Те, кто любит. Окончание

— Страстно желаемая цель, — сказал он матери, побледнев от скрываемого возбуждения. — Все эти годы я наблюдал за отцом и Фрэнсисом Дана, служившим во Франции, Голландии и России, стараясь добиться права продолжить работу.
— Твой отец всегда считал, что ты получил лучшее политическое образование в Америке.
Джонни старался скрыть бушевавшие в нем эмоции. Поняв, что не справится с ними, он обнял мать и поцеловал ее.
— Спасибо тебе за то, что позволила мне отплыть в Европу во время войны, смогла противостоять всем ужасающим опасностям, оставив себя без старшего сына, который мог быть полезным в условиях, когда отец был далеко от дома. Мама, откуда у тебя такая отвага?
Абигейл оставалась в крепких объятиях сына. Ведь прошло столько времени, и только сейчас Джонни, преодолев свою природную сдержанность, смог раскрыть ей свои чувства. Она посмотрела в его теплые карие глаза.
— Отвага, Джонни? Не знаю. Мы слепо делаем то, что нам кажется правильным. Мне хотелось, чтобы ты совершил поездку и познакомился с европейской культурой. Что двигало мною: любовь, долг, честолюбие? Все вместе. Теперь я сполна вознаграждена. Ничто иное со времени избрания твоего отца на пост вице-президента не воодушевляло меня столь сильно.
— Мама, я никогда не горел желанием заниматься частным правом. Я мечтал служить правительству. Но я не мог бы принять назначение год назад, не зарабатывая на жизнь. В таком случае я вечно упрекал бы себя: «Ты принял пост министра, желая прикрыть провал в качестве адвоката». Теперь же я знаю, что стою на собственных ногах и поэтому могу ехать с поднятой головой.
Абигейл пересекла комнату, подошла к буфету и достала графин мадеры. Она заметила озорную улыбку на лице Джонни.
— Джонни, ты готовишь какую-то проказу. Какую?
Джонни широко улыбнулся:
— Речь идет о Томми. Мне хотелось бы взять его с собой в качестве секретаря. Он единственный из нас не видел Европу. Для секретаря в посольстве в Голландии не предусмотрен оклад, но я заплачу за его переезд. Если отец выдаст Томми ту же сумму, что выдает сейчас, я уверен, мы выберемся из положения.
Абигейл вздохнула. Двое из ее четверых детей будут вновь вдали от нее. К тому же повторяется прежнее. Джонни должен получать четыре с половиной тысячи долларов в год, почти столько же, что и Джон Адамс — вице-президент Соединенных Штатов. Однако для Джона главным чувством была гордость; и она разделяла ее.
— Джонни, ты остаешься моим сыном, где бы ты ни был.
Джона Адамса тревожило, сможет ли федеральное правительство противостоять мятежу, вспыхнувшему в штате Пенсильвания. Мятежники вышли с плакатами «Свобода и никакого акциза. О, виски» и сожгли дом регионального инспектора по акцизным налогам. Так начались выступления против федеральных налогов на винокурение, введенных Гамильтоном.
Президент Вашингтон направил в Пенсильванию отряды милиции, и угроза восстания была подавлена. Власть главного исполнительного лица, в пользу которого так плодотворно действовал Джон Адамс, позволила сохранить достоинство и власть центрального правительства.
Если бы Джон Джей возвратился с договором, который Джону Адамсу не удалось выторговать у британцев, он, несомненно, оттеснил бы Джона Адамса как второе лицо в стране. Однако Джей попал под огонь жесткой критики.
Президент Вашингтон получил копию договора в марте 1795 года. Недовольный положениями договора, он держал его в секрете до созыва сената на сессию для ратификации. Слово «секретный» не содержалось в конституции, и никто в правительстве не был обязан считаться с этим. Копия договора оказалась в руках Бенджамина Бейка из республиканской газеты «Аврора». В очаги недовольства пятнадцати штатов вновь попал горючий материал. Президент Вашингтон обронил фразу, что сражение по поводу договора… «равноценно сражению с бешеной собакой».
В апреле Джон Джей возвратился домой.
Сессия по вопросу о ратификации договора была назначена на июнь. По пути в Филадельфию Абигейл заехала вместе с Джоном в Нью-Йорк. Ей представилась возможность посетить Нэб и ее детей. Наконец-то у Нэб после трех мальчиков родилась дочь. Нэб была в добром здравии и в хорошем настроении, полковника переполняли оптимизм и ощущение собственного достоинства. Он настаивал отвезти Абигейл и Джона на ферму Ван Зандт и показать им свой земельный участок, между Ист-Ривер и Бостонской почтовой дорогой. При ферме были конюшни и коровники, пруды и другие объекты, и стоила она полковнику всего пять тысяч долларов, что было удачной сделкой. Поскольку его выбрали председателем Общества Цинциннати взамен барона фон Штейбена, ему требовался дом для приема гостей. Он показал Абигейл первую часть воздвигавшегося здесь поместья наподобие Маунт-Вернона — внушительный каретный сарай. Сам особняк мыслился длиною более двадцати метров, с широкими верандами и дорожкой на крыше для прогулок. Абигейл осторожно спросила:
— Полковник, прикидывали ли вы, во что обойдется такой дом?
— Не имеет значения, — ответил он. — Деньги сыплются мне в руки, как яблоки с перезревшей яблони. Я покупаю большие участки в Нью-Йорк-Сити и выгодно их продаю. Помогаю оснастить два судна для торговли в Средиземном море; они приносят невероятные суммы. Сент-Илер, мой будущий родственник, и я ведем международный бизнес огромных масштабов. Знаете, что я обеспечиваю французов запасами на несколько лет? — Он взял Абигейл под руку. — Подозревали ли вы, помогая мне завоевать руку Нэб, что вводите в семью Адамс настоящего Креза? [7]
На Джона Джея обрушились два коварных удара, сделавших почти безнадежной его задачу. Во-первых, Гамильтон подложил мину под его миссию, доверительно сообщив британскому послу, что Соединенные Штаты никогда и ни при каких условиях не присоединятся к коалиции против Франции. Во-вторых, американский посланник во Франции Джеймс Монро [8] проявил себя таким сторонником французов, что англичане испугались. Как Соединенные Штаты могут остаться нейтральными в любой войне в Европе, если посланник Монро выступает с льстивыми речами во французском Национальном собрании? Тем не менее Джон Адамс считал, что Верховный судья Джей добился важных уступок со стороны англичан: Британия обещала вывести свои войска из северо-западных фортов к июню следующего года; Соединенным Штатам предоставлено право навигации по Миссисипи до ее устья; согласована полная компенсация за задержанные американские суда. Американские суда допускаются в британские порты на взаимной тарифной основе. В свою очередь, Америка не допустит использования ее портов врагами Британии. Американское правительство выплатит все законные частные долги его торговцев, скопившиеся до Войны за независимость.
Джею не удалось добиться признания принципа свободы морей. Американские суда все еще могли перехватывать, обыскивать и захватывать любую часть их груза. Не согласились британцы прекратить насильственное включение американских моряков в ряды британского флота и возвратить рабов, угнанных во время войны.
Значительная часть населения была недовольна. Республиканцы негодовали. Южане отвергли договор в целом. Гамильтона забросали камнями на публичном митинге в Нью-Йорке, когда он попытался защитить договор. Джон Адамс считал, что договор является шагом вперед. Однако в этот момент Великобритания захватила несколько американских судов, доставлявших продовольствие во Францию. Президент Вашингтон решил не подписывать договор. Он узнал, что государственный секретарь Рэндольф, настоятельно рекомендовавший ему не подписывать договор, уличен в секретных переговорах с французским посланником Фошэ с целью расстроить отношения между Соединенными Штатами и Англией.
24 июня 1795 года сенат ратифицировал договор Джея. 18 августа президент Вашингтон подписал договор. Ликования по этому случаю не было. Абигейл иронизировала:
— Джон несколько лет старался добиться такого договора и не преуспел. Ныне же по причине революции во Франции и войны осуждают Джона Джея, и его карьера подорвана из-за того, что он добился, по меньшей мере, половины того, чего мы желали. Нет более странного мира, чем мир политики.