Брачное объявление

Рут мгновенно вскочила. Глаза ее возмущенно сверкали.
– Ну как ты можешь так со мной обращаться!
– Не я, Рут, а ты сама.
Она вызывающе взглянула на него. Потом медленно прошла в спальню, демонстративно захлопнув за собой дверь. Но через секунду открыла ее снова.
– Даже не думай зайти сюда!
* * *
– Замка на двери нет, – бормотала Рут, расстегивая сумку. – Никакой возможности уединиться! Кровать – одна!
Нижнее белье полетело в ящик шкафа. Он трогал мои вещи! Собирал мою сумку! – пронеслось в голове.
– И вообще, что за дурацкая мысль – ехать в свадебное путешествие! – уже вслух произнесла она.
Рут швырнула в раковину туалетные принадлежности – ванная комната, и та единственная! И тоже без защелки!
Она была страшно зла – и на себя, и на Оуэна. На себя за то, что так бесстыдно желала его, на Оуэна за то, что из-за него оказалась в столь идиотской ситуации. Он сказал, им надо лучше узнать друг друга. Но невозможно говорить о себе целую неделю! Самой Рут хватило бы пяти минут, чтобы поведать историю всей своей жизни.
– Ты готова? – раздался голос Оуэна из-за закрытой двери, и Рут почудилось, что дверная ручка дрогнула.
– Нет! – поспешно воскликнула она.
– Я налил тебе соку. Прохладного, из холодильника.
Уж не намекает ли Оуэн, что ей тоже надо поостыть?
– Сейчас выйду, – ответила она. И мстительно подумала: но не раньше, чем приму душ и переоденусь.
Десять минут спустя Рут предстала перед Оуэном. В синем, под цвет глаз, сарафане. Влажные волосы льнут ко лбу, на лице никакой косметики.
Она решила, что сердиться не имеет смысла. Лучше проявить прохладное дружелюбие: не привлекать и не отталкивать. У нее должно получиться.
Рут села за стол и приняла из рук Оуэна стакан с соком. Одним глотком выпила половину прохладного, освежающего напитка. Оуэн не сводил с нее глаз с того мгновения, как она вышла из комнаты.
– Ванная свободна, – спокойно сказала Рут, скрывая свою озабоченность.
– Пожалуй, я воспользуюсь ею.
Оуэн неторопливо поднялся, отнес свой стакан в кухню и направился в спальню.
Да, неприятная ситуация. А если Оуэну приспичит принять душ, когда она уже будет лежать в кровати? Насчет того, как они будут делить постель, Рут даже боялась задумываться.
Она вышла на веранду, села в шезлонг и залюбовалась сине-зеленым океаном, так не похожим на свинцово-серые воды залива Святого Лаврентия. Потом подняла глаза к безоблачному лазурному небу: такое в Канаде не часто увидишь. Всю весну погода стояла просто ужасная: моросил дождь, солнце закрывали серые тучи.
Рут перевела взгляд на полоску сверкающего белого песка и вспомнила серые песчаные отмели в час отлива: остатки мола, разваливающиеся лодки, покрытые водорослями камни, лужицы, где Саймон выискивал крабов.
– О чем ты думаешь?
Рут вздрогнула от звука голоса Оуэна. Поверит ли он, если сказать, что она думала о Канаде, что ей больше нравится Сет-Иль, чем этот уединенный тропический остров? Вряд ли, ведь это его частный рай. Поэтому вместо того, чтобы ответить на вопрос, Рут спросила:
– А почему ты выбрал именно это место?
Оуэн захватил с собой стаканы. Поставив их на деревянные перила веранды, он опустился в шезлонг рядом с ней.
– Мне нужно было убежище.
– Убежище? От чего?
Задав вопрос, Рут немедленно об этом пожалела.
– От моих грехов.
Ничего подобного она не ожидала.
– Каких грехов?
Мгновение поколебавшись, Оуэн ответил:
– Я убил жену и дочь.
Рут мгновенно повернулась к Оуэну. Но негодующее восклицание замерло на ее губах: увидев выражение муки на его лице, она поняла, что лучше промолчать. Если Оуэн захочет объяснить, он это сделает тогда, когда сочтет нужным.
– Я вел машину, когда случилась та авария, – произнес он наконец. В его глазах стоял ужас.
– Но это еще не повод винить себя во всем! – откликнулась Рут. – Аварии случаются каждый день. Люди…
– Нет, повод! – жестко отрубил Оуэн. – Когда впереди возник грузовик, я нажал на тормоз, но слишком поздно. Я выпил перед тем, как сесть за руль, и отреагировал недостаточно быстро.
– Ты вел машину в пьяном виде? – прошептала Рут.
– Нет, конечно же нет! Всего лишь бокал вина после ланча.
– И ты думаешь, что если бы не пил, то все было бы иначе?
– Да… Нет… Не знаю! Я знаю только то, что виноват. И ничто на свете не изменит моего мнения.
– Думаю, ты ошибаешься, – негромко сказал Рут. – И мне кажется, что, если бы твоя жена знала, как ты мучаешься, она сказала бы то же самое.
– Ничего не могу с собой поделать, – пожал плечами Оуэн.
– Может, ты слишком много думаешь о той катастрофе?
– А как бы ты поступила на моем месте?
– Даже не представляю, – честно призналась Рут.
– Я затеял всю эту историю со свадебным путешествием именно для того, чтобы объясниться. Теперь ты знаешь, почему я могу сорваться и накричать на тебя.
– Понимаю, – отозвалась Рут. – Но для этого совершенно необязательно было привозить меня на этот остров.
– Обязательно. Это единственное место, где я свободен от воспоминаний о Поле и Линн. Здесь я могу быть самим собой. Возможно, только на этом острове ты сможешь увидеть меня таким, каков я есть.
Выходит, Оуэн живет в аду воспоминаний, подумала Рут. И если ей удастся помочь ему прогнать демонов-мучителей, это будет совсем не плохо.
– Ты купил этот домик после катастрофы?
Оуэн кивнул.
– Я прожил здесь три месяца. Потом Берти заболела, и мне пришлось уехать отсюда.
– Если бы не это, ты не вернулся бы в Канаду?
– Когда-нибудь вернулся бы…
– Бедняжка Саймон.
– Почему бедняжка? – нахмурился Оуэн.
– Он потерял мать и бабушку и наверняка думал, что потерял и тебя.
– С ним оставалась Берти, – сказал Оуэн, явно оправдываясь. – И я довольно часто беседовал с ним по телефону. Кстати, нужно сообщить Берти, что мы живы-здоровы.
– Все-таки это было жестоко по отношению к Саймону, – настаивала Рут. – А теперь ты его балуешь: никогда не видела у одного ребенка столько игрушек! Они не заменят любовь, Оуэн…
– Знаю, – резко ответил он. – А теперь мне надо съездить позвонить. Это в городке. Тебе нужно что-нибудь?
– Здесь, что, нет телефона?
– Нет, – отрезал Оуэн. – Мне так нравится больше. Так тебе нужно что-нибудь купить?
– Я лучше поеду с тобой, – ответила Рут, которой захотелось взглянуть на остров.
– В другой раз, – бросил Оуэн и покинул веранду.
Рут подумала, что разговор об автокатастрофе вывел Оуэна из душевного равновесия. И ему требовалось побыть одному. Она даже решила быть повнимательней к Оуэну, когда тот вернется.
Можно, например, устроить барбекю на пляже. После ужина на свежем воздухе оба уснут, едва успев добраться до постели… Очень хотелось на это надеяться.
Исследовав содержимое холодильника, Рут обнаружила все необходимое для салата, а также подходящий кусок мяса, свежий хлеб, фрукты – словом, все что только можно пожелать.
Когда Оуэн вернулся, она спросила:
– Как Берти?
– Неплохо. Только я ее разбудил: совсем забыл о разнице во времени.
– А Саймон?
– Даже не вспоминает о нас. Приехала няня, и он играет с ее сыном. С ним проблем не предвидится. Да, а твоя подруга велела передать, мол, надеется, что история продвигается. Что это значит?
Рут почувствовала, что ее щеки заливает румянец. Вот что Оуэну совершенно незачем знать, так это то, почему она откликнулась на его объявление.
– Так какую историю имела в виду Уинни? – Оуэн отступать явно не собирался.
– Я… я сказала им, что пишу сказку для Саймона.
– Вот не знал…
Рут нервно передернула плечами.
– Не думаю, что из этого что-нибудь выйдет. – И она решила сменить тему: – Не устроить ли нам барбекю на пляже? Я уже все приготовила.
Вечер удался. Настроение Оуэна улучшилось, и им было хорошо вместе. Перед ужином они искупались в океане, а затем поели, сидя на песке.