Учебные часы (СИ)

Интересно, так ли это, как быть под ним в постели.
Не под ним, сверху.
Без покрывал. Без одежды.
О Боже.
— Джеймс. Расслабься, — он наклоняется, наши губы на расстоянии нескольких дюймов друг от друга. Полные розовые губы, которые я пробовала. Всасывала. Засовывала между ними язык.
— Я пытаюсь, — я вздыхаю. — Но это тяжело.
— Это будет еще сложнее, если ты не перестанешь вертеться.
Я даже не могу собраться с силами, чтобы прочитать ему лекции о приличиях, поэтому сосредоточиваюсь на его губах. Прежде чем я смогла отвернуться назад к окну, прежде чем я смогла закрыть глаза и притвориться спящей, теплые губы плотно прижались к моему рту. Один. Два поцелуя. Мокрый язык быстро выскальзывает и проходится по уголку моего рта.
Его большая ладонь поддерживает заднюю часть шеи, тянет вниз, притягивает, и губами он прикасается к моим. Мое сердцебиение бьется в такт с его поцелуями. Один, два, три, четыре…
Веки ненадолго закрываются, и Оз отрывается, прижимаясь щекой к моей груди.
Перечная мята ощущается на моих губах, я изумленно пялюсь.
— Что... Почему ты это сделал? — даже в моих собственных ушах мой голос едва слышный, хриплый. Я хочу прижать палец к губам, но мои руки заняты, сжимая твердые мышцы на спине.
— Потому что я хотел. Теперь расслабься и вздремни со мной. Успокойся.
Успокойся? Успокойся.
— Я постараюсь, — говорю я с трудом.
Голова Оза устремляется вверх, и наши сонные глаза встречаются.
— Ты милая.
Он всегда это говорит.
Милая.
Я ненавижу это.
Феминистка или нет, я все еще ненавижу, что никогда не буду горячей, сексуальной, или кокетливой.
Не умея флиртовать, я ничего не говорю, позволяя разговору закончится, пока его тихий храп не заполняет небольшое пространство, которое мы занимаем по дороге домой.
Проснувшись первая, я сажусь, когда Оз, лежа, сдвигается, его ноги широко расставлены, и руки скрещены.
Я рассматриваю его профиль, затем взгляд останавливается на его красивом лице, изучаю ровную линию носа, выдающийся подбородок.
Его губы дергаются.
— Ты смотришь, как я сплю?
Ах, так зверь бодрствует.
Да.
—Нет.
— Лжешь. — Он улыбается, но его веки остаются закрытыми.
— Ты наблюдала, как я спал все выходные, не так ли?
— Ты смотрел, как я сплю все выходные? — дразню, не ожидая, что он согласится со мной.
Он делает паузу, открывая глаза и изучая меня. Ни на секунду я не верю в правдивость его ответа.
— Это было раз или два.
Серьезно?
— Серьезно?
Он поворачивается ко мне.
— Серьезно. Ты великолепна, когда спишь.
Тогда ладно.
— Постой. Ты не смотрела, как я сплю? — от его требования дремота рассеивается, и он подталкивает меня локтем. — Эй, проснись.
— Оставь меня в покое, — я не открываю глаза, просто слепо поворачиваюсь в его направлении.
— Я уже отвечала тебе на это, по крайней мере, пять раз.
— Верно, но я просто предположил, что ты врешь.
Слабо улыбаюсь.
— Ты смешон.
Глава 19.
«У нее была одна из тех ламп,
которые включаются и выключаются по хлопку.
Я трахал ее так сильно, что каждый раз, когда
изголовье кровати ударялось о стену,
свет включался и выключался.
Это было потрясающе».
Себастьян
Странно, что я скучаю по ней?
Она не подружка для траха. Не моя девушка. И если быть совершенно откровенным, она даже не друг.
И все же…
Я хочу ее видеть. Поговорить с ней. Ляпнуть ей какую-нибудь ерунду, чтобы увидеть, как ее лицо краснеет от смущения.
Сегодня утром, на рассвете, я отправил ей первое смс, после того как выдержал пробежку вокруг кампуса, зная, что она, вероятно, все еще в постели, но все равно желая пообщаться с ней. Не имея законных оснований чтобы писать ей, я начал с:
Ты без проблем добралась до дома?
Я останавливаюсь, когда телефон в кармане моих спортивных шорт жужжит, я иду размеренным шагом, чтобы мышцы оставались разогретыми, но хочу посмотреть, она ли это.
Джеймсон: Мы вернулись домой два дня назад, чудак... Впрочем, это не важно.
Мой телефон снова гудит.
Джеймсон:ТЫ ЗНАЕШЬ, СКОЛЬКО СЕЙЧАС ВРЕМЕНИ?!?
Оз:Да. 5:47, и я не ожидал, что ты на самом деле ответишь, так что ты не могла рассердиться. Разве ты, как нормальные люди, не включаешь режим без звука в телефоне, когда спишь?
Джеймсон: НЕТ!
Oз:Поскольку, ты уже встала, не хочешь присоединиться ко мне на пробежке? Я знаю, где ты живешь…
Джеймсон:Даже не думай об этом. Я убью тебя, если ты окажешься у моей двери. Убью.
Оз:Или я могу лечь в постель с тобой. Я привык делиться с тобой постелью и твоей башней из подушек, портящих мне всю малину.
Джеймсон:Эти подушки выполнили свою работу. Подожди. Почему я проснулась? Почему ты не спишь?
Оз:Я стою на беговой дорожке рядом с кампусом, переписываясь с тобой.
Джеймсон: Солнце еще не взошло...
Оз:Уже проступает рассвет. Я должен держать себя в форме. В пять я должен быть в спортзале.
Джеймсон:Когда твоя следующая бойцовская встреча? Матч? Драка? Битва?.. ПОЧЕМУ ТЫ РАЗБУДИЛ МЕНЯ?
Oз: LOL, это называется матч, и это в четверг, поэтому мы уезжаем поздно вечером в среду.
Джеймсон: *вздыхаю* где?
Оз: штат Пенсильвания, университет «Пенн».
Джеймсон: Вау! Я имею в виду, я действительно устала, поэтому все, что я могу сказать, это ВАУ, но… ВАУ.
Oз: LOL. Ты будешь сегодня в библиотеке?
Джеймсон: *зеваю* кто интересуется?
Oз: Я.
Джеймсон: Ну, тогда…
Оз: Да? Я напишу тебе после урока сегодня вечером, да?
Джеймсон: Конечно, но только потому, что ты поймал меня в момент слабости. Я бы сказала «да» на что угодно  прямо сейчас, чтобы остаться одной.
Оз: НА ВСЕ?
Джеймсон: Мечтай больше, приятель. На все, кроме ЭТОГО.
Оз: Однажды ты передумаешь, Джеймсон Кларк.
Джеймсон: Я снова иду спать.
Глава 20.
«Когда я спросил ее, насколько она гибкая,
она сказала, что однажды потянула спину,
вставляя тампон».
Себастьян. 
—Значит, ты уезжаешь завтра вечером? — спрашивает Джеймс, постукивая по клавиатуре, ее гибкие пальцы быстро порхают над маленькими черными буквами.
Я поднимаю глаза от учебника этики, раскрытого передо мной.
—Да. Мы должны быть в автобусе в девять. Это хреново. Мы потеряем час, учитывая разницу во времени.
В комнате тихо, когда мы оба возвращаемся к нашей домашней работе. Но потом…
—Ты когда-нибудь нервничаешь?
Перестаю читать, и обдумываю ее вопрос. Я когда-нибудь нервничаю? Черт, да. На самом деле все время — выброс адреналина перед матчем в сочетании со всем, что я получаю от моих побед, неоднократно вызывало у  меня тошноту.