Плутовка Ниниана ; Сила любви ; Роковые мечты (сборник)

Ведь ее покойная мать приходилась родственницей казненному герцогу Монморанси, а этого было вполне достаточно для того, чтобы о казни ее сына Люсьена де Камара узнал самый могущественный человек в государстве. Итак, Люсьен жив. Но где он? В Бастилии? На мгновение Ниниана приложила ледяные руки к сильно, бьющемуся сердцу. Как освободить брата из страшной тюрьмы? «Подожди, — произнес внутренний голос, призывая к терпению и осторожности. — Не надо ничего планировать, не зная положения вещей!»
Заставляя себя успокоиться, она огляделась. После роскошного кабинета кардинала коридор казался холодным и пустым. Узкий проход из черных и белых плит, уложенных в шахматном порядке. Путь в неизвестность?
Дрожа от холода, запахнула она накидку и натянула на голову капюшон. Затем стала искать выход. Ряд равномерно расположенных высоких окон пропускал приглушенный свет, поскольку день уже переходил в сумерки. Едва ли ей удастся попасть на Королевскую площадь до темноты. Тем лучше, можно вернуться во дворец под покровом ночи.
Через приоткрытую дверь Ниниана снова вошла в зал ожидания, по-прежнему полный людей. Как ей показалось, никто не обратил на нее внимания. Одернув юбки, она быстро направилась к главной лестнице, не заметив при этом высокой фигуры, следующей туда же. Возле верхней ступеньки они столкнулись.
В течение ужасного, нескончаемого мгновения Ниниана ощущала себя между небом и землей. Ей казалось, что в следующую минуту она упадет на каменные ступени и разобьется. Затем кошмар закончился, и Ниниана оказалась в крепких объятиях, прижатая к мягкой поверхности из сатина и кружев. Ее чувствительный нос уловил знакомый аромат травяных настоев и кожи. Дрожащей от слабости девушке было боязно открыть глаза, освободиться от надежных объятий и взглянуть на своего спасителя. Прошло некоторое время, прежде чем она на это решилась. К счастью, имя, готовое сорваться у нее с языка, превратилось лишь в слабый вздох. Ниниана увидела выразительное лицо с хорошо знакомыми ястребиными чертами и черными глазами, в которых зрачок сливался с радужной оболочкой. Ее собственное отражение, казалось, утонуло в их темной глубине. Она зашаталась и упала бы, не подхвати он ее снова.
Барон де Мариво в свою очередь с любопытством посмотрел на мадемуазель, вызвавшую особое недоверие у его Высокопреосвященства. Он специально устроил столкновение, а роль спасителя облегчала знакомство, которого в обычных условиях не просто было бы добиться. Барон увидел лицо с правильными, но довольно обычными чертами. Тонкий нос с четким контуром, недостаточно, однако, маленький и изящный, чтобы соответствовать канонам женской красоты. Несколько локонов, выбившихся из-под капюшона, напоминали по цвету осенние листья. Когда наконец приподнялись веки, он увидел большие ярко-зеленые глаза. Глубокие и прозрачные, как лесное озеро.
— Слава Богу, что я вовремя оказался рядом и смог удержать вас от падения. Разрешите куда-нибудь вас посадить. Вам нужно успокоиться и собраться с силами, — сказал он ей с улыбкой.
Ниниана смущенно кивнула. Ее молчание он объяснил пережитым испугом. Исполняя роль кавалера, барон повел девушку, осторожно поддерживая ее под локоть.
Хотя Ниниана слышала от него, как активно выступал он на стороне короля, она никак не предполагала, что столкнется с ним во дворце кардинала.
 Глава 5 
 
— Выпейте, мадам! Это лекарство снова окрасит ваши щеки румянцем. Вы бледны как смерть. Простите ли мне мою неуклюжесть? Я торопился и, как все мужчины, не смотрел по сторонам…
Ниниана послушно взяла кубок и отпила большой глоток. Прозрачная жидкость, которую барон налил из стоявшего неподалеку кувшина, выглядела вполне безобидно, была прохладной и напоминала по вкусу яблоки.
«Приятный напиток», — подумала она, но все внутренности внезапно обожгло огнем, и ей пришлось судорожно хватать ртом воздух.
— О Мадонна! — прохрипела она, задыхаясь от кашля. — Вы хотите меня отравить? Что тут налито? Адская смесь?
— Водка из яблок. Чувствуете, как она согревает и придает вам силы? — пояснил Мариво с хорошо знакомой ей улыбкой.
Легкий румянец, заменивший на щеках болезненную бледность, доказал действие лекарства. Ниниана поднялась с кожаной скамьи.
— Спасибо за помощь, месье! Не смею вас больше задерживать. Всего хорошего!
Лучше было поскорее закончить эту внезапную встречу. В любую минуту он мог сорвать с нее маску! Выдать ее способны и голос, и фигура, и глаза! Ведь он не слепой! Но когда она протянула руку к двери, ее пальцы наткнулись на его правое плечо. Застыв, она ощутила гулкий удар сердца.
— Зачем столь поспешно? Разве вы не убедились, что спешка иногда опасна? Давайте немного поболтаем. Доставьте мне удовольствие познакомиться с вами! Вы ведь не парижанка? Что заставило вас оказаться среди унылой толпы просителей в зале ожидания?
«Поиски вашего будущего шурина, пропавшего без вести мятежника», — ответила Ниниана про себя.
Но вслух она этого произнести не могла. Упрямо разглядывая тяжелые шелковые складки своего платья, она искала отговорку и надеялась, что хрипота в голосе будет объяснена действием крепкого напитка. Для верности она предварительно изобразила кашель.
— Благодарите Создателя, месье, что вам не пришлось оказаться в рядах этих несчастных просителей. Время теперь неспокойное, и не всем из нас, к сожалению, удается держать нос по ветру…
Вместо вежливых слов из уст ее вырвалось горькое обвинение. Опомнившись, Ниниана сочла понятной для себя причину присутствия барона в этом дворце. Он принадлежал к тем, кто виновен в смерти герцога Монморанси и ее отца, кто не посчитался с личными связями и человеческими чувствами. Чем еще отягощена его совесть? Какие планы сорвались из-за него? В каких смертных приговорах он участвовал? Чьи жизни разрушил?
Ее открытое нападение удивило и развеселило наблюдавшего за ней мужчину. До чего же своеобразное, изменчивое, непредсказуемое существо! Еще не совсем пришедшее в себя, охрипшее и растерянное, оно походило на воинственную амазонку. Агрессивную, яростную, полную затаенного гнева. Эмоции преобразили черты ее лица, придав им необычайную привлекательность. Она внезапно стала красивой, однако в зеленых глазах отражалось плохо скрываемое презрение.
— Вы говорите загадками, мадам, но разрешите представиться: я барон де Мариво, — подбросил он ей очередную приманку.
— Шпион на службе кардинала Ришелье!
Хотя Ниниана понимала всю глупость подобного упреки, гнев ее был слишком силен и имел несколько причин.
Прежде всего возмущение тем, что он обвел вокруг пальца отца, а теперь они, к несчастью, зависят от выполнения им своего обещания. И в то же время боязнь признать собственную ошибку. Образ, который она попыталась создать для себя в прошедшие дни, не подходил для бессовестного негодяя.
— Вы всегда торопитесь осудить незнакомого человека? Или мы, возможно, встречались с вами раньше?
Он казался скорее заинтригованным, чем возмущенным.
Вот и расплата за легкомыслие! Ниниана постаралась спасти положение.
— Я умею к двум прибавлять два, месье. Как иначе объяснить ваше хорошее знакомство с тайнами дворца? С его помещениями и с его гостеприимством? Я с полным правом могу полагать, что только ближайшим друзьям первого министра позволено наслаждаться здесь комфортом.
Свободной рукой она обвела вокруг, указывая на турецкие ковры, дорогую мебель и пляшущий огонь в камине.
Он сжал правой рукой ее дрожащие пальцы. Это прикосновение пронзило Ниниану насквозь, а его голос проникал, словно издалека, в ее уши, когда он мягко пояснил:
— Вы заблуждаетесь. Я верный слуга короля и капитан королевской гвардии. В качестве такового мне поручено выполнять особые поручения его Высокопреосвященства. Поэтому я знаком с помещениями дворца. Вы не склонны, мадам, назвать мне наконец свое имя?
Захваченная в плен теплой рукой, Ниниана оказалась беспомощной перёд излучаемым мужским обаянием. Как мозаика, складывались в ее мозгу многочисленные детали, связанные с появлением Мариво. При каждом движении от его темной куртки исходил тонкий аромат полевых трав. Он ласкал обоняние и сильно отличался от стойкого резкого запаха конского и мужского пота, который исходил от одежды ее отца. Очевидно, Мариво не считал, как некоторые, чистоту одежды и тела вредной для здоровья.