На грани катастрофы
– Я бы на вашем месте не стал заявлять об этом так громко, – заговорщицки заметил попутчик, понизив голос настолько, насколько ему позволял нараставший шум двигателей. – Самолет битком набит недоумками, которые летят в Ванкувер с одним-единственным намерением – орать до одури в поддержку своих и изрыгать проклятия в адрес соперника. Еще побьют вас, если будете пренебрежительно говорить о таком событии!
Усмехнувшись, Спенсер окинул взглядом заполненный до отказа салон. В подтверждение предостережения шумноватая, но беззлобная орава спортивных болельщиков всем своим поведением демонстрировала желание как можно скорее разделить триумф любимой команды. Непосредственно справа от Спенсера, уткнувшись в броские страницы спортивных журналов, сидела супружеская чета. Позади них, в предвкушении предстоящего удовольствия, оспаривали достоинства футболистов четверо знатоков, разливая по бумажным стаканчикам виски; вместе с запахом зелья до Спенсера донесся обрывок их разговора: «Ты говоришь, Хагерти? Чушь! Сандерболт – вот это, скажу я тебе, игрок…» За подгулявшей четверкой гомонили другие ярые поклонники спорта, о чем свидетельствовали соответствующие «командные» цвета их одежды. В большинстве своем «болеть» летели крепкие краснощекие здоровяки, и мысленно они уже были там, на футбольном поле Ванкувера, где должен был состояться матч.
Спенсер повернулся к соседу. Привычно выхватывая детали, он отметил неброский, хорошего кроя костюм, изрядно помятый в настоящий момент; несколько не подходящий к костюму галстук; морщины на лице и седеющие волосы – все это безошибочно указывало на самоуверенность и авторитет. «Характерное лицо», – подумал Спенсер. Мимо медленно поползли красные огоньки внешней границы аэропорта, по мере того как самолет катился вперед.
– Это может прозвучать еретически, – сказал Спенсер, продолжая разговор, – но, должен признаться, я лечу на побережье с коммерческой целью. И к тому же весьма важной.
– Чем торгуете? – вежливо поинтересовался попутчик.
– Грузовиками. В больших количествах.
– Грузовиками? Я считал, этим занимаются дилеры.
– Так и есть. Меня вызывают, когда намечается сделка по продаже от тридцати до ста грузовиков. Местный торговый агент недолюбливает меня. Он считает, что я – ловкач из головного офиса, который, появляясь со специальным предложением, тут же обтяпывает сделку, на заключение которой они тратили недели. Однако я ни на что не жалуюсь. – Спенсер стал нашаривать сигареты, но спохватился: – Черт, мы еще не летим?
– Если и летим, то очень низко. И с нулевой скоростью.
– Ну и ладно. – Спенсер вытянул ноги. – Как я устал! Безумный день, хоть на стену лезь! Знакомое чувство?
– Пожалуй.
– Сначала один тип решил, что предпочитает грузовики некоего конкурента. Затем, когда он клюнул на мое предложение и я уже планировал, заключив за ужином сделку, вернуться к завтрашнему вечеру домой к жене и детям, я вдруг получаю телеграмму с требованием все бросить и быть завтра к обеду в Ванкувере. Там выгодный контракт оказался под угрозой срыва. И вот, чтобы решить исход сражения, в бой должна вступить тяжелая артиллерия. – Сокрушенно вздохнув и изобразив деланую важность на лице, Спенсер выпрямился. – Послушайте, вам не нужны грузовики? Этак сорок-пятьдесят, прямо сегодня? А то могу предложить. По цене вам весьма выгодной. Не хотите стать владельцем крупного автопарка?
Сосед рассмеялся:
– Простите, нет. Благодарю вас, но мне так много не надо. Это не совсем в сфере моей деятельности.
– И какова же сфера вашей деятельности? – подхватил Спенсер.
– Медицина.
– Вы врач?
– Врач. И в связи с этим, боюсь, вряд ли могу оказаться полезным в вашем бизнесе. Мне и одного-то грузовика много, не говоря о сорока. Футбол – единственная причуда, какую я могу себе позволить, и ради него я поеду куда угодно. Разумеется, если на это есть время. И сегодня как раз один из таких случаев.
Спенсер вновь откинулся на спинку кресла, устраивая голову на подголовнике.
– Ну что ж, рад, что вы здесь, доктор. Если я вдруг не смогу уснуть, обращусь к вам за снотворным.
Пока он говорил, двигатели загудели в полную силу. В удерживаемом тормозами самолете почувствовалась вибрация.
Наклонившись к Спенсеру, доктор крикнул ему в самое ухо:
– Снотворное не поможет! Никак не могу понять: почему перед взлетом они всегда производят такой шум?
Спенсер кивнул. Через несколько секунд, когда рев немного утих – настолько, чтобы можно было не напрягать голос, он ответил:
– Обычный прогон двигателей. Как всегда перед взлетом. В каждом моторе по два индуктора – на случай, если один забарахлит. При пробном запуске тот и другой разгоняют на полную мощь, чтобы проверить. Пилот принимает решение взлетать, только когда убедится, что с ними все в порядке. Слава богу, в авиакомпаниях на этот счет строго.
– Вы говорите так, словно вы большой специалист в этом деле.
– Да нет, не очень. Во время войны я летал на истребителях. Но прошло уже десять лет… Полагаю, я все основательно подзабыл.
– Поехали, – заметил доктор, когда рев моторов сменился на басовитый. Внезапно их прижало к спинкам сидений. Самолет начал разгоняться, и почти сразу же легкий толчок подсказал им о взлете; рев двигателей превратился в равномерный гул. Все еще набирая высоту, самолет стал делать крутой вираж, и под накренившимся крылом Спенсер увидел огоньки удалявшегося аэропорта.
– Вы можете отстегнуть ремни, – прозвучало в динамиках. – Разрешается курить.
– Всегда приятно, когда эта часть полета уже позади, – пробурчал доктор, освобождаясь от ремня и угощаясь предложенной ему сигаретой. – Благодарю. Кстати, меня зовут Бруно Бэйрд.
– Рад познакомиться, док. А я Спенсер, Джордж Спенсер из компании «Фулбрайт мотор».
На некоторое время в диалоге наступила пауза. Мужчины задумчиво смотрели, как дымок от их сигарет медленно устремлялся к потолку и, захватываемый кондиционером, уносился прочь. Мысли Спенсера были безрадостны. Он непременно должен серьезно поговорить с шефом. Вот только вернется! Хотя, прежде чем вызвать такси, он и объяснил ситуацию местному виннипегскому представителю, сказав, что сделка лишь на некоторое время подвисает, в Ванкувере его наверняка ожидала разборка по поводу всей нестыковки. Возможно, ситуация окажется хорошим поводом, чтобы по возвращении потребовать повышения зарплаты. Или – еще лучше – повышения в должности. Если он станет менеджером отдела продаж – что старик ему уже неоднократно обещал, но так пока и не выполнил, – они с Мэри, Бобси и малышкой Кит могли бы перебраться из деревянного домика на Паркуэй-Хайтс в какой-то получше. Или расплатиться за новый бак для воды. За школу, за морозильник, по кредиту за «шевроле», по больничным счетам… И то и другое сразу, конечно, не получится, размышлял Спенсер, даже на менеджерскую зарплату.
Доктор Бэйрд в это время решал, что лучше: постараться уснуть или воспользоваться прекрасной возможностью почитать недавно полученное им по авиапочте издание. В результате он углубился в рабочие мысли. Интересно, справится ли Эванс, думал хирург. Перспективный парень, но совсем еще молодой. Дай бог, он помнит, что миссис Лоури не стоит давать то готовое лекарство, по поводу которого она все время шумит. Ничего, Дорис всегда подстрахует Эванса; какие же замечательные у врачей жены! А иначе и быть не может! И Льюис в свое время должен это понять: ему нужна достойная женщина. Доктор чуть задремал, но, почувствовав, как тлеющая сигарета обожгла ему пальцы, проснулся.
Супружеская чета была по-прежнему поглощена чтением. Если говорить о внешности Джо Грира, то ее описание будет мало чем отличаться от описания внешности Хейзел Грир: трудно даже представить себе настолько похожих друг на друга супругов. Оба были румяны и отличались пронзительным взглядом ясных, как свежий воздух, глаз.
– Будешь леденцы? – спросил Джо, увидев перед собой поднос с предложенными стюардессой конфетками.