Опередивший время. Очерк жизни и деятельности Томаса Мора

Правда, король предложил ему пенсию в компенсацию понесенных убытков. Но Мор отказывается от нее. Он не хочет потерять из-за этого доверие своих сограждан. Ведь если бы между ними и Генрихом возникли какие-либо недоразумения, говорит он, то горожане могли бы отнестись к нему, Мору, с недоверием, раз он обязан королю благодарностью за ежегодную пенсию.
…За те семь лет, что прошли со времени начала царствования Генриха, кое-что уже прояснилось в личности короля и в его политике. Расходы на войны, бесконечное строительство дворцов (в общей сложности он их построит пятьдесят). Подделка монеты (уже в первом году своего правления Генрих снизил содержание серебра в шиллинге со 142 до 138 граммов). Законы, направленные против неимущих.
4
В конце 1516 года в бельгийском городе Лувене, где в то время находился Эразм Роттердамский, вышла в свет написанная на латинском языке небольшая книга с пространным по обычаю того времени заглавием: «Золотая книга, столь же полезная, как забавная, о наилучшем устройстве государства и о новом острове Утопии».
Для людей, знавших греческий язык, было понятно, что утопия означает «несуществующее место». Впрочем, первоначально Мор назвал свой остров по-латыни Nusquama, что означало «Нигде».
Книга состояла из двух частей.
Вторая часть, в которой рассказывалось об острове и его государственном и общественном устройстве, была написана во время поездки во Фландрию. Первую часть он дописывал в Англии главным образом ночами, другого времени не было, скорее всего весной все того же 1516 года.
…А начиналась книга с того, что было на самом деле: его, Мора, послали наладить торговые отношена между Англией и Нидерландами. И вот, находясь во Фландрии, в Антверпене, он познакомился с лихим путешественником, немало повидавшим на своем веку, португальцем Рафаилом Гитлодеем.
В переводе — мы же знаем, Мор был склонен к шуткам — это имя означает «Рассказчик небылиц».
5
Познакомил его с Гитлодеем Эгидий. Произошло это однажды после обедни, когда Мор собирался вернуться в гостиницу. Тут-то он и увидел Эгидия, беседующего с иностранцем, близкого по летам к старости, с опаленным от зноя бородатым лицом, с плащом, небрежно свесившимся с плеча. Мор принял незнакомца за моряка.
Заметив Мора, Эгидий отвел его в сторону и спросил: «Ты видишь этого человека? Я собирался прям отсюда вести его к тебе… Нет никого на свете, кто мог бы рассказать столько историй о неведомых людях землях, а я знаю, что ты большой охотник послушать это…»
Так непринужденно, при полном соблюдении правд подобных обстоятельств начинается книга, которой суждено будет стать одной из самых значительных в истории человечества.
«Золотая книга» назвал ее сам Мор. Нужно отдать ему справедливость: он не ошибся.
6
Итак, быль или небыль? Мор старательно уверяет: быль. И в самом деле, разве не известно образованным людям в Европе (а для них, гуманистов и книгочиев, и пишет свою книгу Мор), что Америго Веспуччи — об этом читают уже повсюду — совершил четыре путешествия в страну, открытую Колумбом? Разве не могло так быть, что одним из его спутников в трех путешествиях был Гитлодей? И что последний приложил все старания, дабы добиться у Веспуччи разрешения остаться в крепости у мыса Кабо Фрио в Бразилии в числе остальных двадцати четырех человек? О том, что он там остались, любой желающий может прочитать в вышедшей в 1507 году книге Веспуччи Путешествия».
И разве не могло так случиться, что Гитлодей вместе с пятью товарищами объездил много стран? И напоследок удивительная случайность занесла его на Тапробану [1], а отсюда в Калькут, гавань на юге Малабарского побережья, которую Васко де Гама достиг в мае 1498 го да? И что там Гитлодей встретил корабли португальцев и вернулся на родину?
Немного странный путь? Но, во-первых, не забывайте, идет лишь 1516 год и многое еще просто неизвестно. А во-вторых, так ли уж это все важно? Названы новые страны и давно известные тоже. Сказано об удивительной случайности — все звучит достаточно правдоподобно. Мало ли еще более невероятных историй поведали в ту пору, в том числе и в Англии, моряки, возвращавшиеся из самых разных стран?
Гораздо важнее другое — и тут в книге, начатой как приключенческий роман (ведь Гитлодей совершил кругосветное путешествие до Магеллана), начинают звучать серьезные ноты: знакомство с теми мудрыми порядками, которые во время своих странствий видел Гитлодей. Ибо на всякого рода чудовищ — будь то гарпии с лицом девушки, телом коршуна и огромными когтями или еще что-либо в этом роде — «можно наткнуться почти повсюду, а граждан, воспитанных в здравых и разумных правилах, нельзя найти где угодно».
О эта моровская ирония! Это умение как бы мимоходом, в одной лишь фразе передать очень глубокую мысль. И одновременно дать соответствующий настрой читателю.
Вы ищете в книге развлечений и необыкновенных приключений? Что ж, они будут. Но, читатель, будь внимателен, речь-то идет о делах куда более важных!
Правда, ответственность за все написанное несет не Томас Мор. Он всего лишь пересказчик.
7
Во вступлении к книге Мор лукаво заметит: если бы ему пришлось все придумывать самому, то «обдумывание материала и его планировка потребовали бы немалого таланта, некоторой доли учености и известного количества времени». А эта задача, с которой он явно бы не справился: «не хватило бы ни времени, ни усердия».
Впрочем, со временем у Мора действительно плохо… «Постоянно приходится мне то возиться с судебными процессами (одни я веду, другие слушаю, третьи заканчиваю в качестве посредника, четвертые прекращаю на правах судьи), то посещать одних людей по чувству долга, других — по делам. И вот, пожертвовав вне дома другим почти весь день, я остаток его отдаю своим близким». Не без горечи он добавляет: «А себе, то есть литературе, не оставляю ничего».
«Себе, то есть литературе»! Знаменательное признание. Значит, вот в чем видит главное в своей деятельности Томас Мор!
8
…В «Похвальном слове Глупости», Эразм предоставляет трибуну мадам Глупости. Мор предоставляет слово Гитлодею.
Правда, иногда в беседе принимают участие и Эгидий, и он сам, и другие реально существующие или выдуманные персонажи. Но главным образом для того, чтобы время от времени возражать Гитлодею.
Это тоже входит в игру. Иногда нужно кое-что и возразить. Для того чтобы получше запомнилось то, что утверждается.
9
А утверждается в книге многое.
Это в уста Гитлодея вкладывает Мор жесточайшую критику порядков в современной ему Англии (да и в Англии ли только!), правдивую до мельчайших деталей. Он говорит о ненасытной алчности богачей, о том, что страна наводнена знатью, которая, подобно трутням, живет трудами других. Выступает против бездельников — телохранителей аристократов, заявляя, что «мне отнюдь не представляет полезным для государства содержать на случай войны, которой у вас никогда не будет без вашего желания, беспредельную толпу людей такого рода; они вредят миру, о котором, во всяком случае, надо заботиться гораздо больше, чем о войне». Это Мор дает возможность Гитлодею произнести знаменитые слова об овцах, которые «обычно такие кроткие, довольные очень немногим, теперь, говорят, стали такими прожорливыми и неукротимыми, что поедают даже людей, разоряют и опустошают поля, дома и города».
«Кормите меньше дармоедов! — восклицает Гитлодей. — Обуздайте своеволие богачей! Прекратите попрание справедливости! Прекратите уничтожение людей… Человеческую жизнь невозможно уравновесить всеми благами мира».
Выступая против захватнических войн, он едко замечает: «И одно французское королевство (нельзя же все время говорить только об Англии, умный читатель и так поймет, что хочет сказать автор) слишком велико, чтобы им мог надлежаще управлять один человек».