Черта с два!

– Все, – сказал не очень вежливо. – Принимайте работу.
«Интересно, как, если я не желаю покидать коридор?»
– Закончили? – улыбнулась я, парень не ответил, стоял и тер куском ткани руки и вроде бы чего-то ждал. – Извините, я хотела бы здесь убрать, – пояснила я свое нежелание входить в квартиру.
– Вы кран смотреть будете?
– Нет. Зачем? Вы же сказали, что все починили. Я вам верю.
– Да? – Парень еще немного потер руки, тут хлопнули двери лифта, и на лестничной клетке возник Степан Савельевич, мой сосед из квартиры напротив. Я его недолюбливала, жутко болтливый тип и зануда, но сейчас его появление вызвало во мне дрожь восторга.
– Убираешься? – спросил он и поздоровался.
– Выдалось свободное время…
– Да… Превратили подъезд в помойку, безобразие. Где уборщица? Должна быть уборщица, мы же деньги платим.
Я радостно кивала и на парня поглядывала. Он все еще стоял в прихожей и чего-то ждал. Увлеченно поддерживая беседу, я схватила сумку, извлекла кошелек и протянула ему десятку.
– Спасибо, – он сунул деньги в карман, зашел в ванную и, забрав сумку, направился к выходу. Вид имел явно недовольный. Может быть, десятка – не те деньги, которые он рассчитывал получить? Парень вошел в лифт, а я еще минут пять болтала с соседом. Потом захлопнула дверь, задвинула щеколду и достала нож из-под тумбочки. «Если так пойдет дальше, через пару дней я свихнусь», – с тоской подумала я и кинулась в ванную. Кто бы ни был этот тип, но кран он починил.
Я попробовала засесть за работу, через полчаса стало ясно: это бессмысленно. Решительно направившись к телефону, я отыскала номер Степаненко и позвонила. Снять трубку никто не пожелал. Взглянула на часы: возможно, рабочий день у него уже закончился. Я еще раз позвонила в ЖКО, жажда деятельности переполняла меня, я хотела знать, присылали мне слесаря или нет. Получить ответа на свой вопрос я так и не смогла. Была заявка, слесарь был, кран починил, так чего вам надо? Раз приходил, значит, присылали. Сердиться на неведомую мне женщину было глупо: с ее точки зрения, я вела себя как ненормальная. Ладно, Бог с ним, со слесарем… Я схватила телефонную книгу, немного покопалась в ней и, обнаружив нужный номер, позвонила в милицию. На этот раз мне ответили, но не порадовали: Степаненко нет, когда будет – неизвестно. Положим, я могу позвонить его начальнику… и что? Расскажу про слесаря? А что, если обратиться к Саше? – вдруг вспомнила я про соседа. Рассказать ему все и попросить совета? Уж он-то должен знать толк в подобных делах… Впутать малознакомого человека в такую историю?.. Я бродила по квартире, изводя себя подобными мыслями, потом решительно направилась к соседу. Саши дома не оказалось. Очень огорчившись, я вернулась к себе и, не придумав ничего лучшего, легла спать. Было еще рано, светло, я крутилась, вертелась и мучилась, но в конце концов уснула.
Разбудила меня форточка. От ветра она то открывалась, то закрывалась и при этом хлопала. Я поднялась, подошла к окну и закрыла форточку, потом подумала, открыла опять и, чтобы прекратить раздражающее хлопание, приперла баночкой с клеем. Потом постояла немного, глядя в окно. Двор тонул в темноте, единственный фонарь горел возле третьего подъезда, ночь без луны и звезд, жутко. Я поежилась, жалея, что проснулась. Теперь в голову полезет всякая нелепица и уснуть не удастся.
Я прошла на кухню и поставила на плиту чайник, опасаясь стоять спиной к открытой двери.
«Ночные кошмары одинокой женщины», – съязвил внутренний голос, которого явно не спрашивали.
– Ну и что с этим прикажешь делать? – вслух поинтересовалась я.
«Чего ж с этим сделаешь? Раньше надо было думать, – он вроде бы вздохнул. – У тебя в голове одна работа, и добро бы ты была Гогеном или, например, Коровиным, так ведь нет: мелкое художественное дарование, разменивающее свою жизнь на детские книжечки».
– Каждому свое, – возразила я и опять подумала: «А не обратиться ли мне к психиатру: можно ли считать нормальным то, что молодая женщина все чаще и подолгу разговаривает вслух сама с собой?»
Чайник начал пофыркивать, а я на него смотреть, потом выключила, заварила чаю покрепче и подумала, что уж если нелегкая подняла меня среди ночи, то не мешало бы мне умыться. И я пошлепала в ванную, мысль о ванной вернула меня к думам о сегодняшнем визите слесаря, я вздохнула и вдруг испуганно замерла: хлопнули двери лифта. Ну и что? Лифт работает, это для нашего дома явление, но вообще-то работать ему положено, и кто-то должен пользоваться им по ночам. Например, мой сосед Саша, он одинокий молодой мужчина и вполне может где-то задержаться и вернуться поздно ночью. А почему я не слышу шагов? Он должен пройти мимо моей двери… Тишина… Я встала как вкопанная, таращась на дверь. Потянулась к выключателю и торопливо отдернула руку. Там, за дверью, кто-то стоял и чего-то ждал. Прислушивался? Меня начало трясти, как в ознобе. Чепуха, никого там нет… Я осторожно, на цыпочках, сделала шаг назад. В этот момент послышался шорох, и ручка замка чуть сместилась в сторону. Я вытаращила глаза, привалилась к стене и ладонями сдавила рот, так и не решив, что должна делать: притвориться, что умерла, или орать во все горло. Тут ручка замка вернулась на свое место в положение «закрыто». Опять шорох. Господи Боже, кто-то подбирает ключи или отмычки или как это там называется… а я стою и чего-то жду. Они не смогут сразу открыть дверь, там еще есть щеколда… Я схватила телефон и кинулась с ним на кухню, торопливо набрала 02, руки так дрожали, что я с трудом смогла ткнуть пальцем в нужные кнопки, услышав равнодушное «милиция», я принялась что-то говорить, косясь на входную дверь. Ручка не двигалась, и тишина, как на кладбище. А что, если я схожу с ума и все это мне только привиделось?
– Подойдите к двери и спросите, кто там? – посоветовал дежурный. – Скажите, что вы на связи с милицией и к вам уже едет патрульная машина.
– А она едет? – пролепетала я и зачем-то повесила трубку, шагнула к дверям и отчаянно крикнула: – Кто?
Ручка вдруг сдвинулась на девяносто градусов, и кто-то с силой налег на дверь. Я заорала и бросилась в комнату, задев ногой провод, телефон полетел на пол, а я упала. Меня убьют раньше, чем приедет милиция, с какой стати им торопиться: звонит какая-то идиотка и заявляет, что кто-то вроде бы пытается открыть ее дверь… Кто-то там, в коридоре, приналег плечом, решив, что прятаться теперь не имеет смысла. Я схватила трубку и, набрав 02, заорала, точно меня уже режут:
– Помогите, пожалуйста, помогите!.. – И тут вспомнила про Сашу, бросилась в комнату и отчаянно заколотила в стену. Можно, конечно, попытаться перелезть на соседнюю лоджию и скорее всего разбиться, потому что руки дрожат и я уже не соображаю, что делаю. Вот тут и зазвонил телефон, а я подпрыгнула. От неожиданности, потому что уже успела забыть, что положила трубку, а телефон поставила на диван.
– Алло, – крикнула я.
– Саша, что случилось? – Это был сосед.
– Господи, ты дома, – пролепетала я. – Кто-то ломится в мою дверь… я звонила в милицию… я боюсь! – взвизгнула я, а он сказал:
– Успокойся, успокойся, я через минуту буду у тебя.
Я вскочила и выглянула в прихожую. Очень осторожно, мне казалось, что кто-то там прячется. Конечно, никого там не было, дверь в целости и сохранности. Пока я на нее таращилась, ожил дверной звонок, а вслед за этим меня позвал Саша:
– Это я, открой.
Трясущимися руками я отперла дверь и впустила его в прихожую.
– Что? – спросила я тревожно. Он взглянул как-то странно. Пожал плечами.
– Ничего. То есть никого. Что случилось?
Я торопливо рассказала о том, что произошло. Теперь, когда Саша был рядом, все почему-то казалось глупым и каким-то ненастоящим. Он меня разглядывал, точно прицениваясь, и это было неприятно.
– Ты ничего не видел? – спросила я.
– Нет. Ни возле двери, ни на лестничной клетке, ни на самой лестнице.
– Но не приснилось же мне все это? Они могли спуститься на лифте.