Входит свободный человек

Линда. Спасибо за совет. 
Райли. Никакого постоянства, что за люди! Сегодня один ухажер, завтра другой, и с каждым одно и то же. Видел я все это. Ты живешь иллюзиями. Окружаешь себя дурачками - то один прыщавый юнец, то другой. 
Линда. Ну хватит. Надоело. 
Пауза. 
Райли. Что вы делаете там, когда встречаетесь? 
Линда. Разговариваем. 
Райли. О чем? 
Линда. Что значит "о чем"? (Кричит.) Мам, ну скоро там чай? Я умираю. 
Райли (горячась). Как ты себя ведешь! Можно подумать, что она здесь хозяйка. Я лично не позволяю себе орать и командовать тут, хотя я глава семьи. 
Линда. Глава! Что-то я не заметила. 
Райли (сердито). Давно пора заметить! И запомни это. Ты ведешь себя так, будто я не существую. Что это за тип на мотоцикле - я даже краем глаза его не видел. Ты и не спросишь, нравится мне или нет. Как будто я тебе не отец. 
Линда. А что ты хочешь? 
Райли. Приведи сюда этого парня и представь его мне как положено, а я уж с ним поговорю. 
Линда. С Бернардом ты тоже поговорил. 
Райли. Не подковыривай меня. 
Линда. Не понимаю, чего тебе от меня надо. С Бернардом Моррисоном ты и сам опростоволосился, и меня дурой выставил. 
Райли. Сама виновата. Ты же сказала мне, что он собирался взять тебя в круиз, который организует эта пароходная компания его папаши. 
Линда (яростно). Я сказала тебе, что его отец работает на пароходе. 
Райли. Откуда мне знать, что он тебе там наговорил. Я поступил так, как любой отец поступил бы на моем месте. 
Линда. Ты сказал ему, что я - твое единственное сокровище, что он должен лелеять меня всю жизнь. 
Райли. Ну и что, разве не так? 
Линда (в негодовании). Но он только в кино хотел меня пригласить! 
Райли. Откуда я знал? 
Линда. И разве можно спрашивать человека, нет ли у него наследственных болезней в семье. Он наверняка подумал, что ты спятил. 
Райли (еще яростнее). Как ты смеешь так говорить с отцом! А этот хулиган на мотоцикле? Сначала покажи его мне, а потом можешь встречаться с ним, если я разрешу. И чтоб домой возвращалась не позже одиннадцати. Кем он работает? 
Линда. По крайней мере у него-то есть работа... Кстати сказать... (Идет наверх.) 
Райли (кричит вдогонку). А с чего это они тебе сегодня выходной дали? 
Линда. Никто мне не давал. Я сама не хочу никого видеть сегодня. 
Райли (искренне огорчен). Как! Такого ты себе еще не позволяла. 
Линда. А вот взяла и позволила. 
Райли. Тебя уволят. 
Линда. Чепуха. Приду в понедельник и скажу им, что плохо себя чувствовала. Ты сегодня какой-то странный. (Возвращается сверху с сумкой в руках.) 
Райли. "Странный"? Я просто вне себя. Я... я... это безобразие - как ты можешь, ведь ты симулянтка. Валяется в постели, потому что лень идти на работу. Мне стыдно за тебя, Линда. Мне страшно подумать, что моя дочь растрачивает себя попусту, неизвестно на что! Чтобы это было последний раз, понятно? У тебя должно быть чувство долга перед работой, перед собой, и ты... 
Пока Райли говорит, Линда достает из сумки красный кошелек, вынимает оттуда десятишиллинговую бумажку и протягивает отцу, который внезапно прерывает 
монолог. 
Линда. Ну вот, еще десятку выбрасываю на ветер. Забавно это все-таки давать собственному отцу на карманные расходы. Особенно если учесть, что мне он никогда не давал. (Кричит.) Мам! Скоро там чай? 
Райли (смягчившись). Линни, ты несправедлива, ты же знаешь, что я тебе все верну. 
Райли достает блокнот и ручку и записывает. Линда садится на диванчик. 
Суббота, шестое июля. Десять шиллингов. Итого всего семьдесят два фунта семь шиллингов шесть пенсов. Это за ту неделю, когда у тебя было туго с деньгами. Помнишь, ты дала мне всего семь шиллингов? 
Линда. Какая разница. 
Персефона входит с подносом, на котором только один прибор. Ставит поднос на столик у дивана. На маленьком диванчике две подушки, на одну из них облокотилась Линда. Персефона критически осматривает комнату, подходит к  диванчику, берет вторую подушку, взбивает ее, распрямляет и разглаживает. 
Персефона. Ну-ка, встань на минутку. 
Линда (показывает пальцем на портрет королевы на стене). Криво висит. 
Линда отодвигается и откидывается на подушку, которую Персефона только что взбивала. Персефона занимается другой подушкой. Линда возвращается на прежнее место и наливает себе чаю. Персефона поправляет портрет королевы на 
стене. Линда качает головой и откидывается на подушку. 
Райли. Линни, Линни, твое терпение скоро будет вознаграждено! Смотри - вот здесь, в этом конверте, целое состояние! 
Персефона уходит на кухню. 
Линда. Там что, деньги? Откуда? 
Райли. Это еще не совсем деньги, но... 
Линда. А-а, ясно. Ну и чего там? 
Райли. Конверт. 
Линда. Вижу, что конверт, а внутри-то что? 
Райли. Другой конверт. 
Линда. Интересно. А что в другом? 
Райли. Э-э, ничего. 
Линда. Потрясающе. Слушай, правда, а почему бы тебе все-таки не зарегистрироваться на бирже труда? Ведь это глупо - отказываться от пособия. 
Райли. Давай не будем опять заводить этот разговор. Я уже говорил, что это для безработных. Для тех, кто не имеет работы. 
Линда. А ты, значит, имеешь. И давно? 
Райли. Линда, это для людей, у которых нет никакого дела! 
Линда. Ох, Господи... Ну сколько, сколько ты еще собираешься жить на мои подаяния? Записываешь чего-то в свой дурацкий блокнот - зачем? Я бы с большей радостью тебе давала, если бы ты не вел эту идиотскую бухгалтерию. 
Райли. Прекрати сейчас же так разговаривать! Как ты смеешь! С отцом! 
Линда. А что, денежки-то мои. А куда они деваются? Пиво в кабаке - и нету их, и опять до следующей субботы. 
Райли. Перестань, я сказал, перестань так разговаривать со мной! Я твой отец! 
Персефона входит с чашкой и тарелкой с печеньем. 
Персефона. Что тут происходит? Ты, конечно, расстроила его. Тебе не следует волноваться, дорогой. 
Райли. Мой конверт избавит меня от всего этого. 
Персефона (наливает себе чашку чая). Конечно, мой дорогой, все образуется. 
Райли. Еще бы, ведь это закон средних величин. 
Персефона. Ну и хорошо, так и скажи им. 
Райли. Что сказать? 
Персефона. Ну то, что считаешь нужным. 
Райли. Кому сказать? 
Персефона. Откуда мне знать, ты же изобретатель.