Голубые холмы Синтры

— Мы с виконтом болтали. — Больше она не нашлась что ответить.
— Я заметил, — язвительно подчеркнул дон Мигел. Он явно ждал подробностей.
«Может быть, все рассказать? — подумала Элинор. — Нет. Ни в коем случае. Надо что-нибудь придумать, чтобы помочь молодой паре».
— Он весьма очаровательный молодой человек, хотя немного застенчив, — наконец выговорила Элинор.
Даже отвернувшись, она почувствовала, как ее партнер поджал губы. О чем он думал? Может быть, девушка чуть не задохнулась от удивления, он неправильно истолковал маленький эпизод на диване? Неужели… он ревнует? Но это невозможно! С одной стороны, виконт моложе Элинор. А с другой — он дал понять дону Мигелу, что любит его сестру. Элинор вновь отыскала глазами эту пару. Карлота прижала головку к плечу Санчеса и, казалось, не могла заставить себя посмотреть ему в глаза. Он говорил с ней. Она кивала, но все же избегала встречаться взглядом с партнером.
— Так вы нашли виконта очаровательным? — голос дона Мигела прервал размышления Элинор. Он тоже смотрел на Карлоту и Санчеса, но внезапно бросил на Элинор быстрый испытывающий взгляд. — Думаю, многие юные девушки нашли его очаровательным. — Напряженный тон его голоса казался Элинор волнующим.
Непонятно только, неужели его рассердили слова Элинор об очаровании виконта?
— Полагаю, многие девушки нашли его очаровательным, — согласилась Элинор. — Но сам виконт… Его интересуют эти девушки? — едва дыша, спросила она.
Элинор и в голову не пришло, что ее могут не так понять.
— Я редко посещаю эту quinta, — ответил граф холодно и беспристрастно. — Поэтому не могу об этом судить.
Элинор обескуражил его тон. Следуя в танце за своим высоким незаурядным партнером, девушка не отрывала глаз от лацкана его жакета, пытаясь понять, чем вызвано внезапное уныние дона Мигела. Поэтому не заметила интереса к их паре. По мнению окружающих, они представляли собой захватывающее зрелище.
Пианино замолчало, и танец кончился. Дон Мигел опустил руки, но несколько мгновений стоял, глядя на Элинор. Невозможно было понять, о чем он думал. Лицо напоминало маску. Но совершенно неожиданно граф слегка улыбнулся. Губы Элинор тут же дрогнули в ответной улыбке… И, улыбаясь, она заметила, как он напрягся. Казалось, дон Мигел не может оторвать от нее глаз и ему нет дела до остальных. Все произошло в глубокой тишине и закончилось быстро. Но Элинор запомнила каждую деталь до конца своих дней. Потому что за эти несколько секунд она поняла то, что больше не могла отрицать… Она без памяти влюблена в своего высокородного работодателя.
  
Глава 6
 
Элинор много размышляла о разговоре с Санчесом. И долго не могла заснуть, вспоминая признания виконта. Она поняла чувства дона Мигела и то, почему он отказал молодому дворянину. Гордость не позволила графу рассказать о вине Карлоты. Он думал, что о семейном позоре известно лишь троим: ему самому, Карлоте и Элинор… не считая тети, у которой гостила Карлота. Но тетя была не в счет. Она жила в уединении и ни с кем не общалась. Знай дон Мигел, что Санчес посвящен в тайну и все равно хочет жениться на Карлоте, очевидно, проблема и не появилась бы. К такому выводу пришла Элинор. Она нашла Санчеса и предложила ему написать дону Мигелу. Он должен был очень тактично упомянуть, что ему известна серьезная причина для отказа графа в его просьбе, но он обожает Карлоту и его совершенно не интересует ее прошлое.
— В конце концов, это просто. — Элинор радовалась, что так быстро нашла выход.
— Кажется, что просто, — засомневался виконт. — Видите ли, Элинор, Мигел начнет настаивать, чтобы я признался, откуда мне известно о Карлоте. Он обожал свою жену, до сих пор оплакивает и чтит ее память. Я не посмею рассказать, как она смеялась мне в лицо и намекала, что Карлота ждет ребенка от этого плута Лоренсо, и как велела забыть Карлоту, потому что теперь она не нужна ни мне, ни кому бы то ни было. — Санчес покачал головой. — Я уже думал о том, чтобы написать дону Мигелу, но отказался от этой мысли.
Элинор нахмурилась, признавая, что в словах Санчеса есть доля правды. Но затем напомнила, что Мигел должен знать правду. Элинор не стала говорить Санчесу о том, что Карлота рассказала ей о ссоре брата с женой. У виконта прибавилось уверенности.
— Он действительно знал, что Дора не исполнила свой долг, — этому есть доказательства. Думаю, Доре здорово досталось. Но даже такие серьезные ошибки не могут убить любовь. А после смерти жены он наверняка все простил и забыл. О мертвых не говорят плохо, Элинор, особенно убитому горем мужу. Нет, я не могу отравить его воспоминания.
— Вы действительно думаете, что он убит горем?
Что она хотела услышать в ответ? — спросила Элинор себя. И все же она знала. Она хотела услышать от Санчеса, что горе графа постепенно проходит, что Мигел приходит в себя после смерти жены. Но ее мечты не могли изменить реальность. А действительность была такова: сердечная рана еще не затянулась, судя по тому, что граф видеть не мог портрет Доры.
— Ему очень хорошо удается скрывать свои чувства. Так ему велит гордость. Но всем известно, что он обожал жену. Иначе и быть не могло. Никто из нас не видел женщины прекраснее. Она ненавидела Карлоту за ее молодость… за красоту. Доре, видите ли, было тридцать пять лет, на год меньше, чем Мигелу.
Вот как было дело. Проблема оставалась без решения. Элинор опять погрузилась в размышления, пытаясь найти выход. Но постепенно в ее мысли вторгся образ жены графа. Девушка не могла больше ни о чем думать и отвлеклась от главной проблемы. Характер этой женщины показался Элинор неприятным. Санчес намекнул на неверность… на «странные взаимоотношения» с одним из служащих ее покойного отца. И этого человека Дора представила невинному пятнадцатилетнему ребенку, а потом оставляла пару наедине, хотя знала, что муж доверил ей заботу о Карлоте. А после случившегося с Карлотой она со смехом намекнула об этом влюбленному в девушку виконту Тейшейре Гонсалу Санчесу де Кавалейру, который был прекрасной партией для Карлоты. Что делает с человеком зависть!
Нет, эта женщина совершенно недостойна такого человека, как дон Мигел… недостойна его высокого положения и его любви. Казалось невероятным, что он мог любить ее. Ведь он наверняка неоднократно наблюдал проявления ее истинного характера, как бы она ни пыталась это скрыть. Просто не придавал этому значения, да и Карлота не говорила ему о неприязни невестки.
— Наверняка так и было, — прошептала Элинор. Она не могла заснуть, хотя у нее слипались глаза. — Иначе он не любил бы ее до безумия.
Она заснула почти на рассвете… и последнее, что она помнила, прежде чем провалиться в спасительный сон, был образ… ее работодателя. Дон Мигел стоял в центре гостиной и смотрел на нее, не в силах оторвать взгляд от ее лица. Она полностью завладела его вниманием, и, казалось, граф не сознает, что в комнате есть кто-то еще. Кроме их двоих.
Карлота завтракала в постели. Дон Мигел сообщил об этом Элинор, когда она вошла в комнату, где накрыли на стол.
— Она велела это передать… ленивый ребенок! Но вы?.. — Он вдруг заметил тени под глазами Элинор. — Вы не спали? — взволнованно спросил он.
Она покачала головой, взяла салфетку и развернула ее.
— Полагаю, это из-за бурного вечера. — Она с трудом улыбнулась. — Было чудесно.
Его глаза странно вспыхнули.
— Вы не спали из-за волнений бурного вечера? Люди обычно не спят из-за мыслей.
Она немного покраснела.
— Да, из-за мыслей. Они… они встревожили меня… — Элинор остановилась и метнула на него обеспокоенный взгляд. Почему она так сказала?
— Виконт? — предположил он учтиво, но раздраженно.
Элинор моргнула, глядя на него. Что за настроение? Граф выглядел сердитым и сжимал нож в руке, так что пальцы побелели.
— Дон Мигел, — отважилась заговорить Элинор, — меня не привлекает виконт, если вы подразумеваете именно это. — Она опустила глаза и уставилась в тарелку в полной уверенности, что ей сейчас достанется за то, что посмела так с ним разговаривать.