Темный Берег
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
ИРТ
17. В цепи творения первым рождён Ирт. Первым вышел он из горнила огненного Начала, первым утвердился среди холода и мрака.
18. Ирт — изначальное место. Он лежит в преддверии Начала и сотворён из утренних теней мироздания первыми лучами Бытия. Вознесённый между неизречённой мощью Начала и непостижимой пустотой Бездны, Ирт, вращаясь, прядёт день и ночь, удачу и гибель.
Молчание слушает.
1. ЗМЕЕДЕМОНЫ
Во времена Завоевания коврига хлеба почти везде стоила одинаково — один глаз тритона. Этот чёрный с изумрудным и алым отливом заговорный камушек не больше детского ногтя несёт в себе крошечный заряд Чарма. Глазом тритона можно на одну ночь отогнать сон или вылечить небольшую рану, можно вскипятить три чашки голубого чая, протянуть нить света через семь ночей, раздуть небольшой ветерок — а можно купить за него у пекаря душистую с пылу с жару ковригу орехового хлеба.
Бродяжка Тиви выбрала последнее. Двадцать семь дней таскала она магический камушек в нагрудном кармане жилета — обычного одеяния медника. Двадцать семь дней этот крохотный наговорный талисман впитывал тепло её тела. Тиви взяла камушек на счастье — она искала работу. Но ни на больших фабриках, ни в жалких хибарах кузнечного квартала её услуги никому не требовались. А значит, питаться приходилось на помойках.
Когда муки голода стали невыносимы, Тиви решила проесть свой талисман.
Это случилось в Заксаре, крупном промышленном центре графства Зул, чудом примостившемся на крутых прибрежных утёсах. По одну сторону города шумело море, по другую простиралась бесплодная пустыня Каф. Над трубами многочисленных фабрик и мастерских поднимался серый дым. В маленькой пекарне на улице Иноходцев не было даже окон. Но хлеб, который пекарь протянул Тиви, был горячим и душистым.
Быть может, разумнее было бы воспользоваться магическими свойствами талисмана и отогнать на одну ночь сон и усталость — спать на городских улицах небезопасно. Но Тиви утешала себя тем, что будет клевать носом с полным желудком.
Сын пекаря укрепил камушек Тиви на острие плоской треугольной скорлупки стреловидного ореха. Три расположенных треугольником глаза тритона составляли простейший магический амулет — квойн. Основание амулета можно было делать из чего угодно, было бы только плоским. Конечно, богачи использовали специальные золотые пластинки, но для сына пекаря из Заксара годилась и скорлупка. Он всё равно собирался израсходовать свой квойн на ближайшем празднике.
Достаточно одного-единственного амулета, чтобы проплясать до утра и с рассветом выйти на работу свежим и отдохнувшим. Сын пекаря сделал их дюжину. Он хотел участвовать в праздничном шествии.
Так амулет с камушком Тиви оказался в руках громилы, который охранял вход в зал для танцев. Утром этот громила укрепил амулет в основании призмы — несложного амулета в виде пирамидки, основанием которой служит квойн. Он сделал целых семь призм и отдал их фабричному управляющему. Взятка должна была обеспечить ему хорошее место у конвейера.
Нечистого на руку управляющего звали Вороний Хлыст. Добавив к подношению ещё тринадцать призм, он, в свою очередь, дал взятку секретному агенту по прозвищу Сто Колёс, чтобы она не слишком усердствовала с охраной складов, которые управляющий потихоньку разворовывал.
По заказу Ста Колёс мастер-чармодел сделал из этих призм наплечный охранный талисман для бургомистра. Тот принял дар благосклонно и продлил контракт агента. А замысловатый амулет поспешил преподнести её милости чародейке Альте, присовокупив этот дар к обычной городской дани. Муж Альты, маркграф Хазар, известный покровитель искусств, заметил оригинальную вещицу. Ему понравилось, что такой хитроумный амулет собран из простых грубых призм. А заметив, что некоторые квойны амулета сделаны из ореховых скорлупок с улиц Заксара, маркграф решил подарить амулет Наместнику в качестве эмблемы своего бедного графства.
Так глаз тритона попал в летающий город Дорзен, столицу богатой южной провинции Укс, перекочевав из кармана безработной жестянщицы к самому Наместнику лорду Дриву, правителю всех провинций Ирта. Поначалу новый хозяин не обратил внимания на очередной амулет. Новые подношения каждый день появлялись на главном дворцовом алтаре — и каждый день Знающие уносили их прочь, чтобы извлечь заключённый в амулетах Чарм и наполнить силой могущественные талисманы Наместника. Но перед этим лорд Дрив всегда приходил взглянуть на подарки. Он считал это долгом вежливости.
Как известно каждому школьнику, Извечная Звезда излучает Чарм. Растения усваивают это излучение, животные накапливают его в своих телах, и только человеку нужны амулеты, чтобы овладеть Чармом. Глядя на груду подарков на алтаре, лорд Дрив вспоминал, как говорили об этом мудрецы и ведьмы — все эти рассуждения об эволюции, о возникшем ещё в Начале Начал явлении перемещения сознания от Извечной Звезды в пустоту, о неизбежности заселения холодных миров Бездны — Тёмного Берега…
Груду подношений венчали несколько серебряных брусков. В их полированных гранях отражалась стройная фигура самого герцога. Смуглое юное лицо с тяжёлым подбородком обрамляли чёрные как смоль волосы. Коротко стриженные у висков, они лежали на шее свободными локонами. Выражение лица можно было бы назвать суровым, если бы не смягчавший его взгляд глубоко запавших глаз — неожиданно синих, как далёкое море. Наместник был одет в простой коричневый с черным кантом мундир, единственными знаками его почти неограниченной власти были золотые гербовые звезды у ворота и потёртый белый кожаный пояс с амулетами, обтягивавший стройную талию.
Наместник подошёл поближе, ещё раз оглядел груду подношений, скользнул рассеянным взглядом по пустым галереям дворца и снова повернулся к алтарю. Там, среди мерцающих чёрных камешков, серебряных брусков и других стандартных вместилищ Чарма лежал необычный охранный амулет, собранный из грубых самодельных призм. Подняв его, Наместник вдруг услышал знакомую тихую мелодию томления, слабый отзвук его собственной судьбы. Он вздрогнул и опустил амулет на алтарь.