Десятый принц

– Солдаты! Чего встали, скоты безмозглые?! Ещё насмотритесь на красоты Полигона! Это я, Эйро Сенато́р, вам обещаю! Команды остановиться не было! Получите! – Словно бичом электрического тока, «единички» вновь взбодрили несчастных грешников ощущением содранной на спине кожи, и десяток со стоном опять перешёл на трусцу. Горлопан со шрамами бежал чуть в стороне, тыкая рукой в сторону открывающихся ворот: – За ними – ваша жизнь! За ними – ваше будущее! Отныне забудьте про всё в прошлом и все силы отдавайте усердию и обучению! И за воротами не вздумайте меня опозорить! Идём сразу на разминочный круг по малой полосе, вряд ли вы для первой утренней зарядки осилите больше…
И как только пересекли условную линию выхода со двора, бедняги вновь вылупили глаза на диковинные виды некоего городка – полосы препятствий. Тем временем громкость ругани и её витиеватость только усилилась:
– Закончили маршировать, ослы беременные! Переходим на бег и показываем первый результат! За мной! Не отставать! Трое последних – постоянно, раз в минуту будут поощряться местными осами! Время пошло!
После ускорения бега его высочество Фредерик Астаахарский вдруг понял, что он недаром угодил в этот ад под последним, десятым номером. Все остальные товарищи по несчастью оказались выше его и однозначно с более длинными ногами. Да ещё и по ранжиру принц очутился в конце строя. Так что не успел он даже поравняться с последней парой коллег, как всех троих словно пропекло чем-то невероятно жгучим ниже спины. Словно в самом деле некая дикая оса ужалила в задницы, и там взорвалась порция всеразъедающего яда. Хотя зрение никого и ничего постороннего не отметило.
Сравнить испытанные ощущения с болью или неприятными чувствами, – это ничего не сказать. Наверное, легче было перенести наказание «троечкой», а то и «четвёрочкой». Хотелось не бежать, а неистово почёсывая ужаленное место, прыгать в высоту без всякого шеста. Но сама мысль, что по истечении минуты подобная экзекуция опять повторится, заставила так ускориться, пусть даже всё с теми же прыжками и с теми же почёсываниями, что троица моментально перестала любоваться красотами диковинного Полигона, резко сократила расстояние до основной группы и пошла на обгон. И всё равно к прилёту следующих «ос» принц оказался только восьмым в десятке. Повторная доза яда, или что там использовали структуры местного ада, показалась даже более болезненной, чем первая. Но зато существенно помогла ускориться, и даже прорваться в общем зачёте примерно на шестое место.
Но тут же Фредди сообразил, что здесь ещё бегут «небитые», которые толком и не поверили в существование каких-то ос, а скорее всего, отнеслись к ним бесшабашно. А значит, и они вскоре добавят в скорости. Так что пришлось подналечь и выйти на почётное четвёртое место. Впереди, чуть ли не в метре за сержантом, двигались сразу одной шеренгой три человека: индус с девятой кровати, здоровяк с шестой и молодой парень, которого, скорей всего, назовут Первый, если судить по его расположению спального места. Кстати, этот тип был единственным, у которого ещё оставалась поросль на голове кроме ресниц и бровей. Его одухотворённое симпатичное лицо, чем-то напоминающее изображение какого-то иностранного, известного в своей стране поэта, обрамляли бакенбарды аристократического вида. Принц облик того деятеля исскуства вспомнил, потому что совсем недавно вместе с женой участвовал в открытии какой-то выставки или конкурса, посвященной поэту.
Из этой троицы Девятый казался самым слабым: он сильно раскраснелся и, несмотря на худобу, интенсивно потел. Но именно тощий вид соседа по казарме на некоторое время отвлёк внимание Десятого: он впервые подумал о том, во что их одели и как точно удалось каждому подобрать нужные размеры. Нигде ничего не давило, не тёрло и не жало. Обувь, пусть и тяжеловатая, сидела на ногах как влитая, и можно было в ней хоть сейчас отправляться в пеший многодневный маршрут средней сложности через горы. Штаны и куртка-рубашка из плотного материала с многочисленными карманами на липучках или молниях – тоже сидели на каждом идеально. И опять помогла логика.
«Если нас могут любой болью пинать и в любое выбранное место, то что им стоило с нас снять электроникой некие параметры, да с той же дьявольской точностью просто наколдовать всё нам необходимое? Натирать нам мозоли, как и просто резать на куски, а уж тем более убивать – никто нас не собирается. Вроде бы… Понять бы ещё самое главное: какого дьявола мы здесь делаем?..»
Под последнее определение попадало столько возможных предположений и фантазий, что думать сразу перехотелось. Тем более что и положение в забеге стало резко меняться. Попытки прорваться в безопасную пятёрку лидеров усилились невероятно. Потирая ужаленные места и рыча сквозь сжатые зубы ругательства, мужчины стали сбиваться в одну плотную кучку. И Эйро Сенато́р это заметил, словно имел глаза на затылке:
– Молодцы! Так держать! – подбодрил он совершенно неожиданно, даже не обернувшись. – Забыл сказать… кто находится в радиусе пяти метров от меня – того осы не трогают!
После чего всё-таки оглянулся, страшно оскалился в ухмылке и… ускорился. Причём сам он не бежал, а просто перемещался без малейших усилий. Подобным образом порхает беззаботный мотылёк, катится мяч с горы или шумит игривый ветер. Не возникало малейших сомнений, что в случае необходимости сержант может вдвое ускориться, а то и втрое.
А вот бегущим за ним следом – пришлось невероятно сложно. К двадцатой минуте бега окончательно спёкся и сам принц Астаахарский. И осы его постоянно не жалили лишь по той причине, что в десятке нашлось ещё шестеро «слабачков», да к ним пару раз прибавился приотставший и довольно вымученный индус. Единственные, кто так и не получил ни одной порции пекущего яда, – Шестой и Первый. У некоторых закрались в душу подозрения, что они если не лучше самого сержанта, то уж ни в чём тому не уступают. Слишком они уверенно двигались, размеренно дышали и совершенно не выказали малейшей усталости, когда десяток опять вбежал во двор, а ворота, ведущие на Полигон, закрылись.
«Вдруг эти двое – в сговоре с мерзким Эйро? – неожиданно пришла в голову к Фредди мысль. – А когда их наказывали, то они явно притворялись…? – и тут же сам себя осадил: – Чего это я? Неужели завидую их выносливости? Э-э-э…? А куда это мы ползём? Может, и в самом деле провели утреннюю разминку и сейчас отправимся на завтрак?..»
Как это было ни странно, но так и оказалось. Правда, войдя в здание без окон, без дверей, поводырь двинулся не по прежнему коридору, а по новому. Там они оказались одновременно на белом участке, словно выложенном подсвеченным пластиком, а глаза успели засечь комбинацию разноцветных вспышек. И тут же понеслись новые наущения:
– Радуйтесь, остолопы! Теперь вам не придётся тратить время на мытье своих рож, на чистку зубов и на стирку униформы. Только что вас и почистили и вымыли. Правда, не надейтесь, что вас лишат удовольствия справлять естественные надобности… Ха-ха! Это уж сами… Да и питаться придётся более чем усиленно… – Все в этот момент ввалились в небольшую столовую с двумя длинными и довольно широкими столами, а также несколькими столиками круглой формы, стоящими на второй половине комнаты. Накрыто было только два из них: длинный справа и круглый в дальнем левом углу. – За стол! Рассаживаться по своим местам, номер каждого на лавке! Меняться местами нельзя! Время завтрака – двадцать минут! И главный совет: постарайтесь наесться впрок.
Все десять человек вроде старались двигать ногами, но те всё равно плохо слушались. При этом насильно мобилизованные солдаты были потрясены не только приятными запахами, но и визуальным изобилием пищи на огромном столе. Поражало в первую очередь количество громоздящейся еды! Ею можно было накормить человек сорок! А уж качество вообще изумляло: не иначе как из лучших ресторанов!
Приборы: вилка, ложка, нож. Стакан, кружка. Смена тарелок. Белоснежная льняная салфетка. Только первых блюд – шесть супниц на столе. Несколько трёхъярусных ваз с фруктами, в том числе ни разу Фредериком не виданными. Ещё больше подобных ваз с выпечкой, от разнообразия которых сразу же текли слюнки. Ну а уж про салаты, заливные блюда и прочие холодные закуски вообще было неуместно упоминать. На завтрак это совсем не походило. Наверное, поэтому одна и та же мысль мелькнула у каждого из десятки: