Двойной просчет (СИ)

Джесс ушла, а ей еще нужно отвезти детей в летний дневной лагерь и поехать на работу.
Аманда собрала сумки для мальчиков. Летний лагерь был не дешев, но все же дешевле чем няня. Она однажды заикнулась о скидке за двоих, но Джейк был настолько своенравен, что она удивилась, что с нее не требуют оплату за троих. Успешно сдав близнецов с рук на руки, она поехала в центр города. Припарковать машину во французском квартале было практически невозможно, но у Аманды было секретное оружие, а именно Папа Бак. Бакстер Филлипс, не любил когда его называли афроамериканцем, он всегда говорил, на… ваша толерантность, если он мне будет в лицо льстить, а думать как о грязном… И стал Папой Баком. Папа- говорил он вот мое призвание. Он действительно был отцом всего квартала его сторожем и судьей. И для Аманды он был самым любимым Папой. Она прикармливала его круассанами и горячим кофе по рецепту Джессики. По радио пел новый рок певец, его две песни держались на верхних сточках чартов, а именно "Скорость" и "Тебя нет" сейчас играла вторая песня и у Аманды снова заныло в сердце.
Наша постель как пустая могила,
Черные стены, холодные простыни.
Если любовь твоя быстро остыла,
Куда принести цветы, задуть свечи?
Припев был пронзительнее всего, она быстро выкрутила регулировку звука, чтобы не слушать больше эту песню. Как раз въехав в квартал, она увидела Папу, сигнализирующего о свободном месте. Быстро припарковав машину она поцеловала довольного старика в щеку и дала ему пакетик с сэндвичем сделанным специально для него.
Поприветствовав своих соседей, она открыла магазин и приготовилась к наплыву посетителей. Обычно в первой половине дня к ней шли местные сдать работы, а после обеда туристы.
Патрульный Слоан появился как по расписанию в полдень.
— Аманда, ты сегодня просто прекрасна. — Конечно, было лето, и она старалась одеваться легче, кондиционер в магазине барахлил, а его починка была женщине не по карману.
— Спасибо Конрад, а где твоя группа?
— Какая? — Удивился мужчина.
— Съемочная конечно, брюки отглажены, рубашка хрустит, на лице ни капельки от пота, а на улице жара. Тебя наверное только что переодели.
— Ой Аманда, умеешь ты вогнать в краску. — Ну точно трусы перед сексом складывает. Интересно, а если она его об этом спросит, это будет намеком с ее стороны?
Он оперся на прилавок, но сделал это как-то грациозно что-ли.
— Аманда, мне тут дали билеты в один джазовый клуб в нашем квартале, как раз сегодня концерт одного пианиста.
— Я обожаю джаз, — Призналась Мэнди. Она действительно любила джаз, любой, кроме того, где присутствуют саксофоны, этот инструмент у нее с детства вызывал неприятные ассоциации.
— Может сходишь со мной?
А, была не была. Хоть прогуляюсь, подумала Аманда.
— Хорошо, я отвезу мальчишек домой, позову Джесс и можешь забрать меня в семь. — Пусть еще ужином накормит.
  
Вторая глава
 
Аманда
Конрад появился точно в семь часов. Аманде уже хотелось зевать. Джесс заставила ее одеть короткое черное платице с треугольным вырезом на груди и косым подолом. Аманда любила это платье, но подумала, что для первого вечера с полицейским это немного слишком. Она накинула на плечи красивый шелковый палантин, он согреет ее и закроет ее оголенные плечи и глубокий вырез. Конрад одобрительно кивнул и протянул ей букет алых роз. Вот это "тонкий" намек. Она отдала букет Джессике. Та незаметно одобрительно подняла первый палец. Полицейский был одет в строгий костюм, совсем не по клубному, значит ресторан им обеспечен. Конрад вел себя как настоящий галантный кавалер. Открыл дверцу в машине, поддержал за локоток пока она садилась, спросил удобно ли ей. Сел сам и вынул из бардачка перчатки… Перчатки. Черт возьми, подумала она, в каком мы веке? Конрад привез их в отель "Мэзон Дюпуи" один из роскошнейших во Французском квартале. Аманда читала отзывы от туристов и ожидала превосходной кухни. Ожидания не обманули ее, метродотель проводил из в красивый зал. Стены расписаны в стиле французских импрессионистов, видно влияние и Мане и Тулуз-Лотрека.
Их посадили у огромного французского окна, видимо Конрад заранее озаботился заказом или применил свое влияние, ведь Французский квартал был в его сфере влияния.
Ужин прошел ровно, Конрад интересовался жизнью Аманды, ее хобби, чем она живет. Аманде снова стало не по себе. Чем она может жить с двумя маленькими сорванцами? Пять лет вся ее жизнь состоит в заботе о них. Она даже в кино не может позволить себе сходить, поэтому его вопросы о последних фильмах, фестивалях или театральных постановках были далеки от нее. Единственное где они с мальчишками были это последний фестиваль Марди-гра, и то днем. Об отце мальчиков Конрад не спрашивал. Видимо думал задурить голову бедной мамаше, а она сразу даст ему доступ к телу на пару ночей? Нет уж, дудки. Еще клуб, концерт и ей хватит впечатлений еще на пару лет. Закончив ужин они пошли в клуб пешком. Туфли нещадно жали, но идти было не долго и она сцепила зубы.
Возле клуба стояла небольшая очередь, а рядом толпа молодых мужчин, они засвистели при виде красивой блондинки. Аманда засмущалась и поспешила за полицейским. Их пропустили по билетам, внутри играла ненавязчивая джазовая музыка, шли последние приготовления к концерту настраивали свет и аппаратуру. Столик прикрепленный к билетам стоял недалеко от сцены и был хорошо виден со всех уголков клуба. Ей это не очень понравилось, хотелось большего уединения, но не с этим кавалером, так что выбирать не приходится. Вскоре пространство клуба заполнилось народом и стало жарковато. Аманда сняла свой палантин и увидела как округлились глаза Конрада, над правой губой выступили биссеринки пота. Значит не такой уж собранный ее ухажер, а она еще может вызывать желание. Конрад провел по ее оголенному предплечью и поправил лямку ее платья слетевшую вместе с палантином. Это был очень интимный жест, впору и ей почувствовать желание, но рука была слишком мягка, а прикосновение столь невесомо, что она совершенно ничего не почувствовала.
Наконец свет приглушили, музыку выключили, а на сцену вышел поджарый мужчина средних лет. Он сел за инструмент и легко коснулся клавиш. Вскоре мелодия трансформировалась и перетекла в другую более полновесную композицию. Аманде показалось, что пальцы пианиста ласкают клавиши как женское тело. Ну все, пора действительно завести интрижку. Между композициями пианист то и дело бросал на нее жаркие взгляды и ей уже казалось что он играет на ней, так глубоко музыка проникла в ее кровь зажигая огонь внутри нее. Ей срочно нужно охладиться. Вода, ей нужна вода. Извинившись перед кавалером она пошла в дамскую комнату.
Темный коридор, где же это, а, вот красная дверь. Она вошла в пустую комнату и сразу включила холодную воду. С наслаждением подставила руки под струи. Немного придя в себя она решила вернутся. Вышла в темный коридор и направилась в зал. Звуки рояля доносились сюда приглушенно, но были не менее действенны, впору возвращайся обратно. Тут сзади ей скрутили руку и прижали грудью к мягкой обшивке стены. Неужели Конрад решил действовать? Увидел как ее распалил пианист хочет воспользоваться? Она решила посмотреть, как далеко он зайдет. Захотела развернуться, но сильные руки ей это не позволили. Одна держала ее руку, а вторая пробиралась внутрь ее выреза. Руки были уже не так мягки и невесомы. Наконец преодолев ткань платья и нижнего белья рука сильно сжала ее грудь. Дыхание мужчины касалось волос на ее затылке. Она невольно выгнулась от этой грубоватой ласки и застонала.
— А ты все такая же шлюха как и раньше. — Ударил ее в ухо знакомый хрипловатый голос.
Джейсон
Для него это был тяжелый год, конечно не такой, как после исчезновения Аманды, но тоже напряженный. Чего стоит одна притирка к прославленной команде, где он был самым молодым из игроков. Напряженный график, постоянные переезды. Конечно все это было и в университетской команде, но там были все свои, пять лет, а теперь новые люди, новые правила внутри. С родителями получалось видется крайне редко. Отец все еще крепко держал семейный бизнес, но здоровье старика уже не то. Мать все больше настаивает на женитьбе и внуках. Его последняя подружка тоже намекает, что не против. Только сам он к женитьбе был близок только шесть лет назад и вновь довериться женщине никак не готов, а просто так жениться ради оной ему претит. Вот и сейчас, он стоит перед университетским другом и уже жалеет его.