Битва за Оилтон

Напоследок он скосил глаза на свою невесту, которая, присев за декоративными ступенями внутреннего портала, еле слышным шепотом продолжала давать информацию. Осмотрел почти все собравшееся вокруг воинство, кивнул Малышу, который со своим крабером сразу сместился к капитану Ланьо, и дал приказ:
– Разведка – пошла! За ней остальные цепочкой, интервал пять метров, бегом! Гарольд и Николя – замыкающие.
Сам постарался двигаться в центре строя, держа у себя за плечами пару связистов. Уже преодолели без единого выстрела треть всего сквера, как вдруг послышался свист падающих мин. Видимо, враг все-таки либо визуально следил за этим местом, либо приборы обнаружения установить успел.
– Залечь! – понеслась несколько запоздалая команда. После десятка разрывов стало понятно, что, к счастью, здесь не использовались тяжелые сайферские минометы. Визжащие осколки вряд ли порвут тяжелую броню, но при прямом попадании уже ничто не спасет. Следовательно, прозвучала иная, не менее логичная команда: – Перебежками, возвращаемся!
Но когда сам вскочил на ноги и развернулся, то сердце словно током пронзило от увиденной картины: пошатывающийся Малыш уже подхватил Клеопатру на руки и теперь набирал скорость своими длинными ногами. Кажется, она пыталась вяло сопротивляться, что хоть сбило немного страшную панику и помогло самому майору как следует ускориться.
Убрался отряд обратно к дому как нельзя вовремя. Пусть и легкие, но мины буквально измололи все кустарники, листву на деревьях и продолжали с жутким воем падать на несчастный сквер. Но самое печальное было в том, что появились потери: друзья уже вынесли безжизненное тело. Тогда как Малыш и Клеопатра получили контузию от близкого разрыва. Скафандры выдержали, а вот оглушило знатно. Ничего не слышащая Ланьо слабо улыбалась на расспросы своего жениха и тупо повторяла:
– Со мной все хорошо, не волнуйся. Просто шум в голове. Со мной все хорошо.
У Малыша все внешне выглядело несколько хуже. Когда он откинул забрало шлема, у него кровоточили ухо, нос и тряслась нижняя челюсть. Оставалось только поражаться, как он сумел уволочь на руках Клеопатру с полной боевой выкладкой. Но в остальном следовало признать сразу: повезло. Крупно повезло! При таком неожиданном обстреле всего один погибший, пара контуженных да несколько легкораненых. Ведь даже скафандры высокой защиты не всегда предохраняли бегущих воинов от легких осколков.
С минуту Малыш пытался удержать трясущуюся челюсть и что-то сказать. И только потом перешел на язык условных жестов. После чего стало понятно главное: во время близкого разрыва у обоих связистов краберы вырвались из плечевых наружных креплений. Где они находятся сейчас и продолжают ли работать, оставалось только предполагать. Больше ни единого человека в этом коварном сквере Тантоитан терять не собирался.
– Да ржавчина с ними, с этими краберами! В любом случае, без диктата командования легче дышится.
– Еще бы! – поддержал его капитан Стенеси. – Если бы на меня такими словечками ругались, я бы не выдержал, подбросил бы крабер вверх и расколошматил его несколькими выстрелами.
На это оставалось только незаметно вздохнуть и увеличить громкость командного голоса:
– Оправляемся, забиваем пенкой раны и через пять минут выдвигаемся вдоль площади. Через три здания пробуем проскользнуть по малым проулкам. Николя, Гарольд, выдвигайтесь туда на осмотр. Возьмите с собой пару человек с периметра. И только со всей осторожностью! Чувствую, мне и так идти под трибунал за трех павших товарищей.
Пока командира никто переубеждать не собирался, что его вины нет. Наоборот – только одна заслуга, вон сколько врагов на родных улицах положили! Так что спорить о трибунале пустая трата времени. Главное теперь – всем выжить и дождаться подхода основных войск.
Друзья скрылись в густых сумерках, а отряд стал готовиться к очередному броску. Но теперь грянуло с воем и грохотом уже непосредственно по линии обороны вокруг площади. Враг решил смять, снести этот так им мешающий рубеж. Причем, как это ни показалось странным, свой основной удар моусовцы нанесли со стороны пригорода. Получалось, что и там каким-то образом сгруппировались их силы. В такой обстановке даже под страхом немедленной смерти ни о каком прорыве не могло идти речи. Поэтому Парадорский тут же отдал приказы по внутренней связи скафандров:
– Гарри! Немедленно возвращайтесь!
– Уже понял.
– И сразу в здание, пушек у них нет, ракеты тоже, видимо, кончились, так что минометами нас ни за что не выковыряют. Всем остальным: рассредоточиться на приготовленные рубежи обороны. Мы на втором этаже, вот его и держим!
Воины бросились врассыпную.
Тогда как сам Тантоитан отключил связь и попытался рукой остановить пошатывающуюся Клеопатру, которая рвалась к своему месту в рядах защитников.
– Стоять! – приходилось кричать, чтобы она расслышала. – Как самочувствие?
– Все нормально, майор! – слабо улыбнулась девушка. Затем оглянулась по сторонам, поняла, что на них никто не смотрит, и послала своему жениху воздушный поцелуй. – Это тебе, мой доблестный рыцарь! Ты все получаешь заслуженно, и даже если с нами что-то случится, я ни о чем и никогда не пожалею.
– Моя принцесса! Ты о чем? Мы обязательно выберемся из этой передряги, тут и сомневаться не стоит! Ну?! Выше носик! И я постараюсь всегда оставаться рядом с тобой.
– Я знаю.
– И не вздумай геройствовать в одиночку, прикрывай мне спину.
Так они и двинулись к расположенному через три комнаты пулеметному гнезду. В любом случае командир решил, что находится почти в центре событий и легко сможет управлять боем по внутренней связи. Правда, пришлось к подоконникам подбираться на коленках. Слишком уж интенсивный велся пиклийцами обстрел из всего имеющегося у них оружия, и шальные пули то и дело вонзались в комнату с противными звуками.
Немного посидели на полу, даже не выставляя тяжеленный пулемет на приготовленный бруствер, а потом по внутренней связи прошелестел голос кого-то из наблюдателей с верхних этажей:
– Они бегут через сквер!
Тявкнули легкие оилтонские минометы, установленные прямо на площади. Теперь роли на территории злополучного сквера поменялись.
Одним махом Танти установил пулемет на место, и пока Клеопатра начала стрельбу, уже и сам выставил тяжелую штурмовую винтовку, которая на таких дистанциях действовала не хуже снайперской. А уж при попадании крупной пули даже тяжелый боевой скафандр не выдерживал. Причем огонь майор вел несколько дальше от черты, где перемалывали все живое пулеметные ливни. Одно попадание! Второе! После пятого сбился со счета. Только и подсчитывал, сколько остается полных обойм с патронами, да скрупулезно и вовремя их менял.
Бой разгорелся нешуточный, и по примерным подсчетам только в этой лобовой атаке враг потерял около шестидесяти человек убитыми. Остальные, видимо вовремя осознав полную бесперспективность дальнейшей атаки, стали отползать назад и рассеиваться в стороны. Что позволило еще более точно вести прицельный огонь из штурмовых винтовок. Практически так никому и не удалось эвакуироваться с поля боя в целости и сохранности. Зато оилтонцы выверенно, не спеша били отступающего врага в спины и положили еще около сорока человек.
По-прежнему грохотали выстрелы и рвались легкие мины, а Парадорский уже потребовал доклад о потерях. При всей неравнозначности состоявшегося обмена оказался в отряде еще один убитый и сразу четверо раненых. Не стало еще одного дальника, а к раненым угодил Алоис. Причем бедный негр получил серьезное ранение обеих ног и в придачу касательное попадание тяжелой пули прямо в шлем. Оставалось только удивляться, как не лишился зрения и целостности головы. На его облепленную медицинской пенкой голову нельзя было смотреть без сострадания. Вдобавок он еще и заговариваться начал от сильного сотрясения мозга:
– Нирвана, здесь Нирвана, отвечайте!
Зато Малыш почти пришел в себя и вновь попытался шутить: