Я умею прыгать через лужи (сборник)
Мы сидели на верхней перекладине забора в загоне и смотрели на жеребенка, которого он приучал к узде. Жеребенок грыз тяжелые удила. Рот у него был красный, воспаленный.
— У него слишком длинная спина, — вдруг сказал отец, затем продолжал наш разговор: — Если кто-нибудь даст тебе сотню фунтов за книгу, можешь побиться об заклад, что это ему выгодно, но, если все бедные и обездоленные люди снимут перед тобой шапки за то, что ты написал ее, — это совсем другое дело; это всего дороже. Но тебе прежде надо пожить среди народа. Ты полюбишь его. Эта страна принадлежит нам, и мы сделаем ее раем. Люди здесь равны. Во всяком случае, желаю тебе удачи, — добавил он, — пиши книги. Но пока ты не встанешь на ноги, поработай у Симмонса.
Через несколько дней мистер Симмонс показал мне объявление в «Эйдже». Коммерческий колледж в Мельбурне объявлял о приеме на бухгалтерские курсы. Экзамены по истории, географии, арифметике и английскому языку. Тем, кто их выдержит, предоставляется стипендия. Желающие поступить должны послать заявление по почте, и экзаменационные вопросы будут высланы местному школьному учителю.
Я написал заявление, и через неделю мистер Тэкер сообщил мне, что бумаги прибыли.
— Прошу заметить, Маршалл, — строго сказал он, как будто я обвинил его в чем-то, — что печать на конверте не сломана. Это значит, что вопросы до экзамена не увидит никто. Я говорил об этом экзамене Вильяму Фостеру, и он тоже будет держать его, чтобы получить стипендию. Попрошу тебя явиться в школу в субботу в десять утра ровно. А теперь садись на место.
Вильям Фостер был любимчиком Тэкера и лучшим учеником. Он мог одним духом выпалить названия всех рек в штате Виктория, и во время упражнений по устному счету прижимал обе руки ко лбу, чтобы видно было, что он не прибегает к помощи пальцев.
Решая задачу, он всегда загораживал тетрадь рукой, чтобы другие у него не списывали, но, если мне это было нужно, я толкал его под ребро и он убирал руку.
Его мать очень гордилась им и как-то сказала моей, что, если бы не он, я никогда не решил бы ни одной задачи.
Встретив его утром около школы, я предложил сесть вместе во время экзамена, но Вильям Фостер был в праздничном костюме, и это повлияло на его отношение ко мне. Он держался сухо, был неразговорчив и заявил мне, что его мать велела ему сесть от меня подальше.
Это было ударом для меня, но я последовал за ним и сел рядом, не обращая внимания на все его попытки отделаться от моего общества.
Мистер Тэкер заметил мою тактику и приказал мне пересесть в другой конец класса. Я устроился около окна и, глядя на гору Туралла, зеленый наряд которой сверкал на солнце, думал о Джо и о том, какой это чудесный день для охоты на кроликов.
Мистер Тэкер постучал по столу и возгласил:
— Сейчас я вскрою конверт с экзаменационными вопросами коммерческого колледжа Пультера. Прошу вас обоих заметить, что печать нетронута.
Он сорвал шнурок и вынул из конверта бумаги с вопросами, не сводя с меня своих злых глаз.
Затем он погрузился в чтение. Длилось это минут двадцать, он то хмурился, то поднимал голову и одобрительно поглядывал на Вильяма Фостера, который, как бы благодаря учителя за доверие, наклонил голову.
Мне очень хотелось поставить Тэкеру синяк под глазом, а потом удрать к Джо.
Мысленно я уже рассказывал Джо об этом синяке, когда Тэкер, прервав мои размышления, передал нам вопросы. Он посмотрел на часы и коротко сказал:
— Сейчас десять тридцать; в одиннадцать тридцать вы должны дать свои ответы.
Я стал разглядывать желтый кусок бумаги с напечатанными на нем вопросами.
«Вычислите сложные проценты…» А, это легко…
«Если десять человек возьмут…» Пропорции! Это уж легче легкого.
«Участок земли в четыре и три четверти акра…» Это труднее — гм!
Я взялся за работу, а Тэкер, сидя за столом, погрузился в чтение «Филда» — английского журнала, печатавшегося на глянцевой бумаге.
Вопросы показались мне не особенно трудными, но, когда потом, покинув класс, я сравнил свои ответы с ответами Вильяма, я решил, что сделал все неправильно, поскольку у Фостера было по-другому.
Я сказал отцу, что провалился.
— Ничего, — ответил он. — Во всяком случае, ты попробовал, а это — главное.
За неделю до конца учебного года почтальон доставил адресованный мне длинный коричневый конверт. Он отдал его отцу, и, когда я вернулся из школы, мать, отец и Мэри собрались на кухне, ожидая, чтобы я его вскрыл.
Я разорвал конверт и вынул сложенный вдвое лист бумаги, а они заглядывали через мое плечо.
«Милостивый государь, мы имеем удовольствие сообщить вам, что вам назначена полная стипендия…» Мне дали стипендию! — воскликнул я, не веря своим глазам, и взглянул на родных, как бы прося объяснения.
— Покажи-ка, — сказал отец и взял листок из моих рук.
— Действительно дали! — воскликнул он взволнованно. — Вот, прочти. — Он протянул письмо матери. — Можешь себе представить: здесь на самом деле так написано. Вообрази только — стипендия! Кто мог думать, что он получит стипендию! Сам себе не верю. — Отец повернулся и хлопнул меня по спине: — Молодец, сынок! — Затем снова обратился к матери: — А за что он будет получать стипендию? Давай-ка прочтем еще раз. Кем он станет, когда выучится?
— Бухгалтером, — ответила Мэри, заглядывая в текст письма через плечо матери. — У бухгалтеров всегда собственные кабинеты, и вообще их все уважают.
— Кто у нас здесь бухгалтер? — спросил отец, стараясь представить себе, что это такое. — Счетовод в большом магазине в Балунге — бухгалтер, а?
— Нет, — решительно сказала мать. — Конечно, нет. Он счетовод. Бухгалтер должен быть очень образованным.
— Мистер Брайен, наверно, бухгалтер, — высказала предположение Мэри. — Ну, тот — на маслодельном заводе. Я слышала, что он получает шесть фунтов в неделю.
— Враки, — отрубил отец. — Даже управляющий получает меньше. Съезжу узнаю у него самого, что такое бухгалтер. Во всяком случае, похоже, что нашим заботам пришел конец. Если Алан сможет когда-нибудь зарабатывать шесть фунтов в неделю, ему будет море по колено.
Отец не стал терять времени. Он оседлал лошадь и поехал на завод. Вернувшись под вечер, он привез еще одну потрясающую новость: Вильям Фостер провалился.
— Истинная правда! — воскликнул отец, не в состоянии скрыть свое возбуждение. — Я встретил миссис Фостер, и она сказала — словно это невесть как неожиданно, — что получила письмо. Вильяму разрешается держать экзамен еще раз в будущем году. Вы бы видели ее лицо, когда я сообщил ей об Алане! И я говорил с Брайеном, — продолжал он. — Ты права, Мэри, он настоящий бухгалтер! Он сказал, что заработок бухгалтера высшей категории бывает даже больше чем шесть фунтов в неделю, хотя, может, он и присочинил, кто знает. Во всяком случае, они ведут счета крупных компаний — нефтяных и прочих. И когда человек становится бухгалтером, рядом с его фамилией ставятся буквы его звания. Подождите, сейчас, я записал это… — Он пошарил в кармане и вытащил бумажку, которую искал. — Одну минуту. Я записал, когда Брайен мне рассказывал. Вот: Л. И. Б. — лиценциат института бухгалтеров; не знаю, что это значит. Но Брайен говорит, что мало у кого есть это звание и добиться права на эти буквы очень важно.
Отец с одобрением посмотрел на меня:
— Никогда не думал, что доживу до того дня, когда к имени Алана будут приписывать буквы…
И, движимый внезапным порывом, он вдруг поднял меня, совсем уже взрослого, на руки и прижал к себе.
В этот вечер он напился пьяный и с шумом и криками вернулся из трактира, когда все мы уже были в постели, и я слышал, как мать с тревогой спросила:
— Подрался с кем-нибудь?
— Нет, — отвечал отец, — просто обменялись парочкой ударов, и все.
Всю следующую неделю они с матерью засиживались до поздней ночи, высчитывали что-то на бумаге, и я знал, что они обсуждают мое будущее.
В один прекрасный день отец сказал мне:
— Алан, мы с мамой решили, что все переедем в Мельбурн. Правда, потребуется время, чтобы уладить все дела, но потом мы соберем наши пожитки и уедем всей семьей. Твое будущее там, а не здесь. Я подыщу себе работу, это будет нетрудно. А ты поступишь куда-нибудь в контору, пока будешь учиться на бухгалтера. Тебя всюду возьмут, когда узнают, что ты стипендиат. Все равно, я сейчас зарабатываю меньше, чем бывало. А дальше пойдет еще хуже: автомобилей на дорогах с каждым днем все прибавляется. Сегодня я видел штук восемь или девять. — Он мгновение помолчал, потом спросил: — А тебе хочется уехать?