Всё для нее (ЛП)

— Мэллори. — Дрожь пробегает по спине от звука моего имени, и я в миллионный раз за сегодня хочу, чтобы он оказался рядом.
— Скучал по мне? — В моем голосе игривость вместе со страстью.
— Больше, чем ты можешь себе представить.
— Расскажи про свой день. Может, тогда я не так буду скучать. Буду чувствовать, будто ты рядом.
— Мне нравится слышать, как ты говоришь, что скучаешь по мне. — Кажется, будто его глубокий голос звучит так близко. Будто Оз лежит рядом со мной в постели, а не находится на другом конце света. Я улыбаюсь, думая, что никто никогда так легко не заставлял меня улыбаться с помощью всего нескольких слов.
— В прошлом году я купил здесь компанию, и сейчас заканчиваю дела для окончательной ее продажи.
— Ты так быстро их продаешь?
— Мы внесли несколько кардинальных изменений, и сразу появились покупатели. Пришлось поторговаться. Мы договорились о цене, и один покупатель сделал окончательное предложение. Так что день я провел, дорабатывая некоторые моменты. — Следует пауза, и я слышу шорох, а потом его вздох, будто он лег. — Теперь давай обсудим фотографии, которые ты прислала мне вчера вечером.
Мое лицо, вероятно, такого же алого цвета, как нос олененка Рудольфа, но я решаю ловить момент. Он попросил их, и я прислала. Почему бы и не подкрепить свою наготу делом. Пытаясь быть слегка увереннее, чем есть на самом деле, я делаю именно это.
— Какая из них твоя любимая? — Я новичок во флирте, но пока говорить будет он, уверена, что справлюсь.
— Первая. От твоей прекрасной улыбки сердце сжимается. Я смотрел на нее весь день.
Я удивлена его ответом, ведь считала, что ему должны были понравиться более развратные.
— Правда?
— Да. Правда. Хотел бы я увидеть тебя сейчас. Твои нежные губы и сладкие розовые щечки. Так и вижу, как ты лежишь на кровати и разговариваешь со мной. Волосы, вероятно, собраны в небрежный хвостик, как на фотографиях. Твоя идеальная шея обнажена, ожидает моих поцелуев. Что ты сейчас делаешь, Мэллори? Насколько я близок к правде?
Меня бросает в жар от его слов, неожиданно температура в комнате взлетает до ста градусов.
— Очень близок. Я скучаю по своей футболке, — шучу я. — Ты держишь ее поблизости?
— Она как раз на мне, моя милая девочка.
— Ты шутишь. — Быть не может, чтобы он ее надел.
— Не шучу. На мне только она и ничего больше. Я хотел ощущать твой запах, пока мы разговариваем. Я спал в ней каждую ночь, с тех пор как покинул тебя.
Это должно быть глупо, но меня заводит.
— Что еще на тебе надето? — спрашиваю я, подталкивая его рассказать мне больше.
— Твоя футболка, Мэллори. И больше ничего. Я весь день страдал после твоих фотографий, мне требовалось освободиться. Не говоря уже о том, что твоя футболка — не единственное, что я забрал. Я взял еще и трусики.
Я слышу глубокий вдох и представляю, как он нюхает мои трусики, пока гладит себя. В ответ между ног все сжимается. Я хочу помочь ему. Хочу заставить его испытать все то, что ощущаю благодаря ему я.
— Что я могу сделать? — выдыхаю я, чувствуя, как набухают соски.
— Я хочу, чтобы ты скользнула в свои трусики рукой и нежно погладила себя, малышка. Скажи мне, если ты уже мокрая.
От его пошлых слов я сжимаю бедра, и могу гарантировать, что уже промокла. Со мной никогда так не разговаривали, и это возбуждает больше, чем я себе представляла.
Я делаю, как он говорит, запуская руку под резинку трусиков и касаясь влажной кожи. Дыхание перехватывает от ощущений. Нежная плоть слишком восприимчива к прикосновениям.
— Ты мокрая, не так ли, малышка? Твоей сладкой киске не хватает моего внимания.
Я издаю стон, раздвигая пальцами складочки и задевая клитор.
— У меня весь день стоял от воспоминаний, как хороша ты на вкус. Я так сильно скучал по этому сегодня утром. Как ты кончала в моих объятиях. Член весь день сочился смазкой, пока я думал о том, что хочу сделать с тобой.
— Оз, — шепчу я, сжимаясь вокруг своих пальцев.
— Вот так, Мэллори. Моя рука двигается по члену, пока я слушаю, как ты мастурбируешь. Я кончу вместе с тобой, малышка, и ни секундой раньше. Хотелось бы мне быть там, чтобы припасть к тебе и вылизать всю сладость.
— О боже. — Его образа между моих ног почти достаточно, чтобы отправить меня через край.
— Это то, о чем я мечтаю, малышка. Затрахать тебя языком до состояния, что ты больше не сможешь ходить ровно. — Я слышу звуки того, как он дрочит, и не знаю, сколько еще смогу вытерпеть. Я настолько возбуждена, что не могу ясно мыслить. — Она девственна, малышка? Твоя киска не тронута?
— Да, — стону я, чувствуя, как волна за волной накатывает на меня. Сейчас я признаюсь ему в чем угодно. Пообещаю все, что угодно, только бы он говорил со мной.
— Хорошая девочка, Мэллори. Это то, что я хотел услышать. Что я единственный, кто когда-либо прикоснется к тебе. Что ты хранила себя для меня.
— Да. — В этот раз мой стон громче, мое тело напрягается, настолько близкое к освобождению.
— Кончи, любовь моя.
С его словами я взмываю на вершину, чувствуя, как стеночки сжимаются вокруг пальцев, спина выгибается над кроватью и ноги напрягаются. Меня накрывает мощный оргазм, и звуки его кульминации на другом конце линии продлевают мое удовольствие.
Я лежу на кровати, потная, обмякшая, и пытаюсь перевести дыхание.
— Малышка? Ты жива?
Я смеюсь в телефон, и мои щеки краснеют. Как я могу быть застенчивой после этого?
— Едва ли. А ты?
— Думаю, я второй раз за сегодня долетел до небес. — Я слышу улыбку в его голосе, и сердце сжимается от тоски по нему.
— Я скучаю по тебе. Слишком рано чувствовать нечто подобное?
— Моя милая Мэллори, ты понятия не имеешь, как я счастлив, когда ты говоришь это. Ты вернешься в мои объятия раньше, чем осознаешь это.
— Хорошо. Мне не понравилось сегодняшнее утро.
— Тогда я обязательно буду баловать тебя каждый день, когда вернусь.
— Договорились.
— Я собираюсь немного поспать. Мне нужно вставать через пару часов.
Посмотрев на часы, я вижу, что уже почти девять. Должно быть, он специально проснулся, чтобы позвонить мне. Спать еще рано, но меня вдруг охватывает жуткая усталость.
— Думаю, я тоже лягу пораньше. У меня завтра долгая ночь, так что пора и мне на боковую.
— Долгая ночь? — Из его голоса вдруг пропадает сонливость.
— Да, помнишь? Я собираюсь после работы с ребятами в бар неподалеку. — Мой голос звучит так, будто я прошу разрешения. — Пейдж идет со мной, — говорю я, пытаясь дать ему знать, что со мной будет друг.
Он так долго молчит, что я убираю телефон от уха, проверяя, не оборвалась ли связь.
— Оз?
— Я здесь, — отзывается он, но я не понимаю эмоции в его голосе. — Должно быть, я забыл, что ты упоминала об этом.
— Ничего особенного. Просто выпью после работы, а потом домой. Может быть, мы сможем еще поболтать? — предлагаю я, думая, что, возможно, это вернет его хорошее настроение.
— Конечно. Посмотрим. — Затем следует пауза, в трубке слышно, как он расхаживает. — Все нормально. Иди спать, малышка. Поговорим утром.
— Уверен? — Странно уточнять у него, но я помню, как себя чувствовала, когда он был ночью в том ночном клубе, а я пыталась говорить с ним. Не хочу, чтобы у него возникали мысли, как у меня тогда, так что пытаюсь сгладить ситуацию. — Уверена, что смогу перенести…
— Нет, правда. Все в порядке, малышка. Поговорим утром. Побеспокойся о том, чтобы выспаться. На этот раз поставь будильник.
Я смеюсь, вспоминая о «забеге» сегодня утром.
— Сделаю все возможное.
— Я скучаю по тебе, Мэллори.
— Я тоже скучаю, Оз.
Когда мы заканчиваем разговор, я устанавливаю будильник и натягиваю на себя одеяло, думая, что говорить «я скучаю по тебе» звучит ужасно похоже на кое-что другое. И перед тем как уснуть, мне в голову приходит мысль…
Я не помню, что говорила ему про забытый будильник.