Семь божков несчастья

— Ицхак, конечно, мерзкое насекомое, но на убийцу как-то не тянет. И потом, он сам ведь хотел отвезти Хотэя Симкину. Значит, он не знал, что тот мертв.
— Тянет, не тянет! Много ты в убийцах понимаешь! — скривилась Лизавета. — Соломоныч мог нанять кого-нибудь, благо денег у него, что тараканов в институтской столовке. Почерк вполне профессиональный: пуля в голову, пистолет за окно. А насчет его желания лично отвезти нэцке Симкину я тебе так скажу: Зильберштейн и не собирался вовсе к нему ехать. Просто заполучил бы недостающую фигурку и все дела, а потом продал бы всю коллекцию оптом на каким-нибудь аукционе.
Лизка, кажется, была в полном восторге от своей версии. Картошка к тому времени уже закончилась, и теперь подруга с удовольствием уплетала клубничное варенье прямо из банки. Сладкое, как известно, положительно влияет на ее ум. Я сладкое не люблю, но это не мешает мне иметь собственные соображения.
— Не все так просто, — покачала я головой. — Со смертью Симкина его коллекцию на аукционе не продашь.
— Как так? — удивленно моргнула Лизка и даже на миг оторвалась от варенья.
— Понимаешь, Лиз, все крупные коллекции — неважно, какие: яйца Фаберже, картины или, как в нашем случае, нэцке — аукционным ломам хорошо известны так же, как их владельцы. Продать коллекцию может только хозяин, его полномочный представитель или законные наследники. Если вдруг коллекцию у хозяина украли, об этом сообщается во все аукционные дома, музеи и крупные антикварные магазины. Эти заведения очень дорожат своей репутацией, а потому никогда не выставят на торги ни одну вещь из украденной коллекции. А уж если хозяин убит… Соломоныч прекрасно знает законы, так что воровать коллекцию ему смысла нет — все равно не продаст.
Я старалась быть убедительной, однако Лизка отличается редкостным упрямством, поэтому она внимательно меня выслушала, а затем поделилась новыми соображениями:
— Ты говоришь о законных путях, а ведь есть еще незаконные. Существуют отдельно взятые коллекционеры, которые с удовольствием купят коллекцию, несмотря на ее темное прошлое.
— Это конечно, — согласно кивнула я. — Только таких мало.
— Но они есть, — упрямо возразила Лизавета. — И смею тебя заверить, что Соломонычу они прекрасно известны.
Поняв, что переубедить подругу не получится, я оставила в покое вопрос о возможностях и моральных устоях антиквара и перевела разговор на другую тему:
— Между прочим, убийцей вполне мог быть Рыжий.
— И тут мимо, Витка. Мой тебе совет: начинай срочно любить сладкое. Если бы Рыжий убил Симкина, он бы взял всю коллекцию, а не одного Хотэя. Не надо быть министром экономики, чтобы понять — часть меньше целого.
— Так он и взял, — снисходительно дернула я плечом. — А в пещеру только Хотэя прихватил. Вроде как на счастье и удачу. Удача в пещерах — вещь крайне необходимая. Остальные нэцке лежат сейчас в каком-нибудь укромном месте…
Лизавета крепко задумалась. Итогами размышлений она поделилась со мной. Выходило, что Рыжий — темная лошадка и вместе с Соломонычем попадает в разряд подозреваемых.
— Неплохо бы установить его личность, — согласно кивнула я. — Но как это сделать? Ты говорила, что у тебя имеются кое-какие идеи на этот счет.
— Имеются, — не стала капризничать Лизавета. — Мы сегодня же отправимся на курсы спелеологов. Навестим нашего лопоухого «лектора». Может, он и расскажет что-нибудь интересненькое.
Я снова кивнула и отправилась собираться.
В машине мы продолжили спор о том, кто мог спереть коллекцию нэцке у Симкина, а его самого убить. Сошлись во мнении лишь в одном: и Соломоныч, и Рыжий вполне годятся на роль ужасного злодея.
— Особенно Соломоныч, — резюмировала подруга, а потом неожиданно брякнула: — А все-таки мы с тобой молодцы, Витка! Может, даже герои.
Такое заявление меня слегка удивило — за какие такие подвиги Лизка произвела нас в герои?
— Почему это? — спросила я, с испугом прижимаясь к обочине дороги, потому что в боковое зеркало увидела, как стремительно приближается шикарный «Феррари» цвета свежевыпавшего снега. Еще миг, и чудесное авто, весело мигнув габаритными огнями, скрылось за линией горизонта. Завистливо вздохнув, я повторила вопрос.
— Ну, может, и не герои пока, но молодцы точно, — счастливо улыбнулась Лизка.
— Да почему?!
— Во-первых, полезли в пещеру. Не всякая девушка решится на это. Признаюсь, я страсть как боялась. Если бы не ты…
— Я?! — изумлению моему не было предела. Мне-то казалось, что в пещеры хотела именно Лизавета, а уж я, по заведенной традиции, смирилась. Теперь же выходит, подруга отправилась в подземелье якобы из-за меня. Вот еще новости!
— Ну да, чего тут удивляться? — пожала округлыми плечами Лизка. — Я ведь ради тебя старалась. Нужно же как-то разнообразить твою жизнь? Да и порция адреналинчика не помешала бы.
— Спасибо, конечно, за заботу, — я отвесила подруге легкий поклон, полный сарказма. — Адреналин у меня еще после прыжка с парашютом не выветрился, а теперь я вообще могу только им питаться до конца дней своих! Ну а во-вторых, позволь полюбопытствовать?
— А во-вторых, мы скоро разбогатеем.
— Откуда же нам ожидать богатства?
— Мы раскроем убийство Симкина, отыщем коллекцию нэцке, сдадим ее государству, и нам дадут положенные двадцать пять процентов от ее стоимости. А это немалые деньги, между прочим. Вполне возможно, даже в газетах о нас напишут, дескать, так поступают настоящие… настоящие…
— Пионеры, — подсказала я. Оптимизм Лизаветы огорчал и радовал одновременно. Радовал просто потому, что он у нее еще остался, в отличие от меня, а огорчал… Что-то мне подсказывает — спокойной жизни придется дожидаться очень долго. Хорошо, если она ближе к пенсии наступит, а то ведь так и помрешь в постоянных поисках приключений и с адреналином вместо крови.
Я так опечалилась безрадостной перспективой, что совершенно случайно надавила на педаль газа немного сильнее. Старый верный Россинант вспомнил молодость и рванул вперед со страшной силой. Этот маневр железного одера не остался незамеченным для невесть откуда взявшегося инспектора ГИБДД. Он стоял на обочине и делал энергичные взмахи рукой, отягощенной полосатой палочкой. Метрах в трех от него в кустах притаилась машина с пугающей надписью ДПС.
— Стервятники! — прокомментировала Лизавета появление инспектора. Мысленно я с ней согласилась и обреченно притормозила. Инспектор приближался к нашему «жигулю» слегка небрежной походкой. Я нацепила на лицо подобострастную улыбку и уже потянулась за кошельком, как вдруг произошло нечто, что лишило гаишника заслуженной мзды.
Откуда-то из-за поворота на запредельной скорости выскочила измотанная жизнью, дорогами и дураками «Тойота». Инспектор отчаянно замолотил палочкой по воздуху. «Тойота» с визгом затормозила, но, видать, водитель чего-то не рассчитал, вильнул вправо, и машина нежно, очень нежно пришла в соприкосновение с ментовской «девяткой». Палочка инспектора, совершив замысловатое движение, враз увяла, а ее хозяин замер со свистком во рту. Раздался характерный звук, словно смяли жестяную банку из-под пива, после чего из салона «Тойоты» выпал… Сказать, что водитель автомобиля был пьян, я не могу. Он был не пьян. Он был НИКАКОЙ! Кажется, мужчина даже не понял, в какую историю вляпался. Вывалившись с водительского места прямо в кусты, прилично одетый мужчина тюкнулся носом в траву и заплетающимся языком душевно попросил:
— Мужики, только не надо ментов! Я все оплачу…
Лизка стекла с кресла от хохота. Несколько раз она пыталась что-то сказать, но, поняв бесперспективность затеи, махнула рукой и продолжила изнывать от впечатлений практически уже на полу.
Строгий инспектор, который еще минуту назад хотел обобрать бедных девушек, со всех ног бросился к покалеченной служебной машине. Мне показалось, что ждать его возвращения не стоит, и потихоньку тронулась с места катастрофы. Конечно, катастрофы, а как же?! Если вы никогда не шли в лобовую атаку с гаишником, то катастрофы вы не видели! Гибель «Титаника» в сравнении с тем, что предстоит испытать пьяному владельцу «Тойоты», — детские игры в песочнице.