Беспечный ангел

Нора еще несколько секунд взирала на него затуманенным взором, прежде чем осознала, что произошло. Винсент стоит, а она лежит перед ним полураздетая. Девушка вспыхнула. Поспешно поднявшись, она принялась трясущимися руками застегивать платье.
Как он посмел! Вся эта страстная сцена была разыграна только для того, чтобы доказать, что он может взять ее в любой момент, когда захочет!
— Мы с вами больше не увидимся, — безжизненно проговорила Нора. Когда она осмелилась посмотреть на Винсента, то увидела, что его лицо снова превратилось в холодную бесстрастную маску. — Я говорю серьезно.
— Вы ведете себя как ребенок, — проговорил он.
От страстного любовника не осталось и следа, перед Норой вновь стоял могущественный магнат, управляющий своей империей по законам абсолютной монархии.
— Нет, я просто сказала правду. — На душе у Норы стало как-то холодно и пусто, но она старалась об этом не задумываться. Единственный способ сохранить остатки достоинства — действовать как автомат. — Вы свое доказали, можете быть довольны.
— Доказал? — почти прохрипел Винсент. Он больше не был равнодушным. — Что это еще такое?
— Подумайте сами.
Нора слишком устала, чтобы продолжать спор. Она мечтала только об одном: спрятаться от всего мира за стенами своей комнаты. Сначала Брайан, потом Винсент... Что в ней за изъян, почему мужчины могут включать и выключать свои чувства к ней, как лампочку? Других женщин любят, о них заботятся, ими восхищаются, чем же она-то хуже?
Что бы Винсент ни говорил о любви, один раз он все-таки любил. И это чувство было так глубоко, что, когда судьба отняла у него любимую, он обратился в камень. Впрочем, нет. Редкие моменты, когда Винсент становился тем, прежним, каким, наверное, знала его невеста, открыли Норе достаточно, чтобы она поняла, что потеряла.
— Нора...
— Я хочу уйти!
Винсент понял, что девушка на грани срыва. Несколько долгих мгновений он смотрел на Нору, потом отрывисто кивнул.
— Если вы именно этого хотите...
Когда кого-нибудь интересовало, чего она на самом деле хочет?
Обратный путь до дома был сплошным кошмаром, какого она не пожелала бы и врагу. Мысль, что она видит Винсента в последний раз, не давала Норе покоя.
Стараясь скрыть свое состояние, девушка не поднимала глаз. Неужели всего несколько часов назад она самонадеянно рассчитывала с достоинством уйти из его жизни?
На губах Норы появилась горькая улыбка. Кого она пытается обмануть? Если быть честной с самой собой, то придется признать, что в глубине души она надеялась на другое. До самого последнего момента в ней еще теплилась надежда, что Винсент отступит от своих взглядов и между ними установится хотя бы подобие тех отношений, о каких она мечтала, что сердце Винсента смягчится и в нем найдется местечко и для нее.
Господи, ну как она могла быть такой дурой!
Нора до боли прикусила губу, чтобы не застонать.
— Я провожу вас до двери, — бесстрастно произнес Винсент, когда автомобиль остановился у ее дома.
Ну почему она так несчастна, а с него все как с гуся вода? Нору охватила такая злость на несправедливость судьбы, что откуда-то вдруг взялись силы ледяным тоном произнести:
— Не утруждайте себя. Я уже все сказала и больше не желаю вас видеть.
— Глядя на вас, Нора, можно поверить, что вы говорите всерьез.
Насмешливые нотки в голосе Винсента стали последней каплей.
— Именно так! — Нора открыла дверцу и уже ступила было на тротуар, но вновь повернулась к Винсенту. На ее побелевшем лице выделялись горевшие гневом глаза. — Но я ведь не такая, как вы, я существо из плоти и крови, и пусть иногда это причиняет некоторые неудобства, я все же предпочитаю быть живым человеком, а не айсбергом! Подумать только, вы еще осмелились тогда, у Грэхэмов, обвинять меня в том, что я якобы прячусь от жизни в башне из слоновой кости! Если кто и живет в придуманном мире, так это вы...
— У вас истерика, — заметил Винсент, но его побелевшие сжатые губы говорили о том, что Норе удалось пробить броню его хладнокровия.
— Пусть так! — выкрикнула она. — Но я человек, Винсент, человек, не лишенный слабостей, которые вы, по-видимому, столь глубоко презираете. Как всякому живому существу, мне присуще стремление любить и быть любимой. И я, в отличие от вас, не собираюсь сдаваться только потому, что однажды меня постигла неудача.
Лицо Винсента превратилось в ледяную маску.
— На вашем месте, Нора, я бы на этом остановился. Вы обо мне ровным счетом ничего не знаете.
— Я знаю, что ваша невеста и сестра погибли и несчастье сделало вас таким, какой вы есть.
Нора перевела дыхание, готовясь продолжать, но в этот миг ее взгляд встретился со взглядом Винсента. Она заметила, что радужные оболочки его глаз стали почти черными от гнева.
Уж лучше бы Винсент закричал, выплеснул наружу хотя бы часть кипящей в нем ярости. Но он по-прежнему молчал, и Нора поняла, что он не позволит себе утратить самообладание. Снова этот железный контроль, бездушная мощь аналитического ума. Девушку охватило безнадежное отчаяние: никогда ей не удастся достучаться до его сердца, нечего и пытаться.
 8 
Утренний свет не сразу развеял неясные тревожные образы, всю ночь терзавшие ее.
Девушка распахнула окно и вернулась в постель.
В коротком махровом халате, еще не причесанная, Нора готовила легкий завтрак, когда в холле зазвонил телефон, и почти сразу же в ее дверь постучали.
— Нора, тебя к телефону! — крикнула за дверью соседка. — Это твоя тетка, кажется у нее что-то срочное.
Нора сбежала по лестнице и с тревожным предчувствием взяла трубку.
— Нора? — Голос тети прозвучал как-то неестественно, словно она с трудом сдерживалась. — Дорогая, у меня плохие новости... Глория попала в аварию.
У Норы замерло сердце.
— Она сильно пострадала? — прошептала девушка.
— Мы еще не знаем, ее положили в отделение интенсивной терапии. — После короткой, но пугающей паузы тетка добавила: — Глория без сознания, но врачи надеются, что сегодня она очнется. — Раздались сдавленные рыдания, и в следующую секунду трубку взял дядя.
— Привет, дорогая. Мы еще ничего толком не знаем, но Полли настояла на том, чтобы позвонить.
— И правильно сделала. — С тех пор как Нора в возрасте восемнадцати лет вернулась в Англию, отец и мать Глории стали для нее вторыми родителями, и она воспринимала их горе как свое собственное. Бедная Глория! — Могу я чем-нибудь помочь? Я приеду!
— Не хочется доставлять тебе беспокойство, — сказал дядя, но Нора догадалась, что в душе он надеется на ее приезд.
— Я выезжаю немедленно, — решительно сказала она. Голос Мориса Хоупа звучал как-то подозрительно глухо, и Нора попыталась его успокоить, хотя и понимала, что словами тут не поможешь. — Постарайтесь не волноваться. — Дядя промолчал. — Мама и... Хильда знают? — Ей было все еще трудно произносить имя сестры вслух.
— Нет. Всю ночь мы просидели у постели Глории, а утром врач послал нас в комнату для посетителей перекусить и выпить кофе. По-моему, он испугался за Полли, у нее такой вид, что самой в пору лежать на больничной койке. — Его голос задрожал. — Мне нужно идти, дорогая.
Увидимся позже.
— До свидания, дядя. Передайте тете, что я ее люблю.
Положив трубку, Нора некоторое время стояла в оцепенении. Только бы Глория поправилась! Разволновавшись, она даже не спросила, что именно произошло, кто был в машине...
Неожиданно раздался звонок в дверь. Нора совсем забыла, что она по-прежнему в халате и босая. Ступая так, будто к ногам были привязаны пудовые гири, она прошла к двери и, не спросив, кто там, открыла. Девушка даже не удивилась, обнаружив на пороге Винсента.
Увидев ее бледное лицо и застывший взгляд, он сразу оценил ситуацию.
— Вы уже знаете про Глорию и Лесли?
— Мне только что звонил дядя.
Норе казалось, что собственный голос доносится до нее откуда-то издалека, ноги сделались словно ватные. Сквозь туман, вдруг застлавший глаза, она увидела, как Винсент шагнул через порог, и в следующую секунду сильные руки подхватили ее.