Вспомни обо мне
– Можно… Я вот как рассуждаю, – Татьяну было уже не остановить. – Прошло все-таки три года. Не секрет, что даже такое горе притупляется со временем… Мы все не чужие друг другу люди и знаем, что Толя уже давно пришел в себя настолько, что пытается даже наладить личную жизнь, в чем я его, кстати говоря, всячески поддерживаю.
– Ты имеешь в виду Ларку? – Сощурил глаза Концевич. Хоть он любил и уважал своих друзей, но сейчас ему было неприятно, что они говорят о его любовнице, ему почудилось даже, что в их словах кроется если не осуждение, то презрение. Вот, мол, как быстро восстановился после смерти жены…
– Да, Ларису… Но дело-то не в ней, а в тебе… В том, что ты сейчас находишься в том состоянии, когда с тобой можно спокойно говорить о смерти твоей жены, что ты уже не так болеешь, как в первые недели и месяцы после похорон… Поэтому-то я и спрашиваю, ты уверен, что Вера действительно умерла? Ты дотрагивался до нее, когда она была мертвой?
– Таня, возьми себя в руки… – Олег даже поймал ее за кисть и сильно сжал, так, что жена вскрикнула. – Тебя что, выпороть, что ли? Вот дурища! Ты извини ее, она и сама не понимает, что говорит…
– Да пусть… Я понимаю, о чем она… Хочет исключить возможность того, что Вера осталась живой… Хочу тебя успокоить, Таня, доктор показал мне ее тело сразу после того, как перестало биться сердце. Да, это правда, я до нее не дотрагивался, и меня предупредили, что она больна гепатитом… И вообще, этот доктор, циник по образованию (как я всегда говорю о врачах), предупредил меня, что мне не следует целовать ее… Господи, да, верно, прошло три года, и мне казалось, что я смогу говорить об этом спокойно, но я не могу… Так больно…
– И вы тоже поймите меня, – уже более спокойно произнесла Татьяна. – Ведь это не вы, а я видела эту женщину. Вот ты представь себе, Толя, что идешь ты, к примеру, по улице, а тебе навстречу – я. Ты здороваешься со мной, а я делаю вид, что вижу тебя в первый раз… Разве на тебя это не произведет впечатления?
– Произведет…
– И что ты будешь делать?
– Подойду к тебе, разверну, чтобы внимательно рассмотреть…
– Вот! И когда ты, предположим, сделаешь это и увидишь, что я – это я, но говорю, что это не я, твои действия?
– Позвоню твоему мужу, вот этому, Олегу, и спрошу, где ты.
– А если он тебе скажет, что я, к примеру, в командировке…
– Значит, я обознался…
– Нет, все это не то… Понимаешь? Не та степень удивления, потрясения, шока, как сегодня, когда я увидела Веру, которая умерла три года тому назад… Поверь мне – это одно лицо. И прическа и стиль ее одежды… – Она как будто бы расстроилась, когда поняла, что ей никто не поверил. Даже снимки не произвели должного впечатления.
И вдруг Концевич сказал:
– Мне Леня звонил вчера ночью из «Европы»… Сказал, что тоже видел Веру. За соседним столиком, представляете? А сегодня вот вы… Значит, на самом деле есть женщина, похожая на Веру. Но это все равно не она… потому что ее нет.
– Вот бы тебе самому ее увидеть… – всплеснула руками Татьяна.
В дверь позвонили. Вошла шумная, в каплях дождя, роскошная в своем румянце и сияющих глазах Лариса. Кудри не развились даже под дождем. Как кукла, дорого одетая, яркая, шикарная. В руках – большой золотистый пакет.
– Привет компании! – произнесла она, улыбаясь во весь рот. – А я, между прочим, Толик, купила то, о чем говорила тебе еще утром! Но показывать пока не стану, когда все уйдут, тогда…
И она на глазах у Маевых подошла к нему и бухнулась на колени. Анатолий, покраснев, стащил ее со своих ног, усадил на диван.
– Лара…
– А что такое? – она состроила уморительную гримаску, надула губки. – Ну, что вы здесь кисните?! Подумаешь, дождь идет и холодно… Когда у человека есть цель и интерес к жизни, он никогда не замерзнет, правда ведь, зайка?
Татьяна Маева смотрела на Ларису широко раскрытыми глазами, словно увидела перед собой призрак.. Хотя призрак она видела много раньше…
6
Из дневника Анатолия Концевича
«Появление в этот момент Лары внесло в тот вечер элемент абсурда, трагикомедии. Обсуждалась тема – могла ли остаться в живых моя умершая жена (идиотическое словосочетание), и вдруг появляется любовница, которая, нисколько не стесняясь того, что она с подружкой уже „обмыла“ покупку (шубку из рыси вместе с беретом, все это мило, но как-то странно) шампанским, начинает примеривать эту шубку с беретом и хохочет так, что ее хочется выставить вон…
Вечер, обещавший быть теплым, превратился в шумный и нескладный спектакль, где главным действующим лицом вместо Татьяны оказалась Лариса. Причем для того чтобы оказаться в центре внимания, ей не пришлось ни рассказывать о своей встрече с фантомом на рынке, ни задавать леденящие вопросы о том, мертва (по-настоящему) ли была моя жена… Лариса всегда в центре внимания… Даже Олег, почти не знакомый с ней, не сводил с нее глаз…
Когда ушли Маевы, я сказал Ларисе прямо, что нельзя так себя вести в присутствии моих друзей, что надо быть потише, поскромнее и уж тем более не бухаться мне на колени. Что всем было понятно ее желание продемонстрировать наши близкие и сердечные отношения… Ха-ха…
Словом, я отправил Ларису домой на такси. Мне просто необходимо было остаться одному, чтобы привести в порядок свои мысли и чувства. Но тому вечеру так и не суждено было закончиться тихо и мирно.
Спустя примерно час после ухода Лары (а уходила она, надо сказать, обиженная, вся в соплях и слезах, и кляла меня самыми последними словами), когда я перемыл всю посуду, вытер ее насухо полотенцем и расставил по местам, сварил кофе и расположился перед телевизором, чтобы расслабиться и подумать обо всем хорошенько, без свидетелей, ко мне в дверь вновь позвонили. Я подумал, что это вернулась Лара. Может, решила прощения попросить, всякое бывало между нами…
Я даже не спросил, кто это, не посмотрел в глазок, просто открыл, старый идиот. И увидел туфли на пороге. Туфли моей жены, Веры. Она сама расшивала их стразами, когда готовилась к новогоднему вечеру…
Я смотрел на них и понимал, что такое может быть только во сне. Следовательно, я, перемыв посуду, не варил кофе, а, скорее всего, разделся и лег спать, и эти туфли мне приснились, как следствие нашего разговора с Маевыми… Чтобы не осложнять себе и без того в последнее время тревожную жизнь, я туфли брать не стал. Зачем они мне? А вдруг, когда я проснусь, они будут стоять на ковре в моей спальне? Один бог знает, как бы мне этого не хотелось…»
7
Три года тому назад. 2005 год
Музыкальная школа на самом деле была небольшой хоровой студией и представляла собой двухэтажный миниатюрный старинный особняк девятнадцатого века, спрятанный в небольшом запущенном садике позади общеобразовательной школы.
Поначалу особняк нравился Вере, и она приходила сюда с удовольствием. Ей нравились высокие потолки классов, украшенные изразцами большие печи, от которых зимой шло благостное тепло, даже запах мастики, которой натирали розоватый старый паркет, напоминал ей запахи музея. И только когда в ее жизни появился кошмар, связанный с маньяком по имени Алексей, один вид этой школы, не говоря уже о тяжелом и словно ядовитом запахе мастики, отравлял ей жизнь.
Она занималась с мальчиком лет семи, Сашей Домниковым, в классе, когда дверь открылась, и она увидела высокого парня в кожаной куртке. Он улыбнулся ей и подмигнул. Вера знала, что в школе она в этот час совершенно одна и что, если сейчас за Сашей приедет его мама, то ей, Вере, в целях безопасности надо будет выйти вместе с ними из школы, чтобы добраться до своей машины: спрашивается, кто этот парень и что он здесь делает?
Быть может, она и не обратила бы внимания на парня, мало ли кто мог войти в школу, может, чей-то родственник или знакомый, если бы не обрушившаяся на город волна статей и репортажей о появившемся маньяке, убивавшем молодых женщин… Судя по фотороботу, это был молодой парень с вытянутым лицом и крупными чертами лица. Он насиловал и убивал блондинок, потом перешел на брюнеток, пока следственным органам не стало ясно, что цвет волос его будущих жертв роли никакой не играет – убийца выбирает женщин по другому, только одному ему известному принципу… Вера была на шестом месяце беременности и, будучи человеком впечатлительным, болезненно воспринимала всю информацию, касавшуюся маньяка. Особенно ее угнетали фотографии его жертв, которые тиражировались в прессе и даже показывались по телевизору…