Самый близкий демон

– Зачем тебе? – удивился он. – Рита!
– Надо, – вздохнула она в своей мастерской. – Хочу своими глазами увидеть эту женщину…
– Хорошо, только не связывай свой визит к ней…
– …с тобой? Нет, ни в коем случае! Предоставь мне немного свободы, очень прошу тебя…
Он слышал ее голос и словно видел ее, залитую солнцем, стоящую посреди своих картин и немного скучающую, погрустневшую после его ухода. Во всяком случае, ему так хотелось.
– Записывай адрес… Радищева, 25…
– И не переживай, я не позволю себе ничего лишнего, просто мне надо увидеть эту женщину, – повторила она. – Ты когда сегодня вернешься домой?
– Понятия не имею… Дел накопилось слишком много…
– Как я завидую тебе, у тебя такая интересная профессия… Целую тебя, Марк. До вечера.
Он отключил и поцеловал телефон. Какая, к черту, работа, когда в его жизни появилась такая женщина!.. И почему только он не позвонил в ее дверь раньше и не попросил соли?..
 
5
 
Целое утро Рита думала о погибшей Виолетте Крупиной. На столе в кухне перед ней стояла чашка с кофе, в пепельнице дымилась сигаретка. Не хотелось идти ни по магазинам, ни смотреть телевизор, ни укладывать волосы, ни путешествовать по Интернету, ничего… Даже постель убирать не хотелось, ведь простыни еще хранили в себе запах мужчины, который провел здесь всю ночь… Марк! Какой нежный, сколько же в нем накопилось любви… Она так расслабилась после ночи с ним, что чувствовала себя вялой, немного пресыщенной и предельно счастливой. Она вдруг представила себе, что родила ребенка от Марка, девочку, и отправилась с ней гулять по парку… поздно вечером… Нет, картинка эта давалась ей с трудом. Зачем это ей брать коляску и отправляться на ночь глядя гулять по парку? Что могло бы ее заставить выйти с дочкой из дома в столь поздний час? Стоп! Почему это все решили, будто бы Виолетта вышла из дома поздно? Она могла выйти и в пять, и в шесть и все это время где-то находиться, а потом уже возвращаться домой через парк, ведь ее дом расположен совсем рядом с местом убийства… Быть может, ей позвонил муж и попросил прийти? Но зачем, если он сам мог прийти домой, тем более что он знал – уже поздно и девочке пора быть в кроватке?.. Никто не видел, сказал Марк, когда именно Виолетта вышла из дома. Нет достойных свидетелей, способных подтвердить алиби и самого Крупина. Любовница? На то она и любовница, чтобы любить мужчину, а не выдавать его следователям прокуратуры. Насколько лжива и продажна может быть эта женщина, чтобы покрыть преступление своего любовника? Именно этим и хотела заняться Рита, вместо того чтобы бесцельно слоняться по квартире и вспоминать каждую деталь недавнего свидания с Марком. Она очень боялась, что он больше не придет… Откуда взялся этот страх, она не могла объяснить. Ведь еще ни разу в жизни она не боялась так потерять мужчину, как сейчас. Хотя объяснение лежало на поверхности: она влюбилась в него и теперь попала в зависимость от него. Но вот хорошо это или плохо – она еще для себя не выяснила… Просто хотела, чтобы он всегда был рядом. Какое эгоистичное желание!
Она позвонила в дверь Берты Селезневой, еще не представляя, как завяжет разговор и как вообще объяснит свой визит…
– Кто там? – услышала она недовольный и даже как будто раздраженный женский голос.
– Вы – Берта?
– Да… Подождите, сейчас открою…
Дверь распахнулась, и Рита увидела красивую молодую женщину, блондинку с бледным растерянным лицом. Черное платье слишком коротко, но зато какие стройные, совершенно белые, не тронутые загаром ноги… Крупин запутался в этих ногах, задохнулся в этих стройных бедрах, утонул в этих светлых солнечных волосах…
– Ну точно! Это вы, я так рада! Извините, что явилась без приглашения… Я сейчас все объясню… Меня зовут Маргарита. Я – художница. Увидела вас недавно на улице и поручила одному своему знакомому мальчику проследить, где вы живете… Понимаете, я коллекционирую интересные лица. Мне очень хочется написать ваш портрет. Вот, собственно, и все. Я хорошо заплачу вам за сеансы… Не спешите отказываться. Ну что вам стоит немного посидеть и подумать о своей жизни, к примеру?.. Время для вас пролетит быстро… Я постараюсь как-нибудь развлечь вас, расскажу вам какие-нибудь идиотские анекдоты… Правда, я не очень-то хорошая рассказчица…
– Послушайте, Маргарита, это замечательно, что вы художница, но, согласитесь, это не очень хорошо – вот так вот вламываться в чужой дом…
– А что бы вы сделали на моем месте? Написали бы письмо с просьбой о позировании? Не слишком ли все это сложно? Я вижу, что вы никуда не спешите, что на вас домашнее платье…
– Ладно, проходите… Тем более что у меня сейчас на душе так скверно… Быть может, вы – именно тот человек, который мне сейчас нужен…
И она впустила Риту. Даже предложила ей кофе.
– Знаете, кофе я принесла с собой. Купила по дороге. Думаю, а вдруг так захочется кофе, а у вас нет…
– Какая вы странная. – Берта слабо улыбнулась. – Может, вы еще и масло с булочками купили?
– Нет, только кекс. Но очень свежий. Вы не боитесь испортить вашу прекрасную фигуру?
– Нет. Теперь я ничего уже не боюсь. Устала бояться. А где же ваш… инструмент, бумага?.. – Во взгляде Берты просквозила ирония.
– Все в сумочке. Вот небольшой альбом, карандаши, уголь… Сначала я хочу сделать эскизы…
«Ну вот и мои способности пригодятся для такого важного дела, как расследование убийства», – пронеслось в голове Риты, хотя где-то в глубине души она понимала, что ведет себя действительно странно, если не безрассудно, и что ею в данный момент движет не столько желание помочь Садовникову распутать дело об убийстве, сколько произвести на него впечатление. А ведь еще не так давно мужчины ее интересовали исключительно с эстетической точки зрения, и ей бы никогда в жизни не пришло в голову едва ли не на второй день знакомства отправляться знакомиться с абсолютно незнакомым человеком, да к тому же еще и любовницей главного подозреваемого в убийстве… Причем она действовала крайне решительно, словно уже поступала таким образом неоднократно и знала, как себя вести в подобных случаях. И задачу она перед собой ставила, как ей казалось, довольно простую: установить, склонна ли эта личность ко лжи, способна ли на соучастие в преступлении.
– И все равно, согласитесь, необычная ситуация… – Берта пригласила свою гостью в гостиную, усадила за стол и отправилась на кухню варить кофе. – Вы приходите ко мне, заявляете, что хотите написать мой портрет… А почему я должна вам верить?
– О, у меня и на этот счет имеются доказательства… Чтобы вы не подумали, будто бы я пришла ограбить вас… Вот смотрите, это я скопировала из Интернета: большая статья обо мне, с репродукциями моих картин, которые были проданы в Лондоне, а это, – Рита вертела в руках помятые листки, – частная выставка в Париже, где было выставлено несколько моих работ… Но вы ведете себя абсолютно правильно, я бы тоже отнеслась к подобному визиту посторонней женщины с недоверием… Однако пройдет немного времени, и вы поверите мне и даже будете благодарны в какой-то мере за то хотя бы, что я оставлю вам все эскизы: вы сможете вставить их в рамки и будете показывать своим друзьям…
Да, она намеренно вела себя таким образом, чтобы впоследствии именно Берта чувствовала себя обязанной ей, а не наоборот.
Другая женщина на месте Берты каким-нибудь образом прокомментировала бы это заявление, выказав свое удивление, если не презрение к вызывающе нескромной художнице. Берта же промолчала, пробежав взглядом по статье, лишь пожала плечами.
– Вы себе представить не можете, как несвоевременно и одновременно вовремя вы появились у меня… И вы на самом деле можете мне заплатить за позирование? – Берта поставила перед Ритой чашку с кофе и пододвинула тарелку с кексом.
– Да, я же обещала…
– И что же такого особенного вы нашли в моей внешности, что заставило вас прийти ко мне?
– Ваше лицо… Не знаю, как объяснить… Просто увидела готовый портрет… Знаете, у меня так бывает… Возможно, мне не удастся точно скопировать его, это не в моем стиле, но вашу сущность я непременно должна уловить…