Ведомые (ЛП)

— Так это авиакомпания перевела тебя в первый класс?
Она хмурится в замешательстве.
— Я ожидала, что меня встретят в аэропорту Лондона. Но, блин, кто покупает билет первого класса соискателю работы?
— Зависит от соискателя. Возможно, твой билет изначально был первого класса, — отмечаю я. — Хотя я всё еще не понимаю, почему они отдали мое дополнительное место.
— Всё еще злишься из-за этого?
— Ничего личного, — произношу я тихо.
Независимо от того, что обо мне думают, я не лезу вон из кожи, чтобы быть сволочью.
Она сильнее прижимает ладони к моему животу.
— Понятно, — говорит Софи. — Ты не хотел, чтобы кто-то это видел.
Проницательная девочка.
Она слегка улыбается.
— Хотя, к твоему сведению, я рада быть здесь.
Я тоже.
Когда я ничего не отвечаю, Софи слегка меня толкает в бок.
— Признай это. Я помогла тебе переносить перелет чуть легче.
— У меня до этого не было схожего перелета, — говорю ей искренне. — Если забыть о мерах безопасности, уверен, пригласившая тебя в Лондон компания назвала тебе хоть одно имя.
— Да, они назвали мне имя, — она ослепительно улыбается, словно это должно унять мое волнение. — Я встречусь с мистером Брайаном Джеймсоном в... Почему ты позеленел? Дерьмо, тебя сейчас стошнит?
Может и так. Я почти смеюсь, слетаю с катушек и от всей души хохочу. Я даже не удивлен, что у нее назначено собеседование с этим «Брайаном». Это кажется почти неизбежным — вишня на верхушке всего этого знакомства с болтливой девчонкой.
Рядом со мной Софи приподнимается на локте, и нимб ее локонов цвета луны, кажется, сияет вокруг лица девушки, хотя на самом деле всему виной освещение самолета и мое хорошее воображение. Она просто девушка с осветленными волосами и талантом вести легкие беседы.
Ложь. Она больше этого. Она неприкасаемая.
— Солнышко, не своди меня с ума.
— Прости, — говорю я, отстраняясь. — Просто адаптируюсь к тому факту, что обнимаюсь тут с потенциальной коллегой.
Глава 4
Софи
Невероятно удивительно, как быстро и просто понимание того, что ты обнимаешь мужчину, который работает с твоим потенциальным боссом, способно в корне убить хорошее настроение. Не то чтобы я ожидала чего-то от скучного, но, бог мой, какого сексуального Габриэля Скотта. Я не питала иллюзий, будто мы не разойдемся, как в море корабли, сразу же после приземления.
И, правда, это было бы к лучшему. Я поклялась не ввязываться в интрижки, так как, в конце концов, они приводят меня к депрессиям. Или хуже — к поеданию огромного количества печенья и примитивному сексу. Даже если бы это было не так, Габриэль всё равно не на повестке дня. Я никогда не встречала более сдержанного и сложного человека.
Я бы даже задалась вопросом: может он, мужчина с идеальным телом, просто высокомерный и не падет так низко, чтобы водиться с такими женщинами, как я. Но довольно очевидно, что это его манера поведения со всеми.
Так что да, в мои планы входило расставание с парнем на взлетно-посадочной полосе. Возможно, именно поэтому я чувствовала себя вольной быть с ним самой собой. Какая разница, узнает он о моих желаниях и потребностях или нет, если мы лишь незнакомцы, что вынуждены терпеть компанию друг друга одну ночь в пути?
Но теперь всё перевернулось с ног на голову. Я увижу его в Англии. Он работает с Брайаном Джеймсоном, а это, по его словам, фальшивое имя Бренны Джеймс, руководящей PR-отделом в его организации.
Бог знает, зачем Бренна Джеймс назвала мне фальшивое имя, мне больше интересно другое.
Габриэль не теряет времени и размыкает объятия, отодвигаясь от меня как можно дальше. Турбулентность стихла, так что теперь нет предлогов быть рядом. Остаток полета мы проводим в неловком молчании.
Прямо перед приземлением в Лондоне я пытаюсь вынудить его поговорить о работе и Бренне. Но Габриэль отказывается выдать мне хоть каплю информации, ссылаясь на то, что она сама всё пояснит.
Единственная польза от моего приставания с вопросами в том, что, будучи занятым ответами, парень не замечает процесса приземления.
— Я попрошу своего водителя забросить тебя в отель, — говорит он, как только мы выходим в терминал Хитроу.
Так как я в чужой стране посреди ночи, то не склонна с ним спорить. На самом деле, я рада и более чем шокирована его предложением.
— Спасибо. Это очень мило с твоей стороны.
Габриэль бросает на меня такой взгляд, будто я веду себя нелепо, но затем понимающе кивает.
— Полагаю, у тебя есть багаж?
— Конечно, — говорю ему, осматривая закрытые магазины по пути. — А у тебя нет? Или, думаю, ты живешь в Лондоне.
— Сейчас мое основное место жительства в Нью-Йорке. Но я держу немного вещей дома в Лондоне.
Размышляя о жизни, в которой летаю по всему миру, и везде у меня есть дом с гардеробом, я почти пропускаю эскалатор к лентам выдачи багажа. Как всегда изящно.
Однако Габриэль шагает в такой манере, как я и ожидала: как мужчина, перед которым все расступаются в разные стороны. Его шаг уверенный, быстрый, спокойный.
Здесь, на земле, я в полной мере могу понять эффект, производимый им на других. Люди реально уступают ему дорогу. Так очаровательно — они просто расходятся, словно пресловутое Красное море, и глазеют, пока он проходит мимо.
И хотя мужская красота Габриэля поистине захватывает, сила его естества почти сбивает с ног. Очень харизматичные люди вызывают у вас желание войти в их близкое окружение, почувствовать себя особенным. С Габриэлем дело обстоит немного иначе: это мужчина, с которым шутки плохи.
Он не разговаривает со мной, пока мы идем, оставаясь сфокусированным на своем телефоне. Видимо, ему нужно ответить на миллион и одно письмо. Его навыки набора сообщений во время ходьбы реально впечатляют, хотя, думаю, всё проще, когда не нужно волноваться о том, чтобы с кем-то столкнуться.
Мы останавливаемся у ленты выдачи багажа.
— Видишь свои чемоданы? — спрашивает он, уткнув нос в телефон.
Наряду с ручной кладью, в которой ношу свою камеру и оборудование — ни за что не выпущу малышей из виду — у меня есть еще два больших чемодана. Обычно я езжу налегке, но «Брайан» предложил мне собрать вещи на длительный период пребывания в стране, если всё же получу эту работу.
— Пока нет.
— Цвет?
— Красный.
Уголок его губ приподнимается.
— Неудивительно.
— Дай угадаю, — спрашиваю я, пока он продолжает что-то набирать в телефоне. — Если бы у тебя был чемодан, он был бы черным, как и твоя бессмертная душа.
Габриэль прячет телефон в карман и бросает на меня взгляд. Веселье отражается в чертах его лица.
— Когда мне всё же нужен багаж, мой чемодан выполнен из темно-коричневой кожи аллигатора.
— Даже не знаю, зачем тебя дразню, — бормочу я.
Опять же, в уголках его губ мелькает намек на улыбку.
— Ты настойчива. Должен отдать тебе должное.
Я замечаю свои чемоданы, но до того как успеваю их схватить, он подталкивает к нам тележку, и мы снова движемся по терминалу. Сейчас десять вечера, и это странно, учитывая, что мы уже провели в самолете целую ночь. С такси не густо, и большинство людей радуются, если удается поймать машину.
От путешествия в одиночку мне становится дурно. Ненавижу приземляться в новом городе среди ночи. Всегда кажется, будто я могу потеряться и остаться спать на лавочке в аэропорту.
Но не сегодня. И еще одна волна благодарности накрывает меня, когда Габриэль ведет нас к черному «Роллс-Ройсу» на обочине, водитель которого уже открыл дверцу.
Габриэль жестом приглашает меня садиться. Но затем хмурится.
— Ты же не собираешься прыгать на сидении и кричать «яхуу»?
Я сердито гляжу на него.
— Знаешь, я не абсолютная деревенщина.
Ладно, возможно, я могла бы так сделать, если бы он не стал об этом упоминать.