40 австралийских новелл
ВЫБРОШЕННЫЙ ЗА БОРТ (Перевод Н. Ветошкиной)
Коркери первый увидел, как море прибивало к берегу бревна строевого леса. В то утро он встал на рассвете вместе с птицами и, положив в мешок кусок мяса тухлой акулы, потащился к берегу, чтобы наловить на эту приманку морских червей для приезжающих на лето дачников. И вот за второй песчаной косой перед ним вдруг открылось удивительное зрелище. Более чем на милю влажный песчаный берег был завален бревнами и досками орегонской сосны, сверкающими в лучах восходящего солнца, словно янтарь; в иных местах они были нагромождены так, будто их сбросили с грузовика. Зеленые валы, рассыпаясь в пену, изрыгали на берег все больше леса. Коркери, раскрыв рот, стоял на скале, возвышавшейся над берегом, и с удивлением таращил глаза на темные полосы в воде.
Не иначе-было крушение. Такая мысль прежде всего пришла ему в голову. Затем на смену ей явилась вторая: кое — кому это принесет доход. От вида этих новеньких, гладких досок, без всяких сучков, без следов гвоздей, у Коркери закружилась голова, как будто он хлебнул глоток крепкого рома. Хорошо, что на берегу, кроме него, ни души! Не слышно ни звука, лишь легкий шелест волн на прибрежном песке да резкий крик чаек, летающих над плывущим лесом.
^ Если б только ему удалось скрыть свою находку от других, пока он не перетащит доски в надежное место!
Не успев опомниться, Коркери бросился домой, позабыв и о морских червях и о дачниках. Он весь горел от возбуждения и бежал что было мочи, отталкиваясь от твердого песка босыми ногами. У него еще не созрел определенный план, как упрятать свою находку. На крайний случай, думал он, надо будет пока сложить часть досок в заросли чайных кустов, растущих над самым берегом, а там, может, и удастся перевезти. За весь год, что он провел в бухте, это был первый случай, когда ему привалило счастье — нечто действительно стоящее, и уж он постарается извлечь из этого все, что можно.
Надо непременно отобрать лес получше, пока другие рыбаки еще спят после ночного лова — Скотти Фарленд, Джойс, — вся эта шайка жадюг. Вечно они отстраняют его от любого дела, не подпускают близко. Зато теперь уж он им покажет! Пусть попробуют теперь его провести— ничего у них не выгорит, увязнут, как старая лодка в прибрежном иле, решил он про себя.
Однако ему предстоит тяжелый денек, а ведь он вышел из дому, ни крошки не проглотив. Торопливо шагая вдоль берега, Коркери ощущал острое желание плотно позавтракать; подвернутые штанины болтались на икрах, фланелевая рубашка расстегнулась до самого пояса. Расчеты, цифры так и прыгали у него в уме, словно овцы сквозь пролом в изгороди. Предположим, десяток доверху груженных машин, по тридцати пяти шиллингов за сотню досок!
Или, точнее, два фунта за сотню — если прибавить сюда стоимость перевозки. Одолжив грузовик, можно за одну ночь работы обеспечить себе существование на целых полгода.
Полгода! Коркери представил себе длинные, полные блаженного безделья дни где‑нибудь на скалах с удочкой в руках, в то время как солнце приятно пригревает спину. И Марта сможет тогда на некоторое время передохнуть. «Отдохни недельку — другую, — скажет он ей. — Не к чему тебе спину гнуть, обстирывая других. Скажи им, что ты хочешь сделать перерыв, да лучше займись уборкой в собственном доме».
А при мысли о том, как ловко обставил он других рыбаков, все внутри у него так и переворачивалось от радости.
Но вот, обойдя ближайшую к бухте песчаную косу, Коркери увидел двух человек, медленно бредущих по берегу навстречу ему и что‑то высматривающих на горизонте; по спине у него так и забегали мурашки. Да ведь это старый Скотти и с ним Мэтти Бойлен! Кой черт принес их в такую рань! Им бы еще крепко спать, ведь они всю ночь провозились с сетями.
— Эй, Слизняк, не видел ли ты бревен на берегу? — крикнули они издали, подходя к Коркери.
Он прикинулся, будто не слышит, и хитрым взглядом следил, как они приближаются.
Что если попробовать заключить с ними сделку, да так, чтобы об этом не узнала остальная компания? Или они непременно захотят, как всегда, держаться друг за друга?
— Леса на берегу не видел? — переспросили они.
— А что? — отпарировал Коркери. — Чего это вы тут вдвоем выискиваете?
— А как по — твоему? Уж ясно не опиум и не бочки с ромом. Разве не знаешь, что три дня назад американская баржа наскочила на Малабарскую мель.
— Нет, — сказал Коркери, — ничего такого не слышал. Ваши ребята ведь умеют молчать, как устрицы.
— Чтобы сойти с мели, американцам пришлось большую часть палубного груза сбросить в море, — сказал Скотти. — Прибой теперь сильный, и лес должен уже быть на берегу. Джойс с двумя ребятами вчера делал обход.
Они сверлили Коркери глазами, вокруг которых ветер заложил ранние морщины, и, казалось, прекрасно понимали, что значит его пустая банка для червей. Коркери стало яс-
ft
?
но, что воспользоваться своим открытием ему одному не удастся. Все равно они пройдут дальше и сами обнаружат лес. И тут он вдруг начал лебезить перед ними и хвастаться своей находкой.
— Ну так вот, лес прибыл и притом в полном порядке, — заявил он. — Чертова уйма леса. Тридцать — сорок полных машин, вон там, выше по берегу, да на волнах еще сколько плавает! Я такой орегонской сосны в жизни не видывал. Послушайте, приятели, что если нам поработать втроем и припрятать часть, пока не подоспела вся компания?
Глаза их стали настороженными и холодными, как вода в море. Ни один из них не выражал желания работать заодно с Коркери.
— Какая такая компания? — спросил Бойлен. — На этом берегу посторонних нет. А если уж предстоит пожива, то мы вовсе не собираемся скрывать это от своих.
Настаивать было бесполезно. Коркери знал, что предлагать этим рыбакам тайную сделку — все равно что пытаться голыми руками открыть раковину моллюска. В любом деле они горой стоят друг за друга, вот уже много лет оказывают друг другу поддержку в тяжелые времена, делятся лодками и рыболовными снастями так, будто это общественная собственность. А его, Коркери, они всегда недолюбливали. Слишком уж он языком треплет, говорили они, а руками работать не хочет. И пахнет от него пивнушкой, а не соленой водой или морскими водорослями. С виду они относились к нему как будто сносно, а в душе презирали.
— Ну ладно, ладно, — сказал Коркери, — там с лихвой. должно хватить на всех нас. Я ведь вовсе не хочу кого‑нибудь обойти, отнять у того, кто имеет на это право… Но запомните, я первый увидел лес и вам, ребята, потому и рассказал, что хотел вас обрадовать.
И он поспешил домой. Обогнул мыс и стал пробираться через заросли чайных кустов и колючей лантаны.
% Его лачуга — шаткое строение с односкатной крышей, сколоченное из горбыля и покрытое листами старого железа, — стояла на самом краю поселка; он соорудил ее в свободное время из хлама, выброшенного соседями за ненадобностью. Пристройка была сделана из валежника и покрыта брезентом; здесь он держал свой видавший виды автомобиль; в небольшом оадике в нагретом солнцем песке рылись куры; повсюду валялись кучи собранных на берегу дров, проволочная сетка, рваные шины. Когда они с Мартой впервые приехали сюда, у них не было ничего, кроме брезентовой палатки, а потом на этом клочке земли они постепенно выстроили себе жилище.
Они так нуждались в каком‑нибудь пристанище! На лесопилке, где он раньше работал, товарищи ополчились против него, потому что во время большой забастовки, которая произошла там года два назад и перевернула всю округу вверх дном, он один продолжал держаться за свое место. Рабочие прозвали его скебом и всячески изводили. Даже хозяева не поддержали его, как обещали; они выдали ему жалованье за месяц вперед и — спокойствия ради — велели убираться подобру — поздорову. Вот так всегда бывает в жизни! Когда полетели камни, хозяева чертовски много болтали о какой‑то там лояльности, но тот, кто их слушал, оказался в дураках! Нет, уж если ты сам о себе не позаботился, то от других ждать нечего.