Дорогая Мирей Матье !

- Конец! Конец! - выталкивал он пришельцев.- По домам! По домам! Ауфвидерзейн! Нах хаус! Хватит безобразничать! Всех уволю!.. 
Он заперся в своем сарайчике, и мы принялись ставить за забором палатку, которая оказалась у запасливых братьев. Побледневшего князя мы предусмотрительно уложили головой к выходу. 
Ночью доцент несколько раз вскакивал и будил нас испанскими возгласами. Спросонья мне казалось, что я где-то за границей. Так, в принципе, оно и было. 
Из палатки я выполз под утро. Зеленогорск спал, и только птицы неистовали в верхушках деревьев. Кряхтя и проклиная свою безрассудность, я нашел Алазанскую долину и выпил полстакана. Стол был пуст, словно выметен. Только венгерские некондиционные бутылки - начало нашей касталийской беседы - блестели в росистой траве. 
В сарае у Толика зазвенел телефон - длинно, тревожно. Ломая ногти, я распахнул раму и дотянулся до этажерки. 
- Париж заказывали? 
- Париж? - я прокашлялся.- А, да-да... 
- Говорите! 
После долгих щелчков, словно стукали гаечным ключом по изоляторам телеграфных столбов, я услышал близкий женский голос и понял, что это автоответчик, электронный секретарь. Он сказал несколько слов по-французски и дал мне время на сообщение. 
Я слепил хриплое русско-английское поздравление с днем рождения и повесил трубку. 
Телефон тут же зазвенел вновь. 
- Две минуты,- сказала телефонистка. 
- Спасибо. 
- Кто там еще? - заворочался в глубине сарая Толик.- Всех уволю... 
- Да это я,- сказал я.- Привет тебе от Мирей Матье. 
- У-у,- сказал Толик. - Ей тоже. 
Я прикрыл окно и побрел домой. 
К вечеру приехала жена и, оглядев меня, поинтересовалась, как я провел время. Я сказал, что плохо себя чувствовал и весь день просидел дома. 
Она бы все равно не поверила, что в Зеленогорске, на улице Красных разведчиков 15, сразу за сараем находится маленький Алеф - волшебный пятачок земного пространства, где в один момент можно увидеть и услышать людей из разных стран мира, поговорить с ними душевно, выпить, узнать, как они живут, и рассказать о своей жизни, поздравить с днем рождения любимую миллионами певицу, живущую во Франции... Да нет, и объяснять было бессмысленно - жена не читала Борхеса. 
1990 г.