Отель «Затерянный рай»

— Ты сказала, что сделка еще не завершена...
— Все должно было закончиться еще месяц назад, но у Керка возникли проблемы с переводом денег, и с тех пор — пшик!
— Возможно, он передумал. 
Она нахмурилась.
— Вряд ли. Он утверждает, что деньги отправлены, и регулярно звонит, спрашивая, не интересуется ли этой собственностью кто-то другой.
— А Эдит постоянно отвечает, что никто не интересуется?
— Да.
— Ошибка.
— Возможно, — согласилась Касс.
— Несомненно, черт возьми!
Гиффорд резко поднял руку и смахнул со стола нож, который, пролетев пару метров, вонзился в пол.
Касс ждала, что он встанет и вытащит нож. Когда же этого не последовало, она отодвинула свой стул от стола. Видимо, поднимать упавшие приборы было, по его мнению, обязанностью официантки. Она наклонилась, выдернула из доски нож, вытерла его о салфетку и протянула Гиффорду:
— Могу я возвратить тебе нож?
— Очень любезно с твоей стороны.
— Все это входит в обслуживание. 
Уголки его рта тронула усмешка.
— И ты устояла перед искушением разрезать меня на мелкие кусочки!
Она приторно улыбнулась:
— Пока...
Когда она передавала ему нож, их пальцы соприкоснулись, и ее руку словно пронзило электрическим током.
— Ты... изменилась, — произнес Гиффорд. Его серые глаза медленно оглядели ее.
Касс снова втянула живот. Прибыв на этот остров месяц тому назад, она каждый день занималась гимнастикой.
— Я немного набрала вес и собираюсь его сбросить. Хотя это естественно, правда? — бросила она вызов.
— Ты имеешь в виду то, что живешь рядом с рестораном? — Гиффорд поджал губы. — Думаю, да.
Касс свирепо взглянула на него. «Я имею в виду то, что у меня родился ребенок!» — мысленно прокричала она.
— У тебя пополнела грудь, — тихо сказал он и посмотрел ей в глаза.
Ее сердце тревожно заколотилось. Она все еще казалась ему привлекательной! Касс поняла это по его затуманенным глазам, по вкрадчивым интонациям голоса. Разом ослабев, она опустилась на стул. Одна ее половина была обрадована, даже торжествовала, другая, более чувствительная, настойчиво говорила о том, что с этого момента их отношения должны быть нейтральными и строго деловыми. Именно физическое влечение стало причиной происшедшего с нею, и она не станет дважды повторять одну и ту же ошибку.
Касс уже готова была сказать ему, что не терпит таких фамильярных замечаний, но увидела, что он нахмурился. Похоже, он пожалел о том, что сказал.
— Мы с Филлис так заболтались, что не заметили, как пролетело время, — раздался в тишине чей-то голос.
Оба они вздрогнули и оглянулись. Красивая пышнотелая темнокожая женщина в цветастом платье вышла из дверей кухни. Ее блестящие черные волосы были собраны на макушке в пучок. На вид ей можно было дать лет пятьдесят с небольшим.
— Привет, Эдит, — улыбнувшись, сказала Касс и тут же нахмурилась. Где же Джек?
— Его высочество на веранде, — словно прочитав ее мысли, заявила Эдит и кивнула Гиффорду: — Бонжур, мсье!
— Доброе утро, — ответил тот.
— Касси так рано открыла! Она приготовила вам что-то поесть? Должно быть, вы особенный гость, — заявила Эдит. В ее карих глазах появился огонек.
Касс натянуто улыбнулась. Сказать, что они были знакомы раньше? И если открыться, то в какой степени? Она говорила Эдит, что отец Джека далеко. А поскольку отношения между мужчинами и женщинами на Сейшелах часто бывают случайными и временными («между прочим», как говорят здесь), то ее слова были восприняты спокойно. Кто такой Гиффорд, Эдит не знала.
— Это мистер Тэйт, — сказала Касс. — Он поселился на вилле с верандой.
— Вы и впрямь особенный, — заявила Эдит на своем раскатистом, сладком, как патока, английском с креольским акцентом. Она повернулась к Касс: — Ты не спросила?
— Нет, и не собираюсь, — поспешно перебила ее Касс.
— О, дорогая, Бернард не возражал, и я уверена, что мистер Тэйт...
— Пожалуйста, зовите меня Гиффорд, — с улыбкой перебил он женщину.
Эдит улыбнулась ему в ответ. Такие люди сразу вызывают расположение. Он явно понравился.
— Я уверена, что Гиффорд тоже не станет возражать.
— Зато я возражаю, — многозначительно сказала Касс, бросив на Эдит взгляд, в котором читалась просьба замолчать.
— Относительно чего? — спросил Гиффорд.
— Чтобы мы попросили кое о чем, — ответила ему Эдит. — Бернард — это один французский джентльмен, который снимал виллу с верандой до вас. Он был немолодой, лет за семьдесят, и приезжал сюда отдохнуть от своей сварливой жены и порисовать птичек — разных там попугаев и говорящих скворцов. Здесь на острове их полно. Он был такой любезный.
Касс скрипнула зубами. Она знала, что последует за этим.
— Послушай, я... — попыталась она перебить Эдит, но остановить ту оказалось уже невозможно.
— Бернард почти каждый вечер приходил в наш бар поужинать и выпить, и когда он услышал, что мы уже Бог знает сколько ждем, когда нам доставят бокалы... — Эдит в отчаянии закатила глаза, — он принес нам две дюжины. Я не знаю, кто снабжает эту виллу, но они наверняка привезли бокалы из города. Как и все остальное, например тренажеры. Бернард никогда ими не пользовался, но...
— Гиффорд следит за фигурой. Он будет пользоваться, — быстро вставила Касс. — Правда?
Тэйт нахмурился.
— Да...
— Даже если так, — жизнерадостно продолжала Эдит, — вы же не собираетесь упражняться с утра до ночи. Касси вбила себе в голову, что ей надо похудеть, хотя один Бог знает — зачем. По мне, она и так тоненькая. Такая стройная!
Гиффорд снова перевел взгляд на Касс.
— Действительно, — согласился он и еще больше нахмурился.
— Бернард разрешал ей заниматься на тренажерах в любое время, так что...
— Вы хотите опять одолжить бокалы, а Касс не разрешает? — спросил Гиффорд, коротко суммируя сказанное.
Он выбрал для восстановления своих сил Сейшельские острова потому, что они находились очень далеко от дома. Он хотел, чтобы его никто не знал, хотел пожить в одиночестве, не навязывая никому своего общества и не требуя ничьего присутствия взамен. Он и представить себе не мог, что встретит кого-то из знакомых, и меньше всего — Касс.
Темнокожая женщина улыбнулась:
— Если вы не против.
— Да, конечно, — пробормотал он.
— Вот видишь! — воскликнула Эдит, с победоносной улыбкой повернувшись к Касс. — Ну а теперь мне пора идти и начать готовить обед. До свидания, — сказала она напоследок на родном креольском языке.
— До свидания, — ответил Гиффорд.
— Эдит сказала не подумав, — начала Касс, когда женщина исчезла за кухонной дверью. — Мы вполне можем обойтись без...
— В этом нет никакой необходимости. Позвони мне, когда соберешься прийти. Можешь забрать эти бокалы, — сказал Гиффорд. — Тогда мы договоримся и о времени твоих занятий на тренажерах.
Касс смутилась. Его согласие было вынужденным. Может быть, в ней говорила глупая гордость, но она не хотела пользоваться его добротой. Хотя при этом мечтала расстаться с несколькими лишними килограммами.
— Спасибо. Хорошо.
— Оборудование гимнастического зала должно было обойтись в копеечку, — заметил Гиффорд. — Чего стоит один велотренажер с компьютерной программой! Я видел такие только однажды, в новом элитарном спортивном клубе. Это...
Пока он рассуждал, Касс допила кофе. Он не упомянул о Джеке! Как он мог?! Он даже не попросил показать ему ее... его... ребенка. Неужели сын его нисколько не интересует? Ответ напрашивался один: нет!
Сердце окаменело от гнева. Касс поставила чашку и поднялась. Она заставит его признать и полюбить ребенка!
— Я сейчас вернусь, — сказала она и ушла.
Пройдя мимо Эдит, которая на кухне нарезала кубиками молодую картошку, Касс вышла через боковую дверь на веранду. Здесь, в тени, стояла обтянутая синей тканью детская коляска. Тихо подойдя, Касс склонилась над ней. Держа пальчик во рту, Джек крепко спал. Черные ресницы лежали на гладких, как персик, щечках. У нее перехватило дыхание. Она так его любит!