Брат императоров
– Не переживай, я распорядился, – отмахнулся Федор. – И ты ведь помнишь, что за каждый проступок или нарочитую неосторожность мои духи наказывают провинившегося ребенка ощутимой болью.
Да, было здесь такое. Духи лучше всяких нянек приглядывали как за младшими, так и за великовозрастными наследниками. И если те творили нечто уж совсем непотребное или опасное для собственной жизни, то получали такие ощутимые и болезненные уколы, что полчаса непроизвольно почесывали мягкие места. Потому и жаловались порой родителям по поводу неприемлемости телесных наказаний для принцев и принцесс. Но родители, словно сговорившись, еще и сами добавляли наказаний, приговаривая:
– Раз ты требуешь к себе почтения как к принцу, то будь добр и вести себя как полагается! Будь примером для любого из своих подданных во всем и всегда.
Воспитание-с!
Хотя за мелкие провинности никто из духов детей не одергивал и не наказывал. Ну упали. Ну оборвали несколько ковров, полотен, гобеленов, картин… Ну разбили что-то там и перевернули парочку буфетов с чем-то…Мелочи. Есть кому убрать и есть чем заменить испорченное. Все равно в запасниках гниет годами, пылится, покрывается плесенью, а так появляется замечательный повод обновить интерьер.
А если сам император или его супруга, заметив подмену, начинают сердиться:
– Что это за кувшин?! Куда делся мой привычный графинчик?! – то всегда в ответ прозвучит вежливое пояснение от главного домоправителя:
– Так ведь дети нечаянно разбили. Пришлось поменять на более ценное, древнее и прекрасное.
И всегда у них находилось нечто более совершенное и воистину бесценное взамен простенького и давно уже устаревшего, но разбитого (испорченного, порванного, сгоревшего – нужное подчеркнуть) предмета. Разве с такими поспоришь?
Вот и сейчас Федор сразу забыл и о детях, и о духах, гостеприимно указывая на стол:
– Угощайтесь, мои дорогие! Ибо до официального ночного пиршества еще далеко, а говорить на голодный желудок – это не наша, не славянская традиция.
Ну да, домой из них никто не рвался, зато часть славянских традиций лелеялась, поговорки и пословицы употреблялись, сотни просторечных выражений, сленговых и жаргонных словечек твердо укоренились в лексиконе Изнанки. Да и образцы земных одежд давно внедрились в моду во всем здешнем мире.
Но если мужчины налегли на угощение и выпивку основательно, то их очаровательная сестричка лишь ковырнула вилкой пару салатиков да пригубила кубок с вишневой наливкой.
– Зиновий очень упрашивает меня еще одного ребенка родить, – пояснила она на недоуменное мычание братьев. Еще и обвинила хохотнувшего хозяина застолья: – А что? Тебе можно футбольную команду с запасными игроками иметь, а мне нельзя?
Ответное мычание, поднятые вверх руки и кивки доказали: можно! Что хочешь, то и делай. Любимую всеми Мармеладку никто ни словом плохим, ни взглядом кривым не осудит.
Так что довольная Виктория хмыкнула и первой перешла непосредственно к делу:
– Тут некоторые горячие головы неосторожно предложили закрыть станцию для клиентов. Так вот, я категорически против. Моя столица у черта на куличках, за тридевять земель. И моим торговым представителям и личным курьерам добираться в Битенграль – не в ближний свет. Порой и голому явиться вовремя – архиважно.
– Роднулька, так и наши главные города империй не возле долины Свияти расположены, – напомнил очевидное Алексей. – Если по прямой, то мой Зонт гораздо дальше ваших столиц находится. Но так ли уж важны эти торговые сделки или вовремя доставленные письма, чтобы из-за них терять наш авторитет? Престиж в нашем общем деле – превыше всего!
– Да плевала я на престиж, – сердилась императрица Зари, – коль мои эмиссары упускают самые выгодные торговые заказы и сделки! Это вам, мужикам, наглым и беспринципным, легко обирать компаньонов! А что делать бедной беззащитной женщине?..
Все три императора чуть не удавились от смеха и возмущения. Каждый только и выдавил из себя:
– Ну ты и наглая морда!..
– Да твой Зиновий на ходу подметки у конкурентов рвет!..
– А твои спекулянты весь континент своими передвижными фургонами загадили!..
Их сестра самодовольно улыбнулась:
– Не загадили, а украсили, попутно неся в отсталые регионы светоч знаний и прогресса. И Зиновия мне не смейте обижать, он инвалид с детства. Был… А говорить даме, что у нее наглая морда, – верх варварства и бескультурья!
Это вызвало только новые шутки и подначки за столом. Родня-с!
Но и обсуждение по станции пошло предметно. Пятнадцать лет императоры исследовали ее, восстанавливали, прокладывали сквозь грозовую тучу к ней подъездные пути и тоннели. Все, что можно было исследовать, исследовали, что вывезти ценного – вывезли, что полагалось нужного – завезли и отреставрировали. За то же время был построен гигантский торговый город недалеко от долины, там, где грозовая туча своими молниями не доставала до жилых зданий. Еще точнее, город с одноименным названием Бублград расположился вокруг, за периметром Святой долины Столбов Свияти.
Правда, так и не смогли задействовать единственный имеющийся в Закатной империи Справедливости телепорт, ведущий внутрь станции. Имелись, оказывается, и такие девайсы в древности. Приемный зал отыскали, догадались о его назначении по многим признакам. Да и точку отправления нашли в Зонте, столице империи Справедливости. И ключ имелся, якобы для управления этой точкой, подаренный Зиновием Карралеро своему другу и свояку Алексею. Но как ни бились, как ни пытались запустить малый телепорт, так ничего и не добились. Не отыскали поломку и у второго подобного устройства в виде маленькой комнатки на вершине ажурной башенки. Не было больше таких башенок на Изнанке, оказались снесены временем, войнами и несознательными обитателями.
К слову сказать, поиск иных комнат телепортации все равно продолжался и по сей день.
И вот пять лет назад решили отдать главный портал совместному коммерческому предприятию. Благо желающих переместиться из центра континента на его окраину (да и в более близкие государства) оказалось невероятно много. И оплата, установленная довольно высокой, никого не пугала. Только и следовало телепортирующимся лицам быть уроженцами тех самых конкретных окраин.
Так почему бы не сшибать легкие деньги, особо не напрягаясь?
И четыре года денежка лилась полноводной рекой. Центральное на континенте Сапфирное королевство стало этакой Меккой всемирной торговли, спорта, театрального искусства и средоточия всех выставок, продажи и презентаций предметов изобразительного искусства. Здесь проводились главные аукционы года, финальные забеги больевов и лошадей на ипподромах, да и раз в два года – спортивная олимпиада Изнанки. Благо коронованные земляне ввели в сферу отдыха и развлечений за сотню различных спортивных дисциплин. Что создало серьезную конкуренцию такому популярному здесь издревле развлечению, как рыцарские турниры и рыцарство вообще.
При этом якобы полная независимость Сапфирного и его нейтралитет никого не вводили в заблуждение. В королевстве четко и безоговорочно правили губернаторы и мэры, назначаемые лично императорами. А король… Да что король? Старенький Славентий, может, и давился ядом собственного бессилия, но вынужденно довольствовался номинальной, чисто мишурной властью. Да и то должен был радоваться, что его не казнили за разжигание всемирной войны, за пленение ребенка Виктории и за смерть в плену ее первого мужа Теодоро. И не оправдывало его, что бестелесный демон Сапфирное Сияние якобы заставил пойти на преступления под угрозой немедленной смерти. Всегда Славентий был себе на уме, выслеживал, крутил и выгадывал, не останавливаясь и перед кровопролитием, для достижения своих целей.
Вот ему и сказали:
– Живи, радуйся и не отсвечивай.
Еще Сапфирное королевство славилось гигантскими торговыми центрами. Подобного и в столицах империй хватало, но в сердце континента все кричало о неуместной роскоши, бросалось в глаза особой вычурностью, ослепительным богатством и чрезмерным изяществом. Ну и так уж сложилось, что издревле в Сапфирном проживали лучшие ювелиры. Вот предметами роскоши, утыканными бриллиантами, рубинами, сапфирами и прочими драгоценностями, там и торговали. Да и полудрагоценный камень, используемый в королевстве для чаш, шкатулок, ваз и подсвечников, поражал тонкими узорами, мягкостью оттенков, глубиной текстуры и мастерством отделки.