меняла дважды. Я не ездила почти. Так, по чуть–чуть совсем.
— Примерь, — отдаю Ким свою шляпу. — Тебе идет, носи пока.
Сугубо утилитарная панама цвета хаки действительно очень идет девушке. Я в городе видел, продавали кожаные шляпы, надо будет задарить одну. Чтобы девушка не радовалась красивой шмотке? Нет, так не бывает.
Под капотом все на грани фола. Уровень тосола на полсантиметра ниже минимальной отметки. Моторное масло по нижней риске щупа. Тормозная жидкость просит долива, но я видел бутылку «Росы» в ящике с инструментом. Дольем попозже.
И самое печальное — клеммы аккумулятора полностью скрыты под слоем изумрудных окислов, а в половине банок аккумулятора пластины не покрыты электролитом.
Клеммы я почищу, дистиллированной воды в банки долью. Но если пластины осыпались, тут придется искать новый аккумулятор. Этому, с виду, минимум пять лет — для советского изделия срок весьма солидный.
За пять экю и десять минут торга изнывающие от безделья подростки согласились подработать живым стартером и расталкивать машину.
— Ну вот, а ты боялась. Садись, поехали. Я с утра не кормленый. Это надо срочно исправлять.
Запрыгнувшая на пассажирское сиденье рыжая от избытка чувств расщедрилась на поцелуй в щеку.
— Побрился б ты — ежик.
— Побреюсь, сам терпеть не могу щетину. Но, тут некогда было — убивал дракона, спасал прекрасную принцессу, карал злодеев и чинил принцессе карету. И все это небритым. Есть мнение — я наработал минимум на два поцелуя.