Сага о драконе
Исходя из этих сведений, на корабле должны что-нибудь придумать!
5. НАКОНЕЦ НА БОРТУ
После, как нам казалось, целых недель ожидания мы наконец получили разрешение Звездного флота взять на борт Пэна в качестве моего «иждивенца». Пока не изучены его способности, мы не будем знать, что с ним делать. Я, однако, думаю, что он мог бы стать ценнейшим сотрудником Службы безопасности! Вы только представьте: у вас за спиной появляется огнедышащий дракон! Он может уходить в Промежуток от огня фазеров [7] и выходить оттуда в совершенно ином месте. Мало того, он сам — великолепный «аппарат» воздушной разведки, притом разумный! С его проворством (обычным, впрочем, для драконов) он может сцапать человека (или иное существо) передними лапами, а из клетки его когтей не вырваться ни за что. До сих пор у меня не было особой возможности испытать его ловкость и/или научить чему-то, но теперь, на борту «Экскалибура», я смогу сделать едва ли не что угодно.
До нашего нуль-транспортирования на борт там переделали зону отдыха на восьмой палубе. Сделали своего рода «гнездо» и обустроили жилище мне. Квартирка была не такая удобная, как моя начмедовская, но каждый должен отвечать за свои поступки.
Пэн полагал, что нуль-транспортировка — дело долгое, и говорил, что с гораздо большим удовольствием прошел бы через Промежуток. Я объяснила: прежде чем начать странствовать в Промежутке по кораблю, ему следует приноровиться к размерам «Экскалибура», иначе это кончится влипнувшим в какую-нибудь переборку крылом. Непорядок! При виде маленького транспортерного отсека у него расширились глаза, и он смиренно согласился сделать, как я сказала, до начала путешествий в Промежутке.
Я проводила его до комнаты отдыха восьмой палубы (с превеликим трудом его втиснули в турболифт) и велела ему сидеть тихо, пока я не вернусь после встречи с капитаном Брауном. Эх, знать бы заранее… Все юнцы любопытны, а уж Пэн — и подавно.
Мне предстояло не только переговорить с капитаном Брауном, но и поглядеть, что изменилось в лазарете, и вникнуть в суть происшедших изменений, а заодно познакомиться с новыми членами экипажа — я не сомневалась, таких за девятнадцать месяцев, проведенных мной на Перне, появилось множество. Помощник начальника медслужбы в мое отсутствие исполнял мои обязанности, и делал это настолько хорошо, что его перевели на другой корабль начальником медслужбы, а значит, мне предстояло не только привыкнуть к новичкам в команде, но и сработаться со своим новым заместителем. Будучи на Перне, я ухитрялась читать медицинские журналы — товарищи по команде были ко мне так добры, что пересылали мою почту и иные материалы, требовавшие моего внимания, всякий раз, когда «Экскалибур» оказывался вблизи Перна — значит, с этим трудностей не ожидалось. Таким образом, я знала, что буду занята по меньшей мере несколько часов, если не дольше.
Когда я вышла из комнаты отдыха, Пэн, очевидно, довольно скоро заскучал. Чересчур переполненный всеми новыми впечатлениями, чтобы свернуться клубком и уснуть (как имеют обыкновение драконы, когда делать им особенно нечего, то есть, к примеру, с Нитями воевать не надо), он решил осмотреть окрестности. Мысленно дать мне знать о своих чувствах он не удосужился, поэтому я была не в состоянии воспрепятствовать дальнейшим событиям. Первой причиной его скуки стало отсутствие вокруг кого-то, с кем он мог бы поговорить, например, других драконов, а второй — то, что вокруг не нашлось никого, кто мог бы его понять. Надо еще иметь в виду, что большинству членов экипажа не приходилось видеть вблизи перинитского дракона. Безусловно, они видели изображения драконов на экране, но я не думаю, что кто-то по-настоящему представлял себе, насколько велики в действительности эти зверюги. А Пэн еще малыш по сравнению с обычным бронзовым… Так что, увидев перинитского дракона вблизи, даже если имеете к тому некоторую подготовку, вы можете получить величайшее потрясение… в буквальном смысле.
Первые несколько встреченных Пэном человек просто-напросто развернулись и убежали. Я бы тоже побежала, если б на меня шел дракон ростом шестнадцать футов с громадными крыльями! Пэн потом рассказывал, что его очень расстроило, когда никто не ответил на его призывы. Пятым, кто его увидал, оказался тот самый оператор транспОртера, [8] который до того нас принимал. Ошарашенный, он все же ответил на вопрос Пэна. Этот человек выразил готовность показать Пэну корабль, по крайней мере, те места, в которых дракон уместился бы, и представить его некоторым членам экипажа.
После этого не убегал никто, но чувствовалось, с какой опаской они на него глядят. Поскольку человеку в большинстве случаев требуется несколько раз встретить дракона, прежде чем он сможет «принимать» пэновские мысленные послания, объясняться ему приходилось с трудом. Нам еще предстояло изобрести для него способ общения с теми, кто не мог его слышать — ни в чем подобном на Перне не было нужды — поэтому Пэн провел несколько обидных дней, пока не познакомился с достаточным количеством людей, которые могли бы «переводить» другим его речи. Но стоило какому-то члену экипажа начать «слышать» его, и все, что требовалось от Пэна — это представить себе нужного ему человека, и он мог разговаривать с ним независимо от того, где именно на корабле тот находился. Позднее мы выяснили, что эта его способность не простирается до поверхности планеты, если только человеком, с которым он пытался поговорить, не становилась я или кто-то еще, кого он очень хорошо знал, например, люди из его отдела или добрые друзья.
Оператор транспортера показал Пэну некоторые другие общественные места корабля. Пэн упомянул, что голоден, и провожатый привел его в одну из столовых. Здесь Пэн открыл для себя пищевые автоматы. Тут-то я его и обнаружила.
К тому времени он уже попробовал синтетического мяса и решил, что натуральное вкуснее. Овощи он не очень уважал — как и всякий подросток, впрочем. Он открыл, однако, раздел десертов, и я, в свою очередь, открыла, что у моего дракона — зуб на сладкое, да еще какой! Когда я вошла, выследив его, воспользовавшись все еще сопровождавшимися вытаращиванием глаз рассказами команды, он поедал подтаявшее шоколадное мороженое. Я безмолвно попеняла ему за то, что он ушел с восьмой палубы, и он опустил голову.
«Но мне было так одиноко, Карен. Там не с кем даже поговорить», — жалобно сказал Пэн.
«Надо было позвать меня, и я бы с тобой поговорила», — ответила я.
«Но ты же сказала, что тебе надо побеседовать с капитаном и сделать разные другие дела, вот я и решил тебя не беспокоить», — сказал он.
«Думаю, капитану больше понравилось бы, если б ты побеспокоил меня, а не переполошил весь корабль. Своим озорством ты причинил неприятности МНЕ. Придется тебе теперь научиться подчиняться приказам и следовать правилам, особенно, если ты собираешься стать членом экипажа. Идет?»
«Извини, Карен. А капитан правда на меня рассердится? Я не хотел никого беспокоить. Теперь буду сидеть у себя в гнезде, пока ты не разрешишь выйти. Честное слово!»
Вид у Пэна был настолько несчастный, что мне оставалось только рассмеяться.
«Ох-хо-хо, Пэн. Не грусти. Я себя точно так же чувствовала, когда впервые нуль-транспортировалась на борт своего первого звездолета. Уверена, капитан тебя простит…» — Тут я разглядела, что именно он ест: — Оп-ля! Что это у тебя там? — спросила я вслух.
«Мне сказали, что это — мороженое. Мне понравилось, особенно вот это, цветом как ил. Хочешь?»
Не дожидаясь ответа, он повернулся и вставил ленту в компьютер. Через секунду на подносе появились две порции шоколадного мороженого.
«Выходит оно вот такое твердое, как снег в горах, но, когда подтает, становится вкуснее».
— Может, ТЕБЕ и нравится растаявшее, но я предпочитаю потверже.
Неожиданно по внутренней связи раздалось:
— Всем начальникам служб через сорок пять минут собраться в конференц-зале.