Гармана

Хозяин кивнул и тут же удалился.
Вскоре два раба принесли родниковую воду и вино, накрыли стол. Приезжий с удовольствием поел, попробовал всего, что было на столе, не прикоснулся только к вину. Потом растянулся на широком ложе и с минуту разглядывал комнату, отделанную красным деревом.
После побега из плена ему редко приходилось отдыхать с такими удобствами. Но — слава богам! — большая часть пути уже за спиной, скоро Гармана! Как же он истосковался по родным краям! А там, как он слышал, многое изменилось за эти пять лет…
В медную пластину при входе трижды тихо постучали. Приезжий недовольно нахмурился, однако встал и пошел встречать непрошенного гостя. Дверь быстро распахнулась, и в комнату проскользнул человек в широкополой шляпе.
— Простите, Лоэр, это опять я, — прошептал он. — Никто не должен знать, что я был у Вас!
Молодой гарман, узнав эрустского начальника отряда, удивленно и радостно воскликнул:
— Рыба в небе! Вет-Прасар? Какая добрая судьба послала Вас ко мне? Да проходите же, проходите, садитесь! Рассказывайте, что Вас привело сюда!
— Ради богов, эрат, тише прошу Вас!
Эруст вернулся к двери, прислушался, затем бросил в угол свою шляпу и короткий желтый плащ с черной каймой — отличительным знаком младшего командира.
— Не думал, что так скоро увидимся снова! — сказал Вет-Прасар. — Я здесь потому, что Вам грозит опасность, Лоэр! По приказу совета гнофоров на Вас готовилось покушение, однако — хвала богам! — этому помешал суперат…
— Беф Орант? Предводитель гнофоров?!
— Именно Беф Орант. Я случайно подслушал беседу святого отца Ирона с одним из наемников совета…
Вет-Прасар говорил торопливо, сбивчиво, но молодой гарман представил себе все, что случилось в соседней комнате тремя часами раньше.
…Пожилой седобородый гнофор Ирон в длинном белом балахоне с изображением золотого солнца медленно приблизился к собеседнику и, взвешивая на ладони кожаный мешочек, сказал:
— Здесь ровно двести гурнов, Рел. Они будут твои, если ты выполнишь все, что от тебя требуется. Уясни главное: человек в сером плаще страшнее смерти для Гарманы и, как это часто бывает, такие люди пользуются у темной толпы особым благорасположением. Но он не должен вернуться в Страну Вечерней Прохлады! — Ирон встал боком к собеседнику и искоса взглянул на него. — Человек этот проведет здесь ночь. Проберешься к нему в комнату и убьешь его!
Глаза у Рела расширились, он покачал головой и отступил на шаг от гнофора. Тот помрачнел:
— Не хочешь избавиться от злодея, сын мой?.. Если откажешься, должен будешь умереть сам, дабы тайна не стала достоянием черни. — Ирон взглянул на посеревшие лицо Рела и отвернулся к окну. — Злой дух вселился в тебя!.. Боги отвратили свои взоры и насылают тяжкие испытания на Гарману. Они требуют от нас неустанного усердия в уничтожении всех неверных до единого на священной земле Страны Вечерней Прохлады! Только тогда настанет долгожданное благоденствие!
Лоб и щеки Рела блестели от крупных капель пота.
— Н-не могу, святой отец. Говорят, это Лоэр… тот самый…
В комнату неожиданно вошли двое. Ошеломленный Рел тут же бухнулся на колени. Ирон низко склонил голову.
— Великий суперат, какие добрые боги…
— Не лицемерьте, Ирон! — На бледно-оливковом лице первосвященника Гарманы отразилась неприкрытая брезгливость. — Что у вас за секреты с молодым гнофором?
— Никаких секретов, великий суперат.
— Так ли? — Беф Орант повернулся к Релу: — Может быть, Вы мне скажите точнее, сын мой?
Рел был смертельно напуган, рот свело судорогой.
— Мы говорили, — деревянным голосом пробормотал он. — Мы говорили…
И рассказал все. Полузакрытые глаза Бефа Оранта лишь на мгновение встретились с глазами человека, пришедшего с ним.
— Будите оправдываться, Ирон?
Гнофор с деланным спокойствием взял свою трость, давая понять, что собирается уходить.
— Это решение совета и не мне менять его!
— А я — суперат Гарманы. Я верховный гнофор, и совет не в праве принимать ни одного решения без моего ведома! — Беф Орант устало уселся возле стола. — Думал, мне удалось доказать важность сохранения Рита Лоэра, которого любит и знает чуть ли не каждый гарман и который принесет нам в десять, в сто раз больше пользы живой, чем мертвый!
— Я здесь представитель совета гнофоров, суперат, и выполняю…
— Прежде всего Вы должны выполнять мои распоряжения!.. Ладно, вернусь в Страну, займусь вашим советом серьезно!
— Попробуйте! — зло выпалил отец Ирон и тут же осекся.
— Так… — Суперат снова посмотрел на своего человека. — Не знал я, что за моей спиной дело обстоит так скверно!.. Но Лоэра я пока запрещаю трогать, слышите? Он мне нужен!
— Я должен выполнять решение совета, — упрямо повторил отец Ирон и обратился к Релу: — Идем, сын мой!
— Стойте, Ирон!
Гнофор нервно дернул плечами и направился к выходу, стуча тяжелой тростью. Но стоило ему протянуть руку к двери, как человек, пришедший с суператом, метнул ему в спину прямой рандонский нож. Гнофор без стона повалился на пол. Беф Орант не шевелясь глядел на мертвого, потом будто очнулся:
— Он, может быть, и не предатель… просто лишился ума.
 
2. ПЕРВОЕ УПОМИНАНИЕ О СИНЕМ ПУСТЫННИКЕ
— Так, — сказал Рит Лоэр, когда эрустский начальник отряда замолчал. — Значит, суперат пока не может встать над советом гнофоров? Но как он мог додуматься до того, чтобы переманить меня на свою сторону? Рыба в небе!
На дворе быстро потемнело. Лоэр сходил вниз за огнем, зажег фитили в трех чашах, наполненных маслом, и закрыл ставни.
— Вас любит народ, отважный эрат, — сказал Вет-Прасар. — Уж если я при первой встречи доверился Вам, то это что-нибудь да значит. Даже до нас, эрустов, дошли слухи о Ваших подвигах во имя справедливости. Особенно Вас почитают за то, что Вы сын мудрого Рута Линара Эрганта, правление которого дало людям обилие радости. Многим известно также, что в семнадцать лет Вы отличились в тяжкой битве с церотами в Эритейском море, когда сопровождали послов к повелителю индов, в двадцать стали на защиту бывшего примэрата Ариса Юркона. Да и в лицо Вас тоже кое-кто знает — с тех пор, как дальновидение на Гармане доступно большинству… — Вет-Прасар оглянулся на настенную сетку и поднялся. — Мне пора. А Вам следует отдохнуть перед дорогой, отважный эрат.
— Нет, нет! — Гарман протестующе вскинул руки. — Если у Вас найдется для меня немного времени…
— Я свободен до полуночи, эрат. — Отлично! Давайте вернемся к нашей первой встрече. Тогда нам помешали, и я не успел узнать от честного эруста, почему произошли такие перемены по отношению к нам, гарманам? Я был в Ригии и Эрусте семь лет назад и видел здесь искренних друзей. А теперь… теперь, бежав от церотов, я пересек Ригию и часть Эрусты, и мне было тоскливо, друг мой, я ничего не понимаю!
— Тут не легко разобраться. — Вет-Прасар приблизился к двери и с минуту прислушивался к звукам в коридоре. — У нас тут ползают жуткие слухи, эрат, и, боюсь, в них много правды. Ведь из-за уступчивости нынешнего примэрата Маса Хурта гнофоры стали смелее, много их вернулось из изгнания на Гарману, и теперь они открыто приступили к осуществлению своих замыслов.
Вет-Прасар заметил, как Лоэр сжал рукоятку своего узкого гарманского меча.
— У Вас в стране много неверующих, — продолжал эруст, — и гнофоры хотят избавиться от них. Они надумали большую войну — такую войну, в которой погибли бы все их противники! Вот почему они сейчас готовят Эрусту, Ригию, Рандон, Варру и даже диких церотов к встрече войска гарманов, а гнофоры и светоносцы должны осуществить захват Страны изнутри. Впрочем, нежелательных гарманов в этой войне они намериваются уничтожить не количеством войска, поскольку наши страны малолюдны, а с помощью какого-то невиданного доселе оружия…
Лоэр продолжал сурово сжимать рукоятку меча.
— А прономы? — не выдержал он. — Куда смотрят прономы, наши представители в союзных странах? Не могут же они не видеть того, что твориться вокруг.