Всё для нее (ЛП)

Вспышка гнева ослепляет меня, потому что Оз пообещал дать мне время. Ускорив шаг, я несусь все три квартала до дома. В вестибюле я машу Чаку и оглядываюсь. Капитан задерживается у двери, наблюдая, как я захожу в лифт. Я хочу ненавидеть и его тоже, но места в сердце на него вряд ли хватит.
Майлз владеет верхним этажом, и чтобы туда добраться, нужен ключ. Я достаю связку ключей от квартиры и замечаю, что на ней их три. Один от почтового ящика, один от квартиры и еще один, по словам Пейдж, от склада. Но чем больше я смотрю на него, тем более странным он мне кажется. Он кажется слишком маленьким. Скорее подходящим для лифта. Любопытство берет верх, я медленно вставляю ключ, и он легко поворачивается. Не успеваю остановиться и подумать, просто нажимаю кнопку этажа пентхауса и лифт начинает подъем.
— Охренеть, — шепчу я себе под нос.
Меня охватывает паника, но если подумать, чего мне тревожиться? Я не сделала ничего плохого. Тут жертва я, и могу делать, что пожелаю. К черту. Я выскажу Озу все о его «я дам тебе время». Я попросила его, а он посылает своего охранника следить за мной.
Ко времени, когда лифт останавливается, я уже закипаю от ярости. Как он смеет контролировать мою жизнь без моего разрешения! Кем он себя возомнил?
Двери лифта открываются, я делаю три шага и замираю, когда в его гостиной вижу Пейдж, одетую в спортивную одежду. На ней спортивный лифчик и обтягивающие штаны для йоги, и она вся мокрая.
Она поворачивается ко мне, и я потрясенно смотрю на нее.
Что она здесь делает? Почему она в квартире Майлза?
Судя по всему, чувствует она себя тут уютно. Словно бывала здесь множество раз, и у меня сердце уходит в пятки. Меня сейчас стошнит. Ничего не говоря, я разворачиваюсь и захожу в лифт. Она бросается ко мне, а я снова и снова жму на кнопку закрытия дверей, но ей удается протиснуться внутрь.
Я нажимаю кнопку нашего этажа, но не смотрю на Пейдж, снова чувствуя ревность и предательство.
— Почему ты находилась у него? — рявкаю я, не в силах сдержаться.
— Я там остановилась.
— Какого черта? — огрызаюсь я и поворачиваюсь к ней.
Ее растрепанные волосы собраны в хвост, а глаза красные, будто она плакала. Она не смотрит на меня, но я вижу. Сердце сжимается за нее, но в то же время я злюсь так сильно, что не могу ее утешить.
— Насколько вы близки? — Мои подозрения ясны, и я скрещиваю руки на груди, ожидая ответа.
Глубоко вздохнув, Пейдж, наконец-то, поднимает на меня взгляд.
— Он мой брат.
От ее заявления у меня отвисает челюсть. И тут я замечаю — такие же голубые глаза. Как я раньше не обратила на это внимание?
— Единокровный брат. Один отец, разные матери. — Ее челюсть сжимается, что бывает, когда она говорит об отце.
Двери лифта открываются, и я выхожу в коридор. Смотрю на Пейдж, и она молча следует за мной в квартиру. Отпираю дверь и пропускаю ее, после чего запираюсь на ключ. Кинув сумку у стола, иду к дивану. Она не отстает и садится рядом со мной.
Положив руки на колени, я жду, когда она заговорит. Не знаю, чего я ожидала услышать, но ее слова повергли меня в шок.
— Это так чертовски сложно, Мэл. — Ее голос дрожит, и у меня дергаются пальцы. Хочу взять ее за руку и успокоить, но мне нужно услышать все. Я люблю ее, но заслуживаю знать правду.
— Я думала, что кроме Майлза у меня никого нет, и держалась за это, — спустя минуту говорит она. — Ты знаешь, я ненавижу отца. Черт, ненавижу еще мягко сказано. Майлз нашел меня, когда мне было семнадцать, и предложил то, чего мне всегда хотелось. Семью. Месть.
— Ты хочешь отомстить отцу? Почему? — Она никогда ничего мне о нем не говорила, и сейчас, возможно, я наконец-то пойму.
— Ну, отомстить хочет Майлз. — Она вздыхает и поднимает на меня взгляд. — Я хочу… — Она резко замолкает.
— Ты хочешь большего, — заканчиваю я за нее. Я видела ненависть в ее взгляде при разговоре о нем. Ей нужна кровь. Пейдж всегда недолюбливала мужчин, что, как я догадываюсь, связано с ее отцом, потому что сейчас это все написано на ее лице.
Она кивает.
— Когда Майлз нашел меня, он показал, что в жизни есть не только ненависть. Он предложил мне семью. Сказал, что если я помогу ему, он поможет с местью.
— Ты его сестра. Он должен был помочь, а не использовать тебя. — Я злюсь на Оза из-за Пейдж.
Она усмехается.
— Не то чтобы я с ним спорила. Мне тогда было семнадцать, и он дал работу, которая казалась крутой. Оплатил колледж и еще платил зарплату. Он обещал, что после выпуска я получу работу в его команде по безопасности. Майлз взял руководство на себя, и я смогла начать жизнь с начала. Он спас меня.
Мгновение мы сидим в тишине, и я, наконец, выдыхаю.
— Мне не нравится ругаться с тобой, но меня не покидает ощущение, что ты врала, и я не знаю, что с этим делать. Мне сложно на тебя злиться, но сейчас я зла. — Я беру ее за руку, и она крепко сжимает мою ладонь. Когда-то я читала, что прощение не для другого человека, а для самоисцеления. У нее были свои причины на то, что она сделала, и я не могу ее винить. Больно знать, что она меня обманула, но в глубине души понимаю, что сделала она это из лучших побуждений.
— Ты все, что есть у меня, Пейдж.
— Я знаю. Чувствую себя дерьмово. Ты должна понимать, что хоть и началось все с работы, со временем это стало реальным. Наша дружба была настоящей. Она и есть настоящая, — поправляется она. — Ты значишь для меня больше, чем кто-либо в мире. Я радовалась, когда нашла Майлза, но мы не настолько близки. Не так, как мы с тобой. Я не могу потерять и тебя. Пожалуйста, не позволяй мне потерять еще одного близкого человека из-за отца.
По ее щеке катится слеза, и я притягиваю подругу в объятия.
— Боже, Пейдж, что он с тобой сделал?
Она обнимает меня, и мы сидим так какое-то время. Затем качает головой.
— Я никогда никому не говорила, — шепчет она, и у меня разбивается сердце, потому что я никогда не видела ее такой.
Чуть отстранившись, я заглядываю в ее наполненные слезами глаза.
— Ты можешь рассказать мне что угодно, Пейдж.
— Я… — ее голос срывается, — я думала, что никогда никому не говорила, потому что боялась его. Может, так, но, думаю, это потому, что мне было стыдно. Стыдно за то, что я ее не спасла.
Я хмурюсь, гадая, что она имеет в виду. «Пожалуйста, не позволяй мне потерять еще одного близкого человека из-за отца».
— Моя мама не пропала. Она мертва. — Еще одна слеза сбегает по ее щеке. — Я видела, как он ее убивал.
— Ох, Пейдж. Ты была маленькой.
— Мне было пятнадцать.
Слезы катятся по моим щекам, когда я думаю о Пейдж, которой пришлось стать свидетелем такого ужаса. Даже представить не могу. Теперь становится ясно, почему она такая.
— Что случилось? — спрашиваю я, желая, чтобы Пейдж открылась больше.
Ее нижняя губа дрожит, и я вижу, что ей не хочется говорить об этом. Не сейчас во всяком случае, но начало положено.
— Ты можешь сообщить об этом, — пытаюсь подтолкнуть я, беспокоясь о ее планах. Когда Пейдж что-то решает, она упорно идет к цели. И это тоже напоминает мне Оза. Оказывается, они очень похожи.
— Нет! — вскрикивает она. — Ты никогда никому ничего не скажешь. — Она хватает меня за руку и умоляюще смотрит.
— Конечно, я никому не скажу, Пейдж, — заверяю ее. — Просто… — Не знаю, что сказать. Я хочу, чтобы она смирилась с прошлым, но она явно хочет разобраться со всем сама. И это пугает меня, но я хочу дать ей знать, что буду рядом. Всегда буду рядом, несмотря ни на что. Даже когда была расстроена, в душе я знала, что мы помиримся.
Я смотрю на нее, и вся злость испаряется. Я знаю, что у нее на сердце, и что у меня. Не хочу держать в себе плохое.
— Я тебя прощаю, Пейдж, — пожимаю я плечом и улыбаюсь. — Удивительно, сколько я продержалась, если честно.
Она улыбается мне, и впервые за несколько дней кажется, будто с плеч свалился груз.
— Только не рассказывай больше ничего Озу обо мне.