Шведские остановки
- За то, чтоб шведы и русские при встречах поднимали только заздравные кубки еще триста лет, и еще семьсот пятьдесят, и вечно!
Тост был хорошим, только я потом спросил:
- "Вечно"-я понимаю, но почему вы, извините, назвали эти цифры?
- Видите ли, - засмеялся он глазами. - По случайному совпадению: на днях исполнилось триста лет со дня рождения Петра Великого, а в Новгороде недавно выпущен нагрудный знак в честь семисотпятидесятилетия со дня рождения Александра Невского...
Перейдем, однако, к шеломам, "Слову о полку Игореве" и Стокгольму. Первая столица шведов называлась Сигтуной. Покойный Геннадий Фиш, часто бывавший в Скандинавии, однажды писал, помнится, о том, что древнешведское "туна", английское "таун" и русское "тын" означают одно понятие-заграждение, ограду, город. А если пойти дальше, вернее, ближе к нашим дням?
Каждый город имеет свое ядро, зародыш.
В Москве это Кремль, стоящий на холме, а здесь Стадсхольмен, небольшой остров, окруженный веером мостов. Он разделяет, а омывающие его протоки соединяют соленый залив и пресное озеро. Между прочим, в старорусском языке слово "остров" означало не только сушу, окруженную водой. Наши предки "островом" называли и особо урожайный клин, и лесную делянку, и сухую возвышенность на болоте, холм. Тысяча лет для языка - это совсем немного. И уж на этот-то срок он надежно консервирует следы взаимного влияния одного народа на другой. Из русского языка в скандинавские перешли в те времена такие слова, как "торг" и "ладья", однако слово "холм" общегерманского, а значит, и шведского корня, оброненное на нашу землю, так что город Холм, скажем, под Новгородом, расположенный в ровной, низменной местности, лежал, вероятно, на одной из варяжских дорог.
Короче, слова "шелом", "гольм" и производное от него "хольмен" имеют, очевидно, общий семантический индоевропейский исток и примерно означают одно и то же - "возвышение", "холм", "остров". А "сток"-это "бревно". Когда эсты разрушили Сигтуну, то, согласно древнему обычаю, было будто бы брошено в волны Меларена бревно, и в том месте, где его прибило к берегу, шведы заложили новое и главное свое поселение - Стокгольм.
А произошло это в том самом 1187 году, когда, как считают некоторые ученые, русский поэт-патриот из Новгород-Северского написал свое гениальное "Слово о полку Игореве", и не за холмами день 800-летнего юбилея этих двух столь различных и столь значительных памятников человеческой культуры,
В Стокгольме немало древних, старых, новых и новейших достопримечательностей.
В специально выстроенном павильоне-парусник, несколько веков пролежавший на морском дне. В главном зале городской ратуши - великолепное мозаичное панно на исторические темы, составленное из девятнадцати миллионов бликов. "Мйллесгорден"-собранные под открытым небом работы замечательного швeдL ского скульптора Карла Миллеса. Только что построенное здание риксдага - огромная сверкающая коробка, снизу доверху облицованная нержавеющей сталью, отраженным своим светом утепляющая микроклимат окрестных улиц.
Бетонная стокгольмская телебашня; в сравнении с московской она проигрывает: значительно ниже и грубей, однако в ней есть своя изюминка. Снизу кажется, будто латунные листы покрывают ребристые бока верхнего помещения. А оттуда, изнутри, все хорошо видно - это не латунь, а бельгийское стекло, легированное золотом, задерживающее три четверти солнечного излучения. И далее, как положено, кирхи, музеи, дворцы, картинные галереи, кинотеатрики с американскими и датскими фильмами, после которых люди 'выходят словно бы крадучись, не глядя друг на друга, пестрые толпы и витрины, в том числе вполне скандального вида... Короче, в Стокгольме есть все для ненасытного либо пресыщенного туристского .взгляда.
Приглядевшись, заметишь и молодых богатых бездельников с опустошенными глазами, и пожилых, вконец опустившихся людей, подивишься методично быстрому росту цен, особенно на продукты и всяческую' обслугу, увидишь многочисленные демонстрации трудящихся и бурные собрания различных политических группок и группочек -город клокочет в социальной буче, и хочется разобраться, понять, что в ней к чему. Очень интересно было бы исследовать, например, одно поразительное противоречие шведской действительности, выраженное в сухих цифрах статистики: в этой стране очень высокая средняя продолжительность жизни и чрезвычайно большой процент самоубийц. Однако я взял сегодня иную тему, требующую постепенного знакомства с нею и неспешных выводов...
В облике шведской столицы присутствует нечто такое, что не бросается в глаза, не кричит, не надоедает назойливым повторением, но входит в тебя естественно и просто, и ты становишься немножко другим и теперь всегда будешь этой особенностью вспоминать Стокгольм, выделяя его из длинного ряда больших городов. Даже не знаю, как это назвать. Точнее всего, наверно, словом, которое совсем недавно вошло в наш обиход, и вошло прочно, хотя означает если не расплывчатое, то довольно широкое понятие, не имеющее пока научного определения,- среда. Раньше мы говорили "природа", "охрана природы", сейчас говорим "среда", "защита среды", имея в виду все. окружающее нас, в том числе искусственную, рукотворную природу, суммарные условия существования человека.
Прежде всего о камне. Камень неотделим от Стокгольма, вошел в него составной частью.
Шведы, в отличие от японцев, не обожествляют дикий камень. Они борются с ним, когда он мешает, умеют хорошо приспособить его к своим нуждам и отдают должное его таинственной красоте.
Город стоит на мощной каменной плите и давно уже грызет ее бурами, ломает взрывчаткой. Гранитная и базальтовая твердь образует фундаменты сооружений, стены и потолки складов, многоэтажных - в глубину - гаражей и архивных хранилищ, туннелей и станций метро, канализационных систем. И наверху нашлась работа камню. В одном месте это чуть выровненная набережная, не нуждающаяся ни в каких дополнительных укреплениях, в другом - цоколь Дома, прочное и красивое его основание, в третьем - высоченная каменная стена; скалы взорвали, раздробили на дорожный щебень или заполнитель бетонной смеси, освободив место для проезда или застройки.
Шведы настолько сроднились с камнем, что при строительстве стараются ему подражать.
Здесь практически не применяют сборного бетона. Мосты, кинотеатры, жилые дома, стадионы, заводы - все выполняется в монолитном железобетоне, с помощью изумительной по аккуратности опалубки, армирования, бетономешалок, вибраторов, увлажняющих брызгалок.
Наверное, это выходит подороже и помедленней, чем собирать сооружения из блоков, изготовленных на специализированных заводах, но зато долговечней - однородная, цельная, без окисляющихся соединительных крючьев железобетонная громада обладает завидной прочностью, а покраска и каменная, пластмассовая и металлическая облицовка придают постройкам нужное разнообразие и своеобразие. В последние годы модным стало не облицовывать и не штукатурить бетон, а оставлять на виду след диагональной, вертикальной, горизонтальной опалубки, сохраняющей текстуру древесины, следы ее циркулярного .и рамного распила. Так сделан цоколь телевизионной башни, например; и этот искусственный камень очень красив и оригинален.
Больше всего в Стокгольме, однако, камня нетронутого, естественно простого, придающего этому городу неповторимые черты. На улицах, площадях, скверах и парках - всюду камень в его натуральных контурах и красках.
Отдельные камни и груды камней, лежащих так, как их положила природа, покатые лбы и островерхие скалы, серые, желтые, коричневые с красниной, матово-черные, пестрые, однотонные, слоистые, гладкие, шероховатые;
камни, едва проступающие из газонов, и каменные, под стать айсбергам громады с десятиэтажными игрушечными домиками наверху..
Камень разнообразит и украшает городские виды, не создавая в то же время никакой тесноты, - в Стокгольме просторно i от заливов, проток и каналов.