Ветер из Ига

– Пленников? – Дзатаки задумался. С одной стороны, освобождение пленников – дело, без сомнения, благое, с другой – он рассчитывал, что о его вылазке никто не узнает. А освобожденные пленники – это, как ни крути, свидетели. – Не лезь первым, – напутствовал он Хаято. – Мало ли что там еще может быть.
Но вопреки ожиданию, никаких ловушек больше не обнаружилось. Скорее всего, ниндзя успели только закрыть дверь в подпол, закидав ее сверху землей и дерном.
Когда дверь оказалась очищенной, двое самураев, напрягшись, подняли ее за кольцо. Пахнуло холодом и сыростью, Дзатаки присел на корточки, разглядывая привешенную к краю веревочную лестницу.
– Я пойду первым, отец. – Хаято почтительно поклонился Дзатаки и, не дожидаясь разрешения, полез в лаз первым.
– Стой! – Дзатаки схватил парня за плечо. Тот неодобрительно уставился ему в лицо.
– Факел хоть возьми. Там же темно. – Укоризненно покачал головой князь. Горячность Хаято временами пугала его. Несмотря на то что Ким занял тело Дзатаки без какого-либо на то дозволения последнего, он никогда не пытался уничтожить его семью и заботился о юноше ничуть не меньше, чем заботился бы о собственном сыне Умино, оставленном в замке Фудзимото.
Кто-то принес шипящий и брызжущий искрами факел, и Хаято начал медленно спускаться вниз.
– Надо было послать вперед кого-нибудь из самураев, – бормотал себе под нос Дзатаки, вглядываясь в удаляющийся факел. – Какой глупый риск!
– Я уже на земле, отец. Все нормально. – Голос юноши дробился многоголосым эхом.
– Спускайтесь за ним, – скомандовал Дзатаки приближенным «сына», которые тут же нырнули в черную дыру и, быстро перебирая руками, поползли вниз по лестнице. Только последний из шалопаев догадался захватить с собой факел.
– Много напора, много самоуверенности, мало ума, – подытожил Дзатаки.
– Здесь ящики какие-то, отец, – подал голос Хаято. – Вроде где-то тут пищало.
– Будьте осторожны. – Дзатаки задрал накидку хаори и поставил ногу на первую ступеньку. – Подержите, что ли, внизу, – крикнул он в пустоту, но юноши, похоже, были заняты более интересным делом. Из-под земли доносился стук и треск дерева.
«Должно быть, рубят ящики мечами, позабыв о том, что в ящиках вполне могут оказаться ядовитые змеи, – разъяснил сам себе ситуацию Ким-Дзатаки. – Хотя, будь там хоть змеи, хоть взрывчатка (синоби особенно любят разные взрывчатые смеси), все едино заколоченные ящики по-другому не открыть, тем более если там что-то пищало. Пищало не пищало, это может быть одинаково опасно, а делать-то все равно что-то нужно».
Он поставил на ступеньку уже две ноги и, зависнув на секунду над ямой, со вздохом и проклятиями полез вниз. Что-что, а выказать трусость перед своими людьми, да еще и перед мальчишками Хаято, он не мог. Не княжье это, конечно, было дело, но уж больно любопытно. Замок ниндзя, хитроумные ловушки, пищащие ящики. Все нужно было изучить, запомнить, сфотографировать, хотя как раз фотоаппарата, даже самого плохонького, у него и не было. Устав ордена строго-настрого запрещал своим воинам использовать технику, принадлежащую другому времени. Единственное, что Ким сумел перетащить в семнадцатый век из двадцать первого, была походная аптечка и кое-какие материалы, касающиеся исторических фактов этого времени. Все-таки возможность знать что-то наперед – великая вещь.
Внизу молодежь и вправду откопала что-то интересное, мелькали факелы, раздавались возбужденные голоса и стук железа о дерево. Ругаясь под нос, Ким-Дзатаки как-то сполз вниз. Подвал оказался метра три в глубину и не слишком просторным – приблизительно два на два. На стенах, добротно выложенных камнями, были закреплены кольца с цепями, где, по всей видимости, держали пленников, справа, где копошилась молодежь, наверное, и находились пресловутые пищащие ящики. Ким грубо отодвинул кого-то из самураев и, протиснувшись к «сыну», просунул свой меч в образовавшуюся в ящике щель, показывая жестами, как можно сделать рычаг. К слову, ящики были больше похожи на гробы, нежели на что-то иное. Так что поначалу Ким даже подумал, что сейчас ему предстоит сталкиваться с несвежими жмурами, но… откуда в Японии, где покойников во все времена сжигали, возьмутся гробы? Хотя в ящике, где можно хранить мертвое тело, не грех устроить и живое. Не побрыкается, если гвоздями заколотить.
– Если здесь пленник, необходимо действовать со всей осторожностью, – предупредил он. – Выворотим доску и посмотрим, кто там.
На самом деле он не был уверен в том, что хочет видеть этого пленника живым, так что техника безопасности была излишней. Чуть-чуть не под тем углом направить меч – и нет уже никакого пленника, никакого свидетеля. А значит, никаких проблем.
– Не хотите поспорить, кто там? – Глаза Хаято светились задором.
– Думаю, что не кошка, – усмехнулся Дзатаки, налегая на рычаг. – Хотя господин Юя, у которого я гостил в прошлом году, во время паломничества в храм Канон, насколько я знаю, разводит в своей усадьбе кошек. У него их уже больше тысячи, и всех он зовет по именам. Если бы кто-то хотел добиться расположения Юя-сан, ему стоило бы сначала похитить любимую кошку даймё, а затем вернуть ее ему. Уверен, глупец Юя так привязан к своим пушистым друзьям, что, без всякого сомнения, сделал бы такого человека своим лучшим другом.
– Я бы отдал ему кошку за вознаграждение. – Хаято обхватил руки Кима-Дзатаки и налег со всей силой, доска захрустела. – Так мы спорим, что скажете: там мужчина или женщина?
– Пожалуй, мужчина. Какой смысл запирать женщину в ящике? Женщина слаба и не смогла бы выбраться из подвала, не то что из сундука. Нет, здесь определенно мужчина.
– Хорошо. Тогда я скажу, что там именно женщина. – Хаято улыбнулся. В свете факела его лицо сделалось очень красивым, в глазах прыгали веселые искорки. – На что спорим? Давайте на желание.
– На желание? – Дзатаки подналег было на меч, но тут же остановился. – Не люблю неожиданностей. Если я выиграю, вы женитесь на дочери господина Юя, как я просил вас на молодой луне.
– Пойдет.
– А что должен сделать я, если вы победите?
– Женюсь на той, кого выберу сам. – Сказав это, Хаято налег грудью на рычаг, и доска с хрустом вылетела из ящика. Из образовавшегося пролома на спасителей уставились испуганные, заплаканные глазки под густой челкой. Ребенок. «Отец» и «сын» переглянулись и, ничего уже не говоря друг другу, принялись руками выламывать остальные доски. Когда дыра получилась достаточно большой, Дзатаки протянул руки и бережно вынул оттуда крошечную девочку в дорогом, но очень грязном кимоно и почему-то с веревкой на шее.
На вид малышке было года три, хотя он мог и ошибаться.
– Это женщина! Ты признаешь, что это женщина?! Значит, я могу жениться на той, на которой захочу! – запрыгал от радости Хаято.
– До женщины ей еще расти и расти. – Ким-Дзатаки не хотел признавать поражение, хотя что ты тут будешь делать, проиграл – плати.
Платить не хотелось.
Нежно обняв девочку, даймё поднялся по лестнице, держась одной рукой и каждую секунду опасаясь сорваться. Наверху драгоценную ношу приняли самураи.
– Что ж – день не зря пропал. – Дзатаки оглянулся. – Быстро пройдитесь по деревне, добейте, кто еще жив, и давайте наконец присоединимся к нашей охоте. – Он улыбнулся девочке.
– Должно быть, это дочка какого-нибудь владетельного даймё, – предположил Хаято.
– Может быть. – Ким-Дзатаки не мог оторвать глаз от хорошенького личика малютки.
– Как же мы объясним остальным, откуда у нас взялся ребенок?
– Скажем, отбили у разбойников в лесу, – предложил один из десятников.
– Хорошая мысль, или вот что, может, отошлем ее под охраной в замок, нам же в любом случае придется отправлять туда раненых и трупы… – предложил было Ким-Дзатаки и сразу же почувствовал, как эта мысль резанула его по сердцу. Отчего-то он просто не мог расстаться с хорошенькой девочкой, не мог не смотреть в ее чумазое личико, не чувствовать тепла ее тела. – Мы поступим так, я с малышкой поеду в сторону замка, с нами отправится небольшая охрана, а также раненые и убитые. Оставлять здесь наших людей все равно, что расписываться в соделанном. – Он усмехнулся. Вы, Хаято, извинитесь перед остальными охотниками, скажете, что ваш отец упал с лошади и повредил колено. Обычное дело на охоте. Скажете, что мы были недалеко от замка, и я велел доставить меня к моему личному доктору. В эту сказку все поверят, и вы, Хаято…