Девятнадцать писем (ЛП)

В более холодные месяцы мы ловили форель или катались на маленькой вёсельной лодке деда. Обычно грёб я, потому что, честно говоря, у тебя это получалось отстойно. Не важно, как ты старалась, у тебя никогда не получалось направлять лодку в ту сторону, куда ты хотела.
На твой двенадцатый день рождения твои бабушка и дедушка купили тебе красивую гнедую кобылу, которая принадлежала другу деда. Ты назвала её Малышка Тилли и очень её любила. Ты часами каталась вокруг меня на ней. Ей было четыре года, когда она попала к тебе, и у неё был такой мягкий характер, прямо как у тебя.
У вас двоих была особая связь. Каждый раз, когда мы приезжали на ферму, ты бежала на пастбище и изо всех сил кричала: «Малышка Тилли!» Она мчалась к тебе, где бы ни была, и забавно скакала, как только видела тебя. Затем, когда успокаивалась, она подходила к тебе и тёрлась мордой о твою голову. Связь между вами была просто поразительна. 
Одним поздним днём мы вышли из реки, покупавшись. Ты подошла к дереву, чтобы отвязать поводья Малышки Тилли от ветки, пока я собирал одеяло и корзину для пикника. Я поднял взгляд как раз вовремя, чтобы увидеть, как Малышка Тилли поднялась на задние ноги, сбивая тебя на землю. 
Мгновение я стоял в шоке — для неё это было так необычно — но затем я бросил корзину и побежал к тебе. Тогда я заметил большую сетчатую коричневую змею, которая лежала в траве и готовилась напасть. Её тело было скручено кругом, а голова поднялась и была нацелена прямо на тебя. Это вторая самая ядовитая змея в мире и может убить человека за несколько минут.
— Не двигайся, Джем, — прошептал я. — Совершенно замри.
Твои глаза расширились, когда я указал на змею, которая находилась на расстоянии меньше метра. Я никогда не забуду выражение чистого ужаса на твоём лице.
Я знал, что должен действовать быстро, и сказать, что мой адреналин стучал в венах, пока глаза осматривали окружающую листву, было бы преуменьшением. Я заметил маленький булыжник в нескольких метрах и, медленно и точно, подвинулся к нему. Он был тяжёлым, но мне удалось его поднять.
— Я досчитаю до трёх, — сказал я тебе, как только вернулся на место. — На счёт три, я хочу, чтобы ты встала и побежала к реке как можно быстрее. Хорошо? 
Ты была слишком напугана, чтобы вообще говорить, так что вместо этого несколько раз моргнула глазами.
Используя всю свою силу, я поднял булыжник высоко в воздух. 
— Раз. Два. Три! 
Как только я краем глаза увидел, как ты побежала, я бросил булыжник. Слава богу, я попал в цель, потому что змея бросилась к тебе, как раз когда камень приземлился ей на голову.
Когда я подбежал к тебе, ты упала в мои объятия и начала рыдать. 
— Ты спас мне жизнь, — сказала ты. 
Я сделал то, что нужно было сделать, чтобы защитить тебя, но ты заставляла меня чувствовать себя героем. 
Баба и деда были расстроены, когда мы рассказали им, что случилось, но баба тем вечером положила мне лишний кусочек яблочного пирога, в качестве награды за смелость. Малышка Тилли получила яблоко за своё участие тем, что сбила тебя с дороги, чтобы ты не наступила на змею.
Мы спали на двухъярусной кровати в свободной комнате, когда оставались у твоих бабушки и дедушки. В ту ночь, пока засыпал, я услышал, как ты прошептала в темноту:
— Я люблю тебя, Брэкстон Спенсер. 
Это был первый раз, когда ты сказала эти слова вслух.
Я притворился спящим, так что мне не пришлось отвечать, но давай просто скажем, что в ту ночь я заснул с огромной улыбкой на лице.
То, что между нами было, слишком прекрасно, чтобы забыть.
Всегда твой, 
Брэкстон
Я прочитываю письмо ещё раз, прежде чем приняться искать на дне конверта свои подвески. Я широко улыбаюсь, когда нахожу крошечное яблоко и красивую лошадь.
Интересно, что случилось с моей Малышкой Тилли?
Глава 17
Брэкстон
Я жду, пока доктор сделает свой утренний обход, проверит моего отца, прежде чем пойду домой, чтобы принять душ и переодеться. Мне хочется поехать домой к Кристин, чтобы увидеть свою девочку. Сегодня она обещала меня обнять, и хоть я не слишком сильно надеюсь, что это на самом деле произойдёт, сообщений, которые она вчера мне прислала, было достаточно, чтобы поднять мне настроение.
Я сохраняю относительное спокойствие, пока еду туда. Я стараюсь не ожидать слишком много; за последние несколько месяцев у меня было достаточно падений, чтобы хватило на всю жизнь. Но я благодарен, что она по-прежнему хочет видеть меня в своей жизни.
— Доброе утро, — говорю я, выходя из машины и подходя к дому.
— Доброе утро, — отвечает она, спускаясь по ступенькам. На её лице милая улыбка, которая согревает мне сердце. Теперь, кажется, мне не так больно, когда я смотрю на неё, потому что она выглядит счастливее. Мне тяжело было видеть её печаль после аварии. Это всё, чего я когда-либо хотел для неё, — счастье.
Я протягиваю ей руку, когда она доходит до последней ступеньки, и она охотно принимает её.
— Как ты себя сегодня чувствуешь?
— Хорошо. Я чувствую себя очень хорошо, — её взгляд опускается на дорожку под ногами, когда она останавливается рядом со мной. — Похоже, я должна тебе объятие.
Она выглядит неуверенно, когда её большие карие глаза, наконец, поднимаются к моим.
— Ты не должна обнимать меня, если для тебя это неловко, Джем.
— Но я хочу. Хочу по многим причинам. Я хочу обнять тебя из-за потери твоей матери. Я хочу обнять тебя за то, что спас меня от змеи. Я хочу обнять тебя за всё, что ты подарил мне после аварии. Неделями после моей комы… не было никакой надежды. Я даже не могу описать словами, что я тогда чувствовала. Были времена, когда я жалела, что выжила.
— Джем, — произношу я, когда к горлу поднимается комок. Я знал, что ей было грустно, по понятной причине, но никогда не думал, что всё было так отчаянно.
— Затем ты начал писать мне письма, — хоть в её глазах блестели слёзы, на её лице улыбка, пока она говорит. — Ты понятия не имеешь, что эти письма со мной сделали. Они дали мне надежду, когда её не было.
Её слова вызывают у меня улыбку.
— Я рад, что они помогают.
— Помогают, — на её лице появляется румянец, а выражение лица становится обнадёженным. — Так я могу тебя обнять?
— Всегда пожалуйста, — говорю я, широко раскрывая руки.
Она нервно хихикает, пока её руки обвиваются вокруг моей талии, её прикосновение пробуждает все мои нервные окончания.
Обхватив её руками, я притягиваю её ближе к себе.
— Тебе никогда не нужно спрашивать разрешения, чтобы обнять меня, Джем. Никогда. Считай меня своей личной машиной для объятий.
С её губ срывается сладкий смех, когда она зарывается лицом в мою грудь.
— Ммм. Ты так хорошо пахнешь.
Моя улыбка становится шире. Прежняя Джемма постоянно так говорила.
Всё во мне хочет зарыться лицом в её волосы и глубоко вдохнуть. У неё всегда был самый пьянящий запах, но я не хочу её напугать. Вместо этого я закрываю глаза и наслаждаюсь тем, что снова чувствую её в своих руках.
— Ферма моих бабушки и дедушки далеко отсюда? — спрашивает она, как только мы садимся в машину.
— В паре часов, — отвечаю я. — Моего отца сегодня выписывают из больницы, так что у меня не будет времени тебя отвезти, но мы можем съездить туда на выходных, если хочешь.
Когда я бросаю взгляд в её сторону, она улыбается.
— Мне бы этого хотелось, и я рада слышать, что твоему отцу лучше. Я бы хотела с ним встретиться.
— Когда будешь готова, только скажи.
— Я знаю, что технически уже знакома с ним, но…
— Ты могла бы поехать со мной в больницу после физиотерапии, если хочешь.