Prisoner of my Own Body (ЛП)

— Я в полном порядке.
— Ты выглядишь так, будто тебя сейчас стошнит.
— Возможно.
Он хмуро смотрит на меня. — Людей не так много, как кажется. Держись за меня, и все будет хорошо.
Я смотрю ему в глаза.
Не видя ничего, кроме правды и беспокойства, я крепко обнимаю блондина за шею. Я крепко сжимаю руки, когда его ладони скользят под мое тело, поднимая меня, когда он встает и выходит из фургона.
Итак, где мы находимся? Я оглядываюсь вокруг, надеясь на шанс сбежать.
Тревога и головокружение ударили меня одновременно, когда несколько огней и лиц напали на меня. Это уже слишком.
— Софи?!
Я теряю сознание, чувствуя, как руки Найла сжимаются вокруг моего тела.
========== Punishment ==========
Я лежу где-то в спокойном и свободном месте. Мне кажется, что я плыву на облаке сахарной ваты.
Бесцеремонные голоса, искаженные беспокойством, выводят меня из оцепенения. Нет! Я хочу остаться без сознания! Я не могу сдержать крик внутри.
— Что ты сделал с ней, ради святого Кевина, Найл?
— Ничего! Клянусь! Я поднял ее, и как только мы вышли из машины, она обмякла в моих руках! — протестует леприкон. — Думаю, она боится толпы или чего-то в этом роде.
Я медленно прихожу в сознание. Нет. Нет. Нет! Не просыпайся! Я мысленно кричу. Но мой разум не слушается.
Подавляющий запах сахара наполняет мои ноздри, заставляя меня невероятно голодать.
— Смотрите! Софи, кажется, приходит в себя. Засунь ей в рот.
Что-то влажное и сладкое прижимается к моим губам. Не открывая глаз, я откусываю что-то, похожее на морковный пирог.
Я благодарно стону и смакую его, пока он остается у меня во рту. Боже, когда я ела в последний раз?
— Я же говорил, что она любит морковь, — опознаю голос Луи, — весело сказал он. — Эй, Найл! Хочешь поделиться? Думаю, Софи хочет большего.
— Он хочет. Боже, я умираю с голоду! — восклицаю я, открыв глаза. Луи смеется, хватает тарелку с морковным пирогом, который счастливо жевал Найл, и бросает ее мне.
— Эй! Но я его ел! — Найл возражает. Он облизывает пальцы, очищая их от глазури, в то время как я набиваю лицо тортом, игнорируя всеобщее удивление тем, как быстро я бросаю его в свое горло.
— Что?! — говорю я между укусами. — Вы же не кормили меня последние дни, пока я была пленницей. Дай подумать. Ммм, моя последняя еда шла на завтрак, хммм, в день моего похищения! — саркастически говорю я, набивая рот морковной начинкой.
— О. Так вот о чем мы забыли, — тупо говорит Гарри.
— Ну да, конечно. Как ты можешь…
забыть покормить своего драгоценного секс-любимца, — насмехаюсь я с презрением.
Гарри бросает на меня разочарованный взгляд, и я быстро отворачиваюсь, продолжая откусывать. Закончив, я осторожно сажусь прямо на диван, хныча от боли в ногах. — Ребята, вы меня просто убьете, — стону я, потирая бедра, чтобы облегчить боль.
— В этой ситуации есть по крайней мере один положительный поворот, — Гарри говорит небрежно, нарушая неловкое молчание.
— Ах вот как? И что же это? — спрашиваю я, на самом деле не желая знать ответ.
— Ты решила проблему, что мне нужно поговорить с фанатами о причине, по которой я тебя нес. Я просто должен был сказать, что ты упала в обморок, и мы все оказались здесь.
— А мы… — спрашиваю я, желая получить больше информации, чтобы спланировать побег.
— Закулисами, — Луи отвечает с соблазнительной улыбкой.
— И да благословит Господь Канаду! Они приготовили стол с едой! Я бы умер с голоду! — добавляет Найл, жуя остатки. Я закатываю глаза и слегка хихикаю над его комментарием.
Гарри смотрит на меня. — Никогда не думал, ты упадешь в обморок, чтобы облегчить мне жизнь, — самодовольно ухмыляется он.
— Ты придурок, — сердито выплевываю я. — Я же не хотела упасть в обморок! Ты не кормил меня, идиот! — я изрыгаю возбужденно. Я сожалею о своих резких словах, как только они слетают с моих губ.
Мальчики замирают, и лицо Гарри становится жестким. Я стараюсь сделать свои слова такими же твердыми, как его, чтобы не показывать раскаяния.
— Ребята, не могли бы вы выйти на несколько минут? Я должен позаботиться об очень кислой киске.
Вот дерьмо. Я умоляюще смотрю на Найла, но он поворачивается ко мне спиной и выходит из комнаты вместе с Луи, Лиамом и Зейном. С большим трудом сдерживая гнев, Гарри подходит ко мне, и я пытаюсь отодвинуться от него, обнаружив, что моя правая нога привязана к мебели.
— Зачем ты привязал меня к кушетке? — спрашиваю я дрожащим голосом. Но Гарри игнорирует мой вопрос.
— Знаешь, я действительно думаю, что в твоих интересах было бы заткнуться, — говорит он ужасающе спокойным голосом.
Я хочу бежать.
Но я привязана к чертову дивану.
Я беспокойно натягиваю веревку, когда его фигура возвышается над моей. Я не могу этого сделать. Я не могу сохранить серьезное лицо. Я прошу прощения.
— Гарри! Нет, пожалуйста! Прости! Я буду вести себя хорошо! Пожалуйста, Гарри! Не делай мне больно! — я всхлипываю, все еще борясь с веревкой. Я бросаюсь с дивана, пытаясь отползти.
— Тебе следовало подумать об этом прежде чем оскорблять меня, — он кипит, быстро укладывая меня обратно на диван.
Гарри раздвигает мои бедра, его рука тянется, чтобы развязать мою ногу.
Я брыкаюсь и пинаюсь под ним, как только меня отпускают, но он легко скручивает мои руки вместе и привязывает их к дивану.
Я пытаюсь поднять колено, чтобы пнуть его туда, где не светит солнце, но он ловит мою и без того больную ногу и бросает на меня разъяренный взгляд, прежде чем расстегнуть мои шорты.
Его глаза больше не зеленые, зрачки расширены от гнева и похоти.
— Помогите! — кричу я, пытаясь привлечь внимание кого-то, кто может быть за пределами комнаты. — Он… — Гарри кладет ладонь мне на рот, чтобы заглушить мои крики. Я пытаюсь укусить его, но мой черный шарф бесцеремонно засовывается мне в рот и завязывается на затылке.
— А теперь заткнись, — говорит Гарри, грубо завязав узел у меня за головой.
Он быстро скользит моими шортами вниз мои ноги и переходит к трусикам, стягивая их вниз. Я дрожу, когда холодный воздух врывается в мою чувствительную область.
Гарри бросает сброшенную одежду где-то в комнате, прежде чем перевернуть мое тело так, чтобы была видна моя голая задница.
Я знаю, что должно было случиться. Я закрываю глаза и хнычу, когда одна его рука гладит мою задницу, а другая удерживает меня на месте.
Он сильно шлепает по ней, и я кричу в шарф изо всех сил.
Жжение не проходит, когда он ударяет снова. Слезы наворачиваются мне на глаза, а его рука с каждым ударом бьет все сильнее и сильнее, из моего рта вырываются крики.
— Оскорбишь. Меня. Еще. Раз? — Гарри шипит между очень сильными шлепками. Я отрицательно качаю головой, едва в состоянии оставаться в сознании.
Он смягчает свои действия, чувствуя, как саднит моя кожа от его прикосновений.
Через мгновение он перестает шлепать и громко вздыхает, прежде чем повернуться ко мне лицом.
Он снимает шарф с моего рта. Я в страхе открываю глаза, но Гарри осторожно наклоняется и легонько целует меня.
— Не зли меня снова, ладно, любовь моя? — бормочет он.
Я тихо киваю, хотя уверена, что это не последний раз, когда я его злю. Я шиплю от боли, когда кожаный диван прижимается к моей нежной заднице.
Брови Гарри озабоченно приподнимаются.
— Вот, я заставлю тебя забыть эту боль, — говорит он, прежде чем вставить в меня один из своих умелых пальцев. Я громко стону, его единственный палец уже касается моей сладкой точки.
Мои пальцы сжимают его плечи, ногти впиваются в рубашку. Гарри сдвигается, заставляя меня лечь на спину. Мое дыхание становится хриплым, мои внутренности болят, когда он поднимается до четырех пальцев, а его темп становится быстрее. Мой разум настолько затуманивается от удовольствия, что я не замечаю, как Гарри расстегивает молнию и устраивается между моих ног.
Боль немеет, когда он толкается внутрь и начинает блаженно входить и выходить из меня с быстрой скоростью. Стоны льются из меня водопадом, моя кульминация уже близка.