Предчувствия ее не обманули
– Физический труд полезен, – усмехнулась я.
– Я помню: он превратил обезьяну в человека. И чего им на дереве не сиделось?
– Пошли пить чай на веранду.
Я поставила чайник на плиту, нашла поднос, собрала все необходимое и торжественно прошествовала на веранду, Женька плелась за мной. Распахнув дверь в сад, мы пили чай, любуясь звездным небом. Свет на веранде пришлось выключить, чтоб комары не налетели.
– Знаешь, Анфиса, в такой жизни есть свое очарование. Близость к природе и все такое… Надо хорошо подумать, прежде чем гнездо продавать.
– Да уж, подумай. Завтра найдем художника…
– Какого художника? – удивилась Женька.
– Я понимаю, у тебя сейчас сеанс медитации, но, может, ты на мгновение придешь в себя и вспомнишь, зачем мы сюда приехали?
– Я помню. Только художник здесь при чем?
– Девица – его секретарь. По ее словам, друг художника хочет купить дом. Вполне естественно с ним встретиться и кое-что обсудить. А еще попытаемся узнать, кто второй покупатель. Возможно, придется съездить в город…
– Ну, узнаем, и что?
– Вот когда узнаем, – наставительно изрекла я, – станет ясно, почему они вдруг заинтересовались твоим родовым гнездом.
– Потому что оно в хорошем месте и само по себе совсем неплохое. Здесь вполне можно жить, даже без ремонта. Такие дома на редкость крепкие, скрипят, ветшают, но держатся.
– Если так, то без проблем. Продашь его или внукам оставишь. А пока я хочу убедиться, что за всем этим ничего не кроется.
– Хорошо, давай убедимся.
За день мы так устали, что вскоре начали клевать носом. Вымыв посуду, поднялись наверх.
– Свет в коридоре не забудь выключить, – напомнила я.
– Лучше ты. – Женька повела плечами и стала оглядываться. – На ночь надо ставни закрыть.
– Зачем?
– А зачем люди их придумали?
– Наверное, от воров прятались.
– И мы спрячемся. Мало того, что я буду в одиночестве, так еще и все окна открыты.
– Ну, так закрой ставни в своей комнате.
– Лучше давай все закроем.
Я посмотрела на нее и рукой махнула. Пришлось спускаться на первый этаж, закрывать ставни. Потом Женька вместе со мной вошла в комнату, которую я выбрала для ночлега, огляделась и заявила:
– Твоя выглядит симпатичнее.
– Хорошо, давай поменяемся.
– Нет, лучше вместе ляжем.
– Женька, это твое гнездо, здесь твои корни и вообще… твой дом, твоя крепость. Иди и не зли меня. Если начнутся видения, стучи в стенку.
– До чего ж ты вредная. – Она ушла, а я почувствовала угрызения совести, но тут же себя успокоила: подруга так устала, что через пять минут будет спать мертвым сном.
Я нырнула под одеяло и закрыла глаза. Вдруг подумала о Ромке и тяжко вздохнула. Ничего, он на выходные приедет… Уснула я почти мгновенно, но спала недолго. Разбудил меня странный звук, как будто ветка ударила в ставни, хотя, может, просто ветер шумел за окном. Я открыла глаза и прислушалась, лежа в абсолютной темноте. За окном было тихо.
Я поднялась, прошла на ощупь к окну, открыла раму и испуганно замерла: стекла в раме звякнули, Женька, чего доброго, услышит и испугается. Из ее комнаты не доносилось ни звука, я очень осторожно распахнула ставни, подумала и оставила окно открытым. Это второй этаж, да и соседка сказала: у них здесь спокойно. Вернулась в постель, натянула одеяло до самого носа и вновь услышала тот же звук, а потом другой, на этот раз вроде звякнуло стекло, совсем как недавно в моей комнате. Звук шел откуда-то снизу. Снова шорох, а потом заскрипели половицы. Господи боже… вроде кто-то ходит. Женька? Вот уж чепуха, ей в голову не придет бродить ночью по дому. Может, в туалет захотела? Зная подругу, я вполне резонно предположила, что она бы меня разбудила. Снова скрип… Да что ж это такое? Спокойно, дом старый – вот и живет своей жизнью, скрипит, шуршит и звякает. Надо идти к Женьке, пока она не проснулась и не начала вопить. Я приподнялась в кровати и вдруг увидела лучик света, который мелькнул в щели под дверью, мелькнул и погас. А вслед за этим скрипнула дверь. Я чуть не подпрыгнула от страха, услышав совсем рядом стук и не сразу сообразив, что это Женька стучит в стену.
– Анфиса! – заголосила она.
– Что ты орешь? – подала я голос, пришлось откашливаться, с перепугу я охрипла.
– Анфиса, по дому кто-то ходит. Это ты?
– Я сплю. И тебе советую.
– Анфиса, немедленно иди сюда, иначе я с ума сойду.
– Тебе надо – ты и иди.
– Анфиса, утром в доме будет труп. Помяни мои слова. Я уже практически скончалась.
Минуту назад я сама собиралась идти к Женьке, но теперь при одной мысли об этом покрылась гусиной кожей. Я заставила себя подняться, прислушиваясь. Тишина. Вздохнув, как перед прыжком в воду, я сделала несколько шагов и вновь услышала скрип двери. Женька отчаянно завопила.
– Да это черт знает что! – рявкнула я, решительно толкнула дверь и вышла в коридор. Он тонул в темноте, на лестничной клетке серым пятном выделялось окно, ставней на нем не было, и я отчетливо увидела на его фоне темный силуэт. Он мелькнул лишь на мгновение, но и мгновения оказалось достаточно, чтобы я едва не рухнула в обморок от ужаса. Спасибо Женьке, она вновь завопила и тем самым привела меня в чувство. Я бросилась к ней, влетела в комнату и включила свет.
– Анфиса, это ты, – простонала она, таращась на меня и прижимая руки к груди.
– А ты что подумала?
– Анфиса, здесь кто-то ходит.
– Перестань меня пугать, не то я тебя придушу. – Вид испуганной Женьки подействовал на меня самым благотворным образом: кто-то должен держать себя в руках. Вот я и перестала бояться, почти.
– Придуши, – сказала она. – Приму смерть от любящей руки, все лучше, чем мучиться.
Я оглядела дверь в поисках щеколды, но, как назло, ее не было. Подошла к кровати и легла рядом с Женькой.
– Анфиса, я, честное слово, слышала. Звякнуло, потом скрипнуло, потом шаги…
– Это я окно открывала.
– Окно?
– Ага. Душно в комнате, вот я его и открыла. И тут ты как заорешь… перепугала меня до смерти.
– Это правда ты?
– А кто, по-твоему?
– Ну, не знаю… в таких домах вполне могут быть привидения. Ему сто пятьдесят лет. Вдруг кто-нибудь из родственников угомониться не может, вот и шастает. Как считаешь?
– Это твое гнездо, и родственники твои, тебе лучше знать. Давай-ка спать, свет выключать не будем, чтоб твоя родня нас не доставала. Привидения не любят свет, это я знаю совершенно точно.
– И ты думаешь, что я смогу уснуть? – возмутилась Женька.
– А что ты предлагаешь?
– Анфиса, пойдем на улицу…
– Нет, ты точно спятила, – простонала я. – Что нам делать на улице?
– Погуляем. На звезды посмотрим. Нам, городским жителям, очень полезно погулять на свежем воздухе. А когда рассветет, вернемся.
Если честно, я очень сомневалась, что смогу уснуть. Тень, мелькнувшая на фоне окна, не давала мне покоя.
– Хорошо, пойдем. Только надо одеться потеплее.
Женька вскочила, достала себе кофту, мне ветровку, и мы, держась за руки, вышли из комнаты. Взгляд мой тут же переместился к окну над лестницей. Окно как окно, и никаких тебе силуэтов. Я прислушивалась, тут половица под нашими ногами скрипнула, и мы разом вздрогнули.
– Я не нарочно, – жалобно пискнула Женька. – Господи, где этот выключатель…
– Возле лестницы.
Наконец она нащупала выключатель, и мы облегченно вздохнули, когда вспыхнула тусклая лампочка.
– Надо везде свет включить, – пробормотала подруга. – Ой, что это? – Женька вновь схватила меня за руку и ткнула пальцем у себя над головой. Я пригляделась и впереди над лестницей увидела маленький крестик, нарисованный мелом. – Он здесь раньше был? – заволновалась она.
– Наверное, был, – пожала я плечами.
Мы спустились на первый этаж, включили свет в холле, Женька подошла к ближайшей двери и встала на цыпочки.
– Смотри, Анфиса, здесь тоже крест… и здесь… и здесь… – Она носилась от двери к двери, тыча пальцем в едва заметные изображения. – Они везде… – Подруга подошла к заколоченной двери и ахнула: – А здесь их целых три…