Его банан (ЛП)

В этих нескольких быстрых жестах и словах я увидела другую сторону Брюса. Я видела, как разбивается его сердце, и поняла, почему расставание было так тяжело для него. Он любил эту маленькую девочку, как собственную дочь, и Валери не просто отняла его у нее. Она использовала ее как живой щит между ним и справедливостью, которую он заслуживал.
Кейтлин опустила глаза, но кивнула.
— Пошли, — сказала Валери. — У меня встреча через полчаса.
Я ожидала, что Брюс воспротивится ей или отпустит несколько саркастических, едких замечаний, которых я ожидала от него, но он просто последовал за ней. Было тяжело видеть его таким. Я предположила, что он, должно быть, знал, какое влияние она на него оказывала. Не имело значения, правильно она поступала или нет. Она прижимала благополучие Кейтлин к его горлу как нож. Если бы он дал ей повод, я точно могла себе представить, как Валери делает что-то, чтобы навредить Кейтлин. Не физически, но что-то подсказывало мне, что Валери более чем способна на эмоциональную войну.
Я попыталась украдкой взглянуть на то, что Брюс был вынужден подписать. Это была толстая пачка документов, и он перелистывал их со страницы на страницу, подписывая, лишь мельком взглянув. Валери только стояла и смотрела на них с довольной уверенностью. Это было не в первый раз, и она была так уверена, что он сделает то, что она хочет, что мне захотелось врезать ей по ее прекрасному маленькому носу.
Он подписал последнюю страницу, отложил ручку, отодвинул бумаги и вопросительно посмотрел на нее.
— И это все? — спросил он.
— Пока. Увидимся еще.
Между ними был такой холод, что я поймала себя на том, что скрещиваю руки на груди и борюсь с дрожью. Валери удалилась, стуча каблуками по дорогому мраморному полу, предоставив нам самим искать выход.
Когда мы повернулись, чтобы уйти, я увидела Кейтлин, стоящую в дверях с нахмуренными бровями.
— Ты не должен позволять ей так поступать с тобой, Брюс.
— Я знаю, — сказал он, проводя большим пальцем по ее щеке и улыбнувшись. — Но это всего лишь деньги, цветочек. У меня больше, чем нужно. Если это сделает твою маму счастливой и убережет тебя от неприятностей, я не возражаю.
— Я хочу жить с тобой, — выпалила она.
Судя по реакции Брюса, она не в первый раз заговаривала об этом.
— Эй. Я знаю, иногда ее трудно понять, но Валери — твоя мама. Она любит тебя по-своему, — он понизил голос и наклонился ближе. — Я, конечно, удочерю тебя в мгновение ока, но у меня почти нет шансов получить тебя от твоей мамы законным путем. В любом случае, я в конечном итоге получу тебя от службы защиты детей, если будет достаточно оснований, чтобы отправить тебя туда, в чем я сомневаюсь, и тогда мы будем надеяться, что мне разрешат удочерить тебя оттуда.
— Она даже не разговаривает со мной. Она просто дает мне эту дурацкую дебетовую карту с кучей денег и думает, что она лучшая мама в мире. Ненавижу ее.
— Эй, — сказал Брюс. — Не говори так, — он замолчал, и улыбка медленно расползлась по его лицу, — по крайней мере, не так громко.
Кейтлин улыбнулась ему в ответ, и это разбило мне сердце, увидев их двоих. Неудивительно, что Брюс был так осторожен. Потеря этой маленькой девочки, должно быть, ощущалось, что его сердце вырвали и растоптали. Его холодность, вероятно, была просто защитным механизмом. В конце концов, никто не сможет причинить тебе боль, если ты оттолкнешь всех.
— Пожалуйста, попробуй что-нибудь, — попросила она. — Мне все равно, даже если мне придется идти в суд или…
— Ты все еще здесь? — крикнула Валери из соседней комнаты. — Тебе пора, у меня дела.
Я заметила, как она подчеркнуто отрицала мое существование после того, как осмотрела меня, и я припрятала это как топливо для моего желания увидеть, как эта женщина получит то, что заслуживает. Я понятия не имела, как это сделать, но моя неприязнь к Валери пробудила во мне что-то вроде защиты. Странно было думать о Брюсе как о ком-то, кто нуждался в моей защите в любом смысле этого слова, но он был ранен, и хотя он все еще мог быть мега-звездой делового мира и полностью контролировать свой бизнес, это была область его жизни, где он не был на вершине. Его обошли.
Как только он быстро обнял Кейтлин на прощание и пообещал поддерживать связь, мы вышли на улицу.
— Я поддерживаю Кейтлин, — сказала я. — Ненавижу ее.
Брюс одарил меня полуулыбкой. Часть его нормального «я», казалось, уже вползала обратно, как будто над этим местом была аура, которая вытягивала из него всю борьбу, но снаружи она могла безопасно вернуться.
— Хочешь пообедать, прежде чем мы вернемся в офис? — внезапно спросил он.
Я удивленно посмотрела на него.
— Что, как свидание?
— Деловая встреча, — быстро ответил он.
— Ты мне не платишь и не позволяешь делать ничего даже отдаленно важного. Я назову это свиданием, а ты как хочешь.
Он хмыкнул, но спорить не стал.
Брюсу удалось найти магазин с бананом, который соответствовал его требованием по пути в ресторан. Он съел его, пока мы шли.
Я посмотрела на часы на телефоне.
— Поразительно. Мы, по крайней мере, на полчаса отстали от твоего обычного бананового времени, Брюс. Не знаю, как ты это выдержал.
Он бросил на меня сухой взгляд.
— Да, у меня есть привычка, которой я предпочитаю придерживаться. Но я способен адаптироваться.
— Именно так и сказал бы робот.
Некоторое время спустя нас проводили за столик на ланч. Брюс сел напротив меня за маленький металлический столик, и нам дали поднос с маслянистыми, воздушными булочками и простую салатницу, одну на двоих, когда официантка принесла наши напитки.
Я заказала воду, потому что не хотела повторения нашей последней трапезы, когда я так напилась, что ему пришлось нести меня домой.
— Кстати, извини, — сказала я.
— За что? Я могу назвать довольно длинный список вещей, за которые тебе стоит извиниться, так что тебе нужно быть более конкретной.
— Очень смешной. Но я сожалею о сегодняшнем дне. Это не мое дело вмешиваться в твою жизнь. Ты пытался заставить меня остаться дома, и я должна была послушать.
— Я мог бы заставить тебя остаться в машине. Все в порядке. По какой-то причине я хотел, чтобы ты с ними познакомилась.
— Честное слово, — сказала я, — встреча с ними помогла мне понять, почему ты все время такая задница. Я бы тоже была такой, если бы мне пришлось иметь дело с этой женщиной.
Он кивнул, все еще не притронувшись к хлебу, но уже накладывал салат себе в тарелку.
— Я просто ненавижу то, что Кейтлин застряла в середине всего этого. Она заслуживает лучшего.
— Она кажется очень милой.
Он кивнул.
— Она хорошо играет на пианино. Я все еще прокрадываюсь на ее выступления, но, вероятно, мне не нужно беспокоиться о том, чтобы прятаться. Я уже несколько месяцев не видел Валери.
— Валери всегда была… такой?
— Бессердечной сукой? — спросил он. — Нет. Она годами делала из меня идиота. Она убедила меня, что заботится обо мне и хочет совместного будущего. Я никогда не знал, хватит ли у меня сил остепениться и завести семью, но Кейтлин была таким милым ребенком. Мы с Валери ладили, даже если не было искр и фейерверков в наших отношениях. Я думал, что всего остального достаточно.
— И ты уже испытывал это раньше? — спросила я. — Искры и фейерверки?
Мгновение он изучал свою тарелку, прежде чем поднял глаза на меня.
— Не тогда. Нет. Я слышал, как другие говорили об этом, но никогда не чувствовал этого сам. Я начал думать, что люди преувеличивают.
— Пока…? — спросила я, чувствуя, как пересыхает горло.
Он наклонился вперед и понизил голос до хриплого шепота:
— Пока я не поцеловал тебя в комнате отдыха. Везде.
Я вздрогнула и сделала большой глоток воды.
— Мне тоже понравилось.
— Приму как комплемент.
Я закусила губу и ткнула соломинкой в тающие кубики льда.
— Мне очень понравилось, — тихо сказала я.