Записки везучего попаданца (СИ)

Все ДОТ наш, немцы перебиты, в каземате спят (продирают уже глазки) пленные бойцы РККА, которые тут грузчиками работали. Под охраной выводим их на улицу, пусть затаскивают внутрь провиант и отбитые боеприпасы. Немцы перебиты, но не все, в плен спросонья попали три немца, два рядовых и один унтер.
Круминьш как учили в абвере, начинает кошмарить унтера, ему помогает какой-то боец азиат из крепостников, его личико просто как галоперидол действует на унтера. Унтер не может отвести взгляд от лица азиата и его сабли, ага старый прием.
– Ты кто? – спрашиваю у азиата.
– Рядовой Мингбаев Йигитали, – отвечает тот.
– Киргиз? – уточняю его нацию.
– Йук ака, мен узбек (Нет брат узбек я).
– Ундай булса бир немисни куркитгин, сени вахший деб уйласин, хамма нерсага рози булади. (тогда напугай немца, пусть он примет тебя за дикаря-варвара, потом на все согласится)
– Бажарамиз командир ака (выполним брат командир).
Йигитали, делает такие рожи, что Фреди Крюгер, все живые мертвецы, все зомби и все вампиры в сторонке курят More с ментолом. На немца действует, и он просит Круминьша, избавить его от монголоида. Тот говорит, что дикаря сегодня не кормили, и он хочет вкусить арийского мясца, эти глупости падают на благодатную почву геббельсовско-риббентроповской антиазиатской пропаганды, унтер близок к дефекации.
И я смилостивившись над гансом (или фрицем, я ж не знаю его имени, не представился сцуко) отсылаю Йигитали в другой каземат и прошу Круминьша перевести унтеру следующее:
– Сидишь у телефона, отвечаешь на звонки от начальства, скажешь что-нибудь, что может нам навредить Шырмюгыдир (типа имя у Йигитали такое), закусит тобой.
Немец в оргазме, согласен на все, хоть гопака сбацать, аккомпанируя щелканием своих зубов от страха, ну или "катюшу" исполнить, не зная слов и мотива.
Затем назначаем часовых и сменщиков (сегодня дежурят саперы), а через часок, когда пленники перетаскали уже груз, ложимся спать, машины уходят с приказом пока затаится, к резерву. Свободные пока еще саперы стали протягивать телефонную линию в лес, к резервистам. А я составляю донесение полковнику затем зашифровываю (перевожу на таджикский) и радист стучит своим девайсом отсылая маляву в штаб, там в штабе дежурить Мунавваров парень с Куляба, он переведет на русский язык, фашисты хрена проссут, "энигма" отдыхает.
Потом ложимся спать, ДОТ наш, ждем вас немцы с утра– добро обжаловаться, или разжаловаться? Фигня, главное "Милости просим", причем именно в смысле Ильфа и Петрова – у них этот "Милости просим" похоронная контора. Все теперь все свободные спать нафиг, сил набираться. Сам звоню Абдиеву, того зовут к телефону и я им в лес тоже объявляю отбой, все спать. Ждем, что готовит нам 12 июля.
 12 июля 1941 года где то в Белоруссии (одно из укреплений УР-62) 
 Просыпаюсь в 4 00, где-то ранее писал о внутреннем будильнике, сразу звоню Абдиевцам, трубку поднимает сонный дежурный.
– Алло, ты кто, у телефона Каримов?
– Я дежурный Кантропович.
– Кантропович буди нафиг, Абдиева, и к телефону, бегом.
 Минут через пять, в телефоне слышен заспанный голос Абдиева:
– Алло?
– Ержан брат привет как ты?
– Товарищ комиссар, вы из-за этого меня будили?
– Поднимаешь своих бойцов, и танкистов и пехоту, и вперед на деревню Ляски, там рядом с ней склад немчура организовала, мы вчера унтера пленили, и выпотрошили. И он рассказал, что боеприпасы со всей округи свозят немчики туда, там два взвода тыловиков, охраны. Пока они спят, за полчаса доедете, сразу бабах, порвите, но осторожно, потому что как бы боеприпасы не сдетонировали. Потом грузите боеприпасы и прячете в лесу, чем больше спрячете, тем лучше, остальное взорвать. Все я щас с двумя бойцами и Артуром пришлю тебе унтера, того самого. Так что поднимай бойцов и готовьтесь, как прибудут Круминьш, унтер и красноармейцы, сразу вперед, поймать немцев на неожиданности. Все Ержан выполнять.
– Есть товарищ комиссар дивизии, – и Абдиев положил трубку, а я стал будить Артураса который, спал тут, рядом с унтером.
Пяток минут, и экипировавшись и обвязав унтера веревками, Артурас, Мингбаев и еще один боец, рванули в лес к Абдиеву. А мне можно еще часик покемарить, и валюсь спать.
– Товарищ старший лейтенант, завтрак готов, – будит меня радист.
Пока завтракаю рядом, сидит, радист, и я ему диктую "зашифрованную" радиограмму:
"гурухи Абдиевро ба анбори лавозимотхои чангии немисхо фиристондем, бо фикрам то соати хашт Абдиев корро тамом мекунад. Баъд хучумро ба рохи охан ва пул мекунем". (группу Абдиева послали на склад боеприпасов немцев, думаю до 8 они управятся. Потом начнем атаку, на железнодорожный и автомобильные мосты)
И пока радист передавал сообщение, плотно и с аппетитом подкрепился. Так же подкрепляются все, нам предстоит пощекотать подмышки немцам. Правда, во сколько и какие фашисты поедут, мы не знаем (не докладывают суки), да и колонна ли по дороге это будет или состав по железке, незнаем. Да и не особо важно, пушки достанут и там и там, так, что чище мойтесь немцы перед дорогой, экономьте силы похоронным командам.
Позавтракав, все занимают свои места, и в расслабухе ждем, вдруг немцы поедут, мы им и устроим сим салабим. Бойцы лежат и сидят, лениво переговариваясь друг с другом, рассказывают историю пленения, будни в лагере, и как были освобождены. Ко мне подходит сержант артиллерист:
– Товарищ старший лейтенант, пленные просят наказать предателей.
– Какие пленные, сержант ты о чем?
– Ну, те, что у немцев боеприпасы таскали. Среди них шесть немецких прихвостней, остальные их арестовали, и требуют расстрела. Что делать?
– Давай я сам пойду туда, там и разберемся что к чему. Полуэктов остаешься за старшего.
Спускаемся с сержантом в нижний каземат. Там под охраной бойцов смиренно сидят экспленные. Пять –шесть лежит связанными, пленников мы вчера освободили (по пути, то есть не специально, так получилось), и потом руки до них не дошли, так они и сидели под охраной, после того как грузовики разгрузили. Так какую бы принять тактику, может же быть, что более активные предатели на… то есть, обманули массу, и щас предателями выставляют как раз настоящих патриотов. А мне ошибаться нельзя, я Соломон обреченный доверием (едрит лиссабон, облеченный). Опрошу я тогда ребят по одному, да наедине, и потом сделаю выводы кого расстрелять, а кого в ряды бойцов.
 Часа полтора беседовал с пленниками, и таковы результаты:
 Рядовой Акрамов, добровольно сдался в плен, выдал замаскировавшегося под татарина еврея Шмулевича, в плену активно содействовал охранникам, и даже выдал переодетого комиссара Василькова. Информация подтверждена тремя разными людьми, сослуживцами Акрамова, сука, кстати, тоже узбек как я, но не видать тебе ублюдок "Туркестанского легиона", да и в природе пока его не существует. Мустафа Чокай еще не вышел с предложением на Риббентропа.
 Рядовой Онищук (вот сука фамилию позорит), левобережный украинец, но так же с радостным хрюканием перескочил к немчуре, прикатил им пулемет "максим" который должен был прикрывать предполье одного из ДОТов. В плену выявил хренов детектив двух лейтенантов, и донес немцам на них, выдал бедного азербайджанца за еврея, а у того документов с собой нет, расстрел, ну и потом не совсем на РККА работал.