Моцарт

За моей спиной бесшумно поднялся Вик. Я так же молча положил руку на ножны клинка.
– Это называется «с добрым утром»?
– Это называется «не строй иллюзий», – поправил я.
Он усмехнулся, максимально обнажая клыки.
– Всего лишь хотел спросить, когда вы с подругой нас покинете? Если, конечно, Риточка, добрая душа, не предложила вам тут прописаться на неделю-другую…
– Мы уйдём сегодня же.
– Я уже могу прыгать от радости?
– Нет, сначала ты скажешь мне, где прячутся вампиры Алых Мантий.
– Понятия не имею, никогда о таких не слышал, – нагло соврал Вик, бесстрашно выдерживая мой пристальный взгляд. – Ангел, я не рвался стать кровососом, как современные слюнявые девочки с двумя родинками вместо грудей, но меня обратили. Я потратил кучу нервов, времени и сил, чтобы не скатиться в окончательное скотство и хоть как-то контролировать себя. Мои связи с остальными минимальны. На уровне «кивнул и разбежались».
– Я тебе не верю.
– А мне фиолетово, Станиславский! Посторонись и дай мне выпить…
Я сгрёб его за тонкую рубашку. Он попытался полоснуть меня когтями по лицу и укусить за запястье. Пришлось ещё раз навесить мерзавцу справа и слева, но в тот момент, когда мне почти удалось впечатать его носом в стену, в дверь постучали.
– Тебе повезло, – проворчал я.
– Женщины вечно обламывают кайф, – тяжело дыша, согласился Викентий.
Мы вышли, почти нежно улыбаясь друг другу и церемонно кланяясь, как два английских джентльмена на званом ужине времён королевы Виктории. Я обратил внимание, что окна в доме были плотно занавешены и яркий солнечный свет лился только из комнаты Риты. Значит, она действительно верит, что её приятель просто несчастный человек с редким заболеванием крови, страдающий от избытка солнечных лучей и вынужденный пить «красное лекарство». Верит и заботится…
– Проходите к столу. – Счастливая хозяйка указала мне на стул и, поправив очки, тихо хихикнула: – Моцарт, у вас глазки красные, как у вампира… Не спали всю ночь?
– Я читал.
– Подтверждаю, – кивнул Вик, садясь в самый тёмный угол. – Хорошо, что у нас Инет безлимитный, но комп нагрелся так, что на нём блины жарить можно.
Я пожал плечами, сел за столом напротив, поблагодарив Риту за хлеб с колбасой, сыр и горячий омлет. Сильвия впорхнула на кухню последней, и, клянусь небом, я с трудом её узнал…
– Милый, как я тебе?
– Я не…
– Ах да, ты не мой милый, я замужем, а ты вообще цветок колокольчик, ни разу не динь-динь! – беззаботно хмыкнуло рыжее создание с ярко накрашенными губами, подведёнными до черноты веками, в каком-то непристойно облегающем платье из белой ткани, столь коротком, что у меня не хватило дыхания вслух оценить красоту её ног. Единственным предметом из прежнего гардероба, который она решила оставить, был широкий разбойничий пояс и торчащий за ним двуствольный кремнёвый пистолет итальянской работы.
– Она не такая упёртая ролевичка, как вы, – гордо вскинула бровь хозяйка. – Это моё единственное платье, которое ей подошло, в джинсы она не влезла по бёдрам.
Сильвия вспыхнула и гневно открыла ротик, куда мудрый молодой вампир мигом сунул шоколадную конфету. Мстительная герцогиня тут же про всё забыла, у неё отходчивое сердце…
Разговор перешёл на нейтральную тему развития международного ролевого движения и, в частности, проблемы исторических реконструкторов Волгограда. Сильвия ела молча и много, я же мог отвечать без особенно грубых ошибок, так как за ночь нахватался из Сети всего и всякого.
Ангелы очень неплохо сконструированы, наш разум способен вместить в себя практически всё, в то время как мозг человека, по убеждениям современных учёных, задействован едва ли на половину возможностей. Это, разумеется, не значит, что я мигом стал самым умным, нет. Но полученных знаний должно хватить, чтобы нормально жить и не совершать больше глупостей, подобных вчерашнему купанию в фонтане. Нас прервал настырный звонок в дверь.
– Я открою, – тут же упорхнула Рита, в принципе ей и вправду было ближе всех. Но вернулась она почти в тот же миг и бледная как полотно. – Я смотрела в глазок – там полиция! Это из-за вчерашнего, да? Они нас нашли… Ой, мамочки-и… надо было сразу идти в отделение и во всём признаться, а мы… а я…
– Пожалуй, открыть лучше мне, – приподнялся вампир.
– Охотно составлю компанию, – мягко, но не подразумевая возражений, сказал я.
Мы вышли из-за стола вместе. Вик прильнул к дверному глазку и сразу же отшатнулся.
– Там донор. Это плохо, очень плохо…
– Он вампир?
– Хуже. – Вик болезненно поморщился. – Донор, раб, ходячий бурдюк с кровью, ему доставляет наслаждение, когда наши девочки в клубе пьют у него кровь во время… определённых утех.
Я сжал губы и взялся за нож.
– Нет. Постой за дверью, он сюда не зайдёт. Но мы хотя бы узнаем, зачем он припёрся.
Он щёлкнул замком, открывая дверь на ширину цепочки.
– Чего надо?
– Викеша, дружище! – раздался радостный голос с заметной хрипотцой. – Открывай, есть дело.
– Пошёл вон, смертный.
– Вик, ты чё?! Ты меня не узнал, что ли?
– Я не один, и ты меня оторвал от завтрака. Поэтому быстро свали отсюда, или…
В холодном тоне вампира прорезались опасные нотки. Когда надо, они умеют быть необычайно убедительными…
– Не, ты чё, чё сразу?! Я так… ориентировки разношу. Вчера двух ваших порезали, вот и… На!
– Всё? – так же холодно осведомился Вик, принимая какую-то бумажку.
– Всё, всё, ухожу. – Его собеседник явно пятился от двери. – Дёрганый ты сегодня, Викентий, на своих бросаешься. Папочка не одобрил бы…
Вик захлопнул дверь, не желая удостаивать посланника ответом. После чего так же молча протянул мне лист бумаги. Что ж, чёрным по белому, без лишних подробностей и деталей «Всем, всем, всем!» сообщалось о том, что вчера ночью в питейном заведении были зверски убиты два брата. Не в родственном смысле, а как члены некоего братства по крови, разумеется. Далее десять строк описаний их несомненных достоинств, включая красоту, ум, великодушие, преданность идеалам и даже ежемесячные пожертвования детским домам. Ну и в конце предлагалось – опять-таки «Всем, всем, всем!» – приложить максимум усилий для поимки трёх убийц. Описания девушек были довольно размыты – рыжая и блондинка, а вот моя внешность как «маньяка в чёрном» соответствовала реальному портрету процентов на девяносто.
– Тебя охранники сдали.
– Те парни у входа? – понимающе вздохнул я. – Мне нельзя держать на них зла.
– А им это уже по барабану. Они сейчас в лучшем из миров. Если заслужили, конечно…
Я закусил губу. Святые архангелы, как можно было забыть о том, что вампиры не оставляют свидетелей? В любом случае отсюда надо уходить, и срочно.
Мы вернулись на кухню, где заботливая Сильвия напаивала чаем дрожащую подругу. Вик, демонстративно широко распахнув дверцу белого шкафа (холодильника!), никого не стесняясь, достал пластиковый пакет с кровью, налил в большую чашку до краёв, поставил на пятнадцать секунд в микроволновку, отсалютовал всем и выпил в один мах, не переводя дыхания.
– Всё нормально, Риточка, это лишь двойная доза, нервы шалят. – Он пристально посмотрел на меня, словно прося не встревать. – Про полицейского даже не думай. Там вчера… в общем, всё было не так, как тебе показалось. Оба официанта живы, но это тайна следствия. ФСБ и всё такое, там был притон, торговля наркотиками, интересы казахстанской мафии, ты же понимаешь…
– Они живы?!
– Только не кричи, у меня уши лопнут. Главное, что тебе стоит знать, – Вик наклонился к девушке, глядя глаза в глаза, – тебя никто не ищет. А твои друзья уходят, им пора. Не правда ли?
– Не-а, – ляпнула было Сильвия, но прикусила язычок. – Что ж, господари, мы не хотим злоупотреблять вашим гостеприимством. Спасибо за хлеб-соль, как говорят у вас на Руси! Сейчас переоденусь в своё и…
– Нет, – протестующе вскинул руку молодой вампир. – Это платье оставьте себе, оно вам очень к лицу! И вам, Моцарт, пожалуй, стоило бы во что-то переодеться. Чёрный прикид, сапоги и плащ, конечно, дьявольски сексуальны и наверняка сводят с ума кучу женщин, но сейчас август, на улице плюс тридцать. Вы просто сваритесь вкрутую. Может, не весь, но то, что варят, точно сварите!