Экспресс «Надежда» (Сборник)

— Эдвард, сегодня вечером я заходил к Плэйтону.
— Знаю. И наплели ворох небылиц о корабле пришельцев. Да еще впутали в эту историю беднягу Крейна. Я был у полковника после вас, Джон.
— Тот, кого вы называете Крейном, — негромко, но убежденно произнес биолог, — не имеет с человеком ничего общего.
— А с кем имеет?
— Ни с кем! — отчеканил Хейлигер. — Земных аналогов у него нет.
— Это миляга-то Крейн?
— Ваш идиотский скепсис начинает действовать мне на нервы, Эд! — разозлился Хейлигер. — Неужели вы не можете серьезно отнестись к тому, что я говорю?
— Могу, — вздохнул Стэнли.
— Тогда зачем же вы прикидываетесь дураком?
Прежде чем ответить, физик достал сигарету и закурил. Глядя куда-то в пространство, сделал несколько глубоких затяжек.
— Мне страшно, Джон. А дураку все нипочем.
Плэйтону снились космические кошмары. Фиолетовые гигантские спруты, извиваясь, двигались по Млечному Пути. На них остервенело лаял разросшийся до размеров созвездия Большого Пса генерал Розенблюм. Из созвездия Девы загадочно улыбалась Элен. Потом что-то негромко скрипнуло, изображения затуманились, и во Вселенную спокойно, как к себе домой, вошел капитан Крейн. Вошел и остановился против Плэйтона.
— Генри? — удивился полковник. — Как вас сюда занесло?
— Никак. — Крейн присел на ближайшую туманность, аккуратно подтянул брюки на коленях. — Я тут живу.
— В космосе? — полковником вдруг овладело беспричинное веселье. — Выходит, я у вас в гостях? А чем вы тут дышите?
— Космосом, — без тени улыбки сообщил Крейн. — И вы тоже.
— Ну, я-то, положим, знаю, чем дышу, — хихикнул Плэйтон. — Но это несущественно. И давно вы тут живете, Генри?
— Это тоже несущественно, господин полковник.
— А что же, по-вашему, существенно? — рассмеялся Плэйтон, окончательно впадая в эйфорию.
— То, что я вам сейчас сообщу.
— Давайте, Генри, сообщайте, — полковник буквально задыхался от смеха. — Сгораю от любопытства.
— Полковник Плэйтон! — Крейн четко, почти по слогам выговаривал каждое слово. — Через несколько часов вы намерены обстрелять центр по производству плутония боеголовками с жидким бетоном.
— Те-те-те, голубчик! — Плэйтон игриво погрозил пальцем. — Откуда вам известно про центр? Сведения-то секретные!
— Этого делать не следует! — продолжал Крейн, не обращая внимания на болтовню полковника.
— Так уж и не следует? — все в той же шаловливой манере поинтересовался Плэйтон. — Вам-то не все равно?
— Вы не сделаете этого, полковник!
— Смахивает на приказ, не правда ли, Генри?
— Ну хорошо, — Крейн встал, отпихнул ногой туманность, и она, закручиваясь в спираль, медленно поплыла прочь. Глядя, как она исчезает из виду, Плэйтон вдруг ни с того ни с сего ощутил беспокойство. Беспокойство явно вызывал в нем Крейн.
— Хорошо, — повторил капитан. — Я объясню вам, в чем дело. Представьте себе большой современный город.
— Представил. — Плэйтон с огорчением почувствовал, как радостное настроение улетучивается, словно воздух из проколотого автомобильного баллона.
— Как поступают, если в одном из кварталов вспыхнет пожар?
— Туда сломя голову мчатся пожарные.
— А теперь представьте аналогичную ситуацию здесь, на полуострове.
— Горит лес?
— Нет. Но на месте взрыва работает аварийная команда.
— Чья? — усмехается Плэйтон. — Уж не русских ли?
— Русские здесь ни при чем.
— Тогда кто?
— Те, кого вы называете пришельцами.
— Ха! — произнес полковник. — Еще и еще раз — ха!
— Не верите?
— Не верю. — Плэйтон вдруг обнаружил, что сидит на диване в комнате для отдыха. Крейн стоял напротив, возле отодвинутого в сторону стула. — Вы не оригинальны, Генри. Незадолго до вас еще один сумасброд пытался убедить меня в существовании пришельцев.
— Хейлигер? — спросил капитан.
— Он самый. И даже утверждал, будто вы и есть один из них. Я отослал его спать. Советую и вам сделать то же самое.
— Этого следовало ожидать, — Крейн был явно встревожен.
— Чего «этого»? — уточнил Плэйтон.
— Что Хейлигер сориентируется раньше других.
— Потому что он биолог?
— Потому что он экстрасенс. — Крейн в упор уставился на Плэйтона. — И давайте оставим его в покое. Есть проблемы поважнее. Скажите, полковник, как бы вы отреагировали, если бы, ну, скажем, здесь или в Пайнвуде на головы ваших сослуживцев вдруг посыпались контейнеры с жидким бетоном?
— Вы что — всерьез утверждаете, что на ЦПП работают ваши…
— Соотечественники, — подсказал Крейн. — Так будет понятнее. Да, полковник. Утверждаю. Они обезопасили чудом уцелевшие при взрыве реакторы, снизили радиоактивность и удерживают ее на безопасном уровне. Еще день-два — и опасность будет ликвидирована полностью.
«Стэнли бы сюда, — тоскливо подумал Плэйтон. — Он в этих делах дока».
— Отложите запуск ракет, полковник. — Крейн почти умолял. — Хотя бы на пару дней. Придумайте какой-нибудь предлог. В конце концов, это и в ваших интересах.
Плэйтон опустил ладони на простыню, ощутил ее прохладную шероховатость. С силой зажмурил и открыл глаза. Все оставалось на своих местах.
— Не понимаю, — медленно произнес Плэйтон. — Сплю я или не сплю?
— Спали, когда я вошел. — Крейн опустился на стул, не сводя глаз с полковника.
— А теперь?
— Теперь нет, — капитан нервничал. — Решайтесь, полковник. Мы впустую теряем время.
— Не понимаю, — повторил Плэйтон. Он вдруг поймал себя на мысли, что впервые смотрит Крейну в глаза. Глаза были жалобные и растерянные.
— Что вам непонятно? — В голосе Крейна звучало раздражение.
Плэйтон провел ладонью по обросшей за ночь щеке.
— Зачем вы меня уговариваете? Если вы действительно пришелец, сделайте так, чтобы ракеты не взлетели. Вы ведь все можете: гасить радиоактивное излучение и наверняка еще многое другое, что людям не по плечу. Происшествие на восемьдесят седьмом посту ваших рук дело?
Крейн поколебался и кивнул.
— Не понимаю, — снова повторил Плэйтон и болезненно поморщился. — Кто вы? Друзья или враги?
— Ни то ни другое. — Крейн поднялся, подошел к окну и раздвинул шторы. За окном занимался рассвет. Капитан обернулся. — Мы — пришельцы.
— Не понимаю, — в четвертый раз признался Плэйтон.
— И никогда не поймете. — Крейн покачал головой. Теперь он казался абсолютно спокойным. — Никогда.
«Ну и самомнение! — поморщился Плэйтон. — Такой от скромности не умрет».
— Не знаю, что вы там подумали обо мне. — Крейн заложил руки за спину и оперся ими о подоконник: темный силуэт на розовом фоне рассветного неба. — Но все это неверно потому, что мыслите вы земными категориями и по-иному мыслить не можете. Трагедию из этого делать не стоит. Обижаться тоже.
Ну скажите на милость, делались у вас когда-нибудь попытки установить контакт с муравьями? Нет, конечно! Еще бы! Ведь человек — мыслящее существо, венец природы, а муравей — всего лишь насекомое, пусть даже с некоторыми претензиями. Они ведь ни мыслить, ни говорить не в состоянии! А теперь представьте себе галактическую цивилизацию, которая на миллионы лет старше вашей земной. Складывалась и развивалась в совершенно иных условиях. Возможен в этом случае разумный контакт? На каком уровне? В лучшем случае на том же, что и у пчеловода с пчелами: сколотил ульи, с места на место перевозит, оставляет медку на зиму. Самую малость. Чтобы с голоду не передохли.
Хотите другой пример? Извольте. Микробы, бактерии, вирусы. Вы их уже давно распознавать научились: эти — полезные, а те — вредные. Первых — не тронь, вторых — уничтожай без пощады. С человеческой точки зрения, вроде бы все верно. Ну а если пошире взглянуть? Аналогия с животными сама собой напрашивается. Одни — хищные, другие — нет. Истребляй хищных, если хочешь травоядных сохранить. А на самом деле что получается? Исчезают хищники — травоядные хиреть начинают. Болеют, вырождаются. Да и с хищниками не все так просто, как кажется. Волков хотя бы взять. Чем больше их уничтожают, тем активнее они стремятся выжить. Волк с собакой — извечные враги. А тут — инстинкт по боку, и выходят на жизненную арену поколения волкопсов. А это хищники куда опаснее. От волков — ненависть к человеку унаследовали, от собак — бесстрашие. Волки подальше от жилья старались держаться, а эти — наоборот: прямо в поселках свирепствуют, во дворах. На людей нападают.