Пожиратели таланта. Серебряная пуля в сердце (сборник)
* * *– Глаша, ты что это притихла? Неужели тебе и правда страшно? Да у меня здесь полно знакомых. Правда, не очень-то мне хочется с ними встречаться, но это уж как карта ляжет.
– Ты по тону этой Ирины не могла догадаться, что с ней? Может, ее держат где-нибудь здесь, в притоне? Или вот еще что... Может, стоило бы прихватить с собой отряд спецназа?
– Успокойся, Глафира.
Лиза свернула с шоссе на узкую улочку, проехала несколько метров, свернула еще раз и подъ-ехала к крыльцу белого оштукатуренного строения с витиеватой черно-белой вывеской: «Огинский». Хозяин заведения, видимо, был настолько музыкален, что первую букву пожелал изобразить в форме скрипичного ключа.
– Ну прямо музыкальная школа, а не притон, – поморщилась Глафира, вылезая из машины.
Раздался характерный писк – это Лиза включила сигнализацию.
– Представляешь, вот выйдем мы из этой харчевни или трактира, а машины нет, – продолжала канючить Глаша. – Не надо было нам сюда приезжать.
– Глаша, возьми себя в руки. С тех пор как ты вышла замуж за Родионова и стала матерью двоих детей, тебя как подменили. Ответственность чувствуешь, что ли? Если попросишь меня об увольнении – не отпущу, так и знай. Без тебя наша контора захиреет, да мне ее вообще придется прикрыть! Так что давай, ноги в руки – и вперед!
Они поднялись на крыльцо. Лиза толкнула тяжелую дубовую дверь, и подруги оказались в полутемном прохладном помещении, пропитанном запахом старого вина.
Большой ресторанный зал был разделен на две части узким проходом с устланным мягкой красной ковровой дорожкой полом. По обеим сторонам от нее тянулись длинные дубовые столы, почти черные от лака, вдоль которых стояли такие же массивные неподъемные стулья с ковровыми подушками на сиденьях. По углам зала стояли четыре небольших квадратных столика, покрытых зелеными скатертями, за одним из которых и сидела молодая женщина в черном платье.
– Она на трамвае сюда приехала, что ли? – прошептала Глафира Лизе на ухо, пока они шли к барной стойке. – Машины-то рядом с баром нигде нет.
– Сейчас все узнаем.
* * *Ирина, увидев их, напряглась, даже привстала. Глафира, приблизившись к ней, хорошенько ее рассмотрела. Худенькая блондинка, ухоженная, но в данный момент какая-то слегка растрепанная, растерянная, испуганная. Спешила, видно, ни накраситься толком не успела, ни причесаться. Платье простое, черное, но видно, что дорогое, хорошо сидит. На шее – тоненькая золотая цепочка со скромным крестиком. В ушах серег нет.
Огромные голубые глаза с расширенными зрачками, впитывающими в себя полумрак ресторана.
– Лиза, боже мой, как же я рада, что вы пришли! Здравствуйте, Глафира. Много о вас слышала... Думаю, Лиза вам рассказала, где мы с ней познакомились. Садитесь, пожалуйста. Я постараюсь быть краткой.
* * *Лиза и Глаша сели напротив нее. Подошла официантка, плотная брюнетка с родинкой над губой. «Роза» – значилось на ее бейджике. Крепкая деваха, какая-то даже неестественно яркая, красивая, киношная. Ей бы кобуру на пояс да кожаные штаны...
Ирина, перед которой уже стояла пустая рюмка, быстро сделала еще один заказ: водка и два кофе.
Проводив взглядом явно никуда не торопившуюся Розу, Ирина сразу начала рассказывать:
– Значит, так. Мой муж – серьезный человек. У него свой бизнес: мебельные магазины. У него есть партнер и одновременно как бы босс, я уж не знаю точно, какие именно отношения существуют между ними. Я имею в виду, что не совсем в теме, кто кому и на что в самом начале дела давал деньги... Уф... Волнуюсь! Но суть не в этом. Господи, мысли путаются, я так нервничаю... Так вот. Время от времени наш курьер, точнее, перевозчик, привозит из Москвы наличные, крупные суммы, чтобы Миша заказал мебель. У нас прямая поставка из Италии.
– Наличные?! – У Глаши округлились глаза. Лиза незаметно пнула ее под столом ногой.
– Да. И вот до недавнего времени все было хорошо. Миша накручивал на этой мебели хорошие проценты, его партнер в Москве занимался своими магазинами, временами они каким-то образом выручали друг друга, взаимно оплачивая счета... Все это я знаю, понятное дело, из обрывков их телефонных разговоров, из случайно услышанных фраз. Миша с самого начала мне сказал: он не желает, чтобы я совала нос в его дела. Хочет, чтобы занималась хозяйством, ребенком. Он хороший человек, добрый, да только вот очень нервный. Часто кричит беспричинно, правда, потом извиняется, покупает мне подарки, стараясь загладить свою вину. И я понимаю его: у него работа нелегкая, все-таки бизнес. Я-то очень далека от всего этого. Господи, я все не о том! Самое главное. Вот. Перевозчика ограбили! Когда именно это произошло, я так и не поняла. Может, месяц тому назад, может, пару недель прошло. Он вернулся из Москвы с деньгами – у него с собой было, страшно произнести, один миллион двести пятьдесят тысяч евро. Согласитесь, крупная сумма денег. Причем наличных. Повторяю, мой муж – человек взрывной, можно даже сказать, бешеный! Знаю, что он чуть не придушил этого парня. Его зовут Дмитрий Ремизов.
– Ограбили? – переспросила Лиза. – И как же это произошло? Не знаешь?
– Знаю. Он вышел из самолета, сел в свою машину, которую оставлял на стоянке, отъехал не так уж и далеко, и тут его тормознули работники ГИБДД. Вернее, переодетые в них бандиты. Кажется, их было двое. Перевозчик вышел из машины, его отключили электрошокером, забрали деньги и оставили парня на дороге. Это все, что мне известно.
– Ты хочешь, чтобы я нашла эти деньги? – без тени иронии спросила Лиза, оценивая степень тяжести этого преступления и сочувствуя подруге.
– Объясню. Понятное дело, муж все это время не бездействовал. Думаю, он уже к кому-то обратился, я слышала, как он договаривался с кем-то очень серьезным и важным о встрече. Но время идет, ничего не происходит, никто и ничего не нашел, разумеется... И вся эта ситуация превратила нашу семейную жизнь в самый настоящий ад! Миша впал в глубочайшую депрессию, он кричит на меня, на ребенка... Ругается, когда ребенок плачет ночью, его все раздражает, понимаешь? Мне вообще страшно находиться дома. Я понимаю, что Миша никогда не поднимет на меня руку и даже не замахнется, но ты бы видела его глаза... Они наполнены болью, понимаешь? Ему страшно. Возможно, эти деньги... Словом, иногда мне кажется, что у него долги. И он попросил у партнера эти деньги или у друзей партнера.
– Он торгует мебелью, говоришь?
– Да. Итальянской. Дорогая, красивая мебель, – Ирина вздохнула, достала сигаретку, закурила, затянулась. – А что, если его убьют из-за них? Или наоборот – он убьет этого Ремизова? Или уже... сделал с ним что-нибудь? Хотя нет... Вряд ли. Если бы он его прибил, то не матерился бы на него каждый день, а так – вроде бы он еще живой...
– Почему он сам не пришел ко мне?
– Да что ты?! – замахала руками Ирина. – Откуда ему знать о твоем существовании? Вернее... Нет, извини. Я не то хотела сказать. Просто, думаю, он вообще женщинам не доверяет. У него какие-то свои люди есть. Может, в прокуратуре, может, еще где-то.
– Ирина, чем я могу тебе помочь?
– Выясни, пожалуйста, заведено ли официально дело о грабеже? Занимается ли кто-нибудь этим? Жив ли этот парень-перевозчик? Может, у тебя есть знакомые, которые за деньги смогут найти людей, переодевшихся в этих гибэдэдэшников? Словом, помоги мне, придумай что-нибудь! Миша не должен знать, что я встречалась с тобой и что я вообще как бы в курсе всего этого дела. Но я вижу, что он страдает, и решила, зная о твоих способностях и связях, тоже как-то помочь ему. Думаю, чем больше людей будут искать преступников, тем лучше. Ты, во всяком случае, сможешь держать меня в курсе дела. Я понимаю, что все это стоит денег, поэтому принесла двадцать тысяч евро. Это все, что у меня есть. Конечно, если дело сдвинется и ты по-настоящему впряжешься в расследование, то я найду еще средства. Продам кольцо, еще кое-что...