Искатель. 1992. Выпуск №6
Вулф попытался встать, но его бедра застряли между подлокотниками и приподняли кресло. Он с трудом выбрало! из него и выпрямился. Я забрал кресло и прошел в гостиную. Лили сидела у камина с Дианой и Уэйдом Уорти и рассказывала им, очевидно, о приезде нового гостя. Увидев меня с креслом, она воскликнула:
— Как же я сама не догадалась! Вон оно!
Взяв кресло, покрытое шкурой с оленьего брюшка, я вернулся в комнату Вулфа. За это время бутылка опустела, поэтому я сходил на кухню и принес еще одну. Себе я налил стакан молока. В более просторном кресле Вулф и смотрелся лучше и, разумеется, лучше себя чувствовал.
— Я изложу вам лишь основные факты, — сказал я. — Если я держусь более непринужденно, чем обычно, то, наверное, потому, что нахожусь в отпуске без сохранения содержания. Я не думаю, что цель вашего приезда — увезти меня домой. Вы знаете меня не хуже, чем я знаю вас. Я написал вам, что ставлю пятьдесят против одного, что Харви чист. А вы знаете, что я держу такие рискованные пари, только когда бываю абсолютно уверен в выигрыше. Думаю, вы приехали ознакомиться с моими фактами и подсказать, какие шаги мне предпринять для ускорения дела. Я полагаю, вам известно от главного прокурора, что весной дочь Харви родила младенца и сказала Харви и Кэрол — своему отцу и своей матери, — что отец ребенка — Филип Броделл, дьюд, который отдыхал на соседнем ранчо прошлым летом. Вскоре об этом уже знала вся округа.
— Таковы факты?
— Именно. Этим летом, двадцать второго июля, в понедельник, Броделл снова появился здесь. Три дня спустя…
— Остановись. Конечно, ты в отпуске без сохранения содержания, но позволь уж закончить мне. В четверг, около трех часов дня, Броделл поднялся на какой-то холм за ягодами. Он не вернулся к вечерней трапезе, люди забеспокоились, а с наступлением темноты начали поиски. Примерно в половине десятого некий Сэмюэл Пикок обнаружил тело Броделла на валуне, почти у самой вершины холма. В него стреляли дважды: в плечо и в шею. Пуль или гильз не нашли, по сами раны указывали на то, что выстрелы были произведены из ружья крупного калибра. Медицинское освидетельствование показало, что умер он между тремя и шестью часами. Первый предел установлен в силу того, что около трех Броделла видели живым четыре человека; ближе к истине, вероятно, второй предел. Ты с чем-нибудь не согласен?
— Вовсе нет. — Я отпил молока. — Надеюсь, прокурор звонил не за ваш счет?
— Нет. Я задал много вопросов. Ты не оспариваешь, что у мистера Грива был мотив для убийства?
— Разумеется, был.
— Тогда рассмотрим вероятность убийства. Грив не имеет алиби с часу дня. Он говорит, будто искал отбившуюся скотину, но подтвердить это некому. На лошади можно подъехать примерно за милю до того места, где было обнаружено тело. Теперь об орудиях убийства. Он имел доступ к трем ружьям указанного типа, два находились у него дома и одно — в спальне для работников ранчо.
— Ни одно из приведенных доказательств не удовлетворило бы ни вас, ни присяжных. Жена и дочь Харви Грива утверждают, что ружья в тот день из дома никто не брал, а Мел Фокс говорит, что и его ружье висело на своем месте в комнате. Я понимаю, жена с дочерью не могли сказать иначе, а Мел и сам носился в тот день верхом по округе.
— Теперь подробности. У людей, которые могли иметь тот же мотив для убийства, как и у него, есть алиби. Алиби проверены и подтверждены. Их фамилий мне не сообщали, но…
— Это Кэрол и Алма, жена и дочь Харви, а также парень по имени Гилберт Хейт. Что касается жены и дочери, тут полный порядок. Паренек же все еще в моем списке. Его отец — шериф округа. Хейт хотел жениться на Алме и говорит, что по-прежнему готов это сделать — паренек, не шериф.
— В самом деле? — Бровь у Ниро Вулфа поднялась. — Ты оспариваешь его алиби?
— Я совсем немного над ним поработал. Беда в том, что я — дьюд. А дьюд в здешних краях примерно в таком же положении, как хиппи в воскресной школе: существует проблема коммуникации. Вы бы и сами это почувствовали, если бы остались. Есть еще подробности?
— Да, — продолжал Вулф. — Через день после появления здесь мистера Броделла два человека слышали, как мистер Грив в их присутствии заявил: «Подонок с такой толстой шкурой не имеет право на жизнь». К тому же…
— Я это тоже слышал. Выразился он несколько по-другому, но за смысл я ручаюсь.
— К тому же, — продолжал Вулф, — в пятницу, на другой день после убийства Броделла, он съездил в Тимбербург и купил бутылку шампанского — такая покупка для него весьма нехарактерна, — а вечером выпил бутылку с женой и дочерью. Далее…
— Ничего себе телефонный разговорчик. Зная, какие чувства Харви испытывает к Броделлу, я удивился, что он купил не две бутылки, или даже целый ящик, и не устроил вечеринку. — Я выпил молока.
— А на следующий день, когда отец Броделла, прилетевший из Сент-Луиса за телом сына, пошел посмотреть на Грива, тот на него набросился, — закончил Вулф.
— Он поставил ему синяк под глазом. Жаль, что отец слишком стар и оказался не в состоянии его хорошенько избить. Однако здесь все знают, что дергать Харви за нос не следует. Еще. что-нибудь?
— Разве этого мало?
— Для присяжных, возможно, и хватит. На этом телефонный разговор закончился?
— В общем-то, да.
— Теперь моя очередь. В том письме я предлагал пари: пятьдесят против одного, и по-прежнему предлагаю. Я знаю Харви, знает его и мисс Роуэн. У меня нет ни малейшего сомнения в его невиновности и пи одной улики против кого бы то ни было другого. Кстати, главный прокурор не намекнул, что первая пуля, попавшая Броделлу в плечо, была выпущена сзади?
— Нет. — Вулф открыл вторую бутылку пива.
— Ему стреляли в спину. Броделл стоял на валуне, лицом к вершине холма, а убийца подкрался снизу. После первого выстрела Броделл повернулся и стоял к убийце лицом — тут вторая пуля и угодила бедняге в шею. Харви Грив не мог быть этим убийцей. Я не верю, чтобы он без всякого предупреждения выстрелил человеку в спину. Вы убедите меня в этом, только если нарежете маринованных пикулей, польете их кленовым сиропом и приметесь есть ложкой. Все здесь знают, что Харви — лучший стрелок в округе. Если бы он выстрелил человеку в спину, он бы попал не в плечо. А второй выстрел — в шею? Вздор какой-то!
Вулф нахмурился. Он выпил пиво и отставил стакан в сторону.
Арчп, чувства явно мешают твоему мыслительному процессу. Если всем известно, что Грив прекрасный стрелок, значит, представить все таким образом, будто убийца не был хорошим стрелком, — весьма удобная уловка.
— Только не для Харви. Он не так устроен. Слово «уловка» не для него. Харви не мог подкрасться к человеку тайком и выстрелить в спину. Ставлю сто против одного.
Вулф нахмурился еще больше.
— Все это вздор! Какая уж тут беспристрастность! Обосновывать заключение — о виновности или невиновности человека, исходя лишь из знания его характера, — чушь собачья, и ты это знаешь, Арчи. Фу.
Я одарил его благодарной улыбкой.
— Прекрасно. Наконец-то вы высказались. Вы были правы, голова у вас сегодня плохо варит. Два с лишним года назад вы сами обосновали заключение о невиновности Орри Кэсера всего лишь на знании Солом Пэнзером его характера. Вы сомневались и даже советовались с Фредом и со мной, но все решил Сол [9]. Очень жаль, что мое мнение ценится не так высоко, как мнение Сола. Но у меня есть поддержка со стороны мисс Роуэн. В одиннадцать утра из Хелины вылетает самолет…
Морщины на лице Вулфа разгладились, но губы сжались и образовали тонкую прямую линию. Он вылил остаток пива в стакан, подождал, пока осядет пена, и выпил. Потом оперся на подлокотники кресла и приподнял свое массивное тело весом в одну седьмую часть тонны, повернулся к окну, закрыл его, снова сел и спросил:
— Есть ли в этом доме электрическое одеяло?
Вероятно, есть. Спрошу у мисс Роуэн. Когда я ночью с субботы на воскресенье ложился в постель, было тридцать шесть градусов выше нуля [10]. Ладно уж, отвезу вас в Хелину. Чтобы успеть на этот рейс, придется выехать раньше семи часов. Пожалуй, лучше сделать предварительный заказ, чтобы забронировали вам место.