Меч и ножны (СИ)

 Четвертый Меч так никого и не выбрал. Он подошел к магам, отрицательно покачав головой, и те вернулись вместе с ним в крепость, велев стражникам устроиться на ночь в казарме, расположенной в ближайшем поселке, который не было видно с дороги из-за крепостных стен. Оставшихся семерых арестантов в телегу сажать не стали — погнали из крепости своим ходом, подгоняя свистом и дубинками. Илио был бы не против получить одну такую дубинку в руки. Среди воров оружием мало кто пользовался, разве что ножами, а вот с дубинками и шестами обращаться умел практически каждый. Илио тоже умел, что не раз спасало его жизнь, но только не теперь.
 Уставших арестантов загнали в какой-то сарай с дырявой крышей, но общую цепь снять никто не подумал, так что о побеге пока не могло быть и речи. Вскоре принесли ужин — пол-лепешки и чашку воды, — но все же это было лучше, чем ничего. Илио быстро расправился со своей порцией и прилег ближе к стене, собираясь вздремнуть, только сон сбежал прочь. Перед внутренним взором все стоял взгляд того Меча, полный насмешки и какой-то затаенной грусти.
 Солнце практически село, погружая поселок во тьму, когда в сарай вошли двое. От них отчетливо пахло перебродившим суслом, да и на ногах оба стояли не слишком уверенно.
 — Капитан сказал брать рыжего, — пробормотал один из них, и в груди Илио все заледенело — рыжим среди оставшихся арестантов был только он.
 Попытка уползти глубже в тень ни к чему не привела: во-первых, цепь не позволила далеко передвинуться, а во-вторых, шебуршение привлекло внимание стражников, сразу же ринувшихся к своей добыче. Без кузнеца отцепить Илио от других вышло не сразу. Стражники разомкнули общую цепь, вытянули ее так, чтобы он оказался на свободе. Потом один вновь принялся нанизывать на нее ножные кандалы арестантов, в то время как второй держал Илио, болевым захватом вывернув ему руку за спину, чтобы нельзя было сбежать. Оставшиеся арестанты опасливо поглядывали на стражников, боясь даже громко дышать в их присутствии, не говоря уже о том, чтобы оказать хоть какое-то сопротивление. Все были рады, что не на них пал выбор. Что касается того, кому не повезло… ну, значит, судьба у него такая.
 Илио быстро убедился, что вырваться не получится. Он послушно стоял, сдерживая стоны боли, отдающейся от плеча в спину и дальше по всему телу. Удерживающий его стражник время от времени потирался бедрами о ногу Илио и рассказывал, как его сейчас отымеют. А поскольку к прибывшей в крепость охране решила присоединиться и местная, то развлекаться они будут долго. Очень долго! Когда другой стражник закончил с цепью, они вместе подхватили воришку под руки и поволокли наружу, обмениваясь шутками о крепенькой заднице, которая сейчас славно поработает.
 От всего услышанного на глазах Илио наворачивались слезы и ноги отказывались идти, подламываясь в коленях. Он изо всех сил старался сдерживаться и не показывать свой страх, но чем ближе была казарма, тем меньше оставалось шансов на спасение. Когда один из стражников потянулся, чтобы открыть дверь, Илио рванулся изо всех сил в сторону, понимая, что это его последняя возможность, но вырваться не удалось. Удар кулака по затылку, а потом еще пара ударов по почкам быстро привели его в полубессознательное состояние, при котором ни о побеге, ни о сопротивлении речь уже не шла.
 Его появление в казарме было встречено дружными выкриками и звоном кружек с элем, разливаемым из небольшого бочонка. Не успел Илио хоть немного прийти в себя, как с него содрали штаны и рубаху, не заботясь о том, что просто рвут одежду, а потом прикрутили к вытащенной на середину казармы койке, уложив поперек нее лицом вниз и привязав руки и ноги к ножкам длинными веревками.
 — Гады! Сволочи! Пустите! — Илио слабо задергался, но стражники только расхохотались, причем кто-то из них еще и больно шлепнул его по заднице.
 — Славный задок, крепкий. Капитан, он готов принять вас. Кляп в глотку вставить? — кто-то услужливо покрутил перед носом Илио тряпкой, судя по запаху — портянкой, совсем недавно снятой с ноги.
 — Не надо, я люблю, когда орут.
 Снова шлепок по ягодице, а потом их раздвинули и смачно плюнули, метко попав на анус.
 — Видишь, какой я добрый, — смеялся капитан, растирая членом свой плевок вокруг нежного отверстия. — Давай, покричи для меня, рыжик.
 Илио изо всех сил стиснул зубы, собираясь молчать, как бы больно ему ни было. Головка члена сильно надавила на анус, стражники разразились подбадривающими криками, и…
 Илио не сразу понял, что произошло. Он вдруг услышал полный ярости крик, а потом капитана буквально снесло с койки, он врезался в противоположную стену, пролетев добрых десять метров, и мешком свалился на пол, оставляя за собой кровавые разводы. А дальше начался настоящий кошмар: кто-то за спиной принялся избивать стражников. Причем местные, видимо, уже опытные в таких делах, мигом начали выскакивать из окон, даже если рамы были закрыты, или прятаться под койками, а вот пришлые бросились мстить за капитана, ну и огребли по полной. Через каких-то пять минут в казарме остался десяток покалеченных стражников, со стонами или молча корчащихся от боли, а неведомый защитник уже обрывал удерживающие Илио веревки. Причем рвал их руками так легко, словно они были гнилые, но Илио сам пытался вырваться и знал, что это не так, отчего испугался еще больше: если его захотят покалечить… Он всхлипнул, зажмурившись, однако ничего подобного не произошло — неизвестный просто разорвал все путы, накинул на Илио одеяло с ближайшей кровати, завернул в него, подхватил на руки, как ребенка, заботливо поддерживая под спину, и понес наружу. Вот тут Илио уже не смог сдержаться. Прорвавшаяся наружу истерика захватила все его существо, заставляя захлебываться собственным страхом и слезами, хлынувшими бурным потоком.
 — Ну что ты? Что? Все уже закончилось, — неуверенно пробубнил кто-то, прижимая его к груди и чуть укачивая, словно успокаивая ребенка, и слезы вновь набежали, только теперь не от страха, а от облегчения. — Да что же ты все плачешь? Тебя теперь никто не тронет, перестань. Что же с тобой делать? Есть хочешь? А пить?
 Еще десять минут назад Илио ответил бы утвердительно, но сейчас уже ничего не хотелось, только чтобы не отпускал от себя этот сильный и добрый… Он поднял взгляд на лицо своего спасителя, и… сердце замерло в груди от страха.
 — М-меч?
 Беловолосый воин, тот самый, четвертый, нахмурился, видя ужас на лице спасенного им человека, но все же донес его до замковой кухни и усадил на стул.
 — Вот. Тут тебе дадут поесть, я сейчас прикажу. И про одежду скажу. А потом можешь идти — никто тебя не задержит.