Уникумы Вселенной – 3
– Нельзя, воздержимся от этого хотя бы до семнадцати часов, – попросил Чинкис и пояснил: – Иначе сразу отключатся устройства отправки и у поздравляющих загорится надпись «Адресат выключен», а это, знаешь ли, как-то неловко. Тем более в такой день. Так что зови остальных моих женушек, вскрывайте и просматривайте. Самое важное ко мне на стол, а остальное на стеллажи в архив, будем читать на досуге.
– А что делать с видеотелефоном? Сигнал вызова горит постоянно, автоответчик отвечает сразу по нескольким линиям. Может, хочешь хоть с кем-нибудь поговорить?
– Ну уж нет! Тут я могу не бояться поставить себя в неловкое положение. Разве что меня экстренно захочет видеть кто-нибудь из высшего совета управления. А они могут связаться со мной и через наручный монитор. Кто хочет меня просто увидеть, пусть наблюдает за церемонией награждения в пантеоне славы. А там, кстати, будут все, кого хотел бы увидеть я, разве что за редким исключением.
– Интересно, дорогой, неужели есть кто-то, не оказывающий тебе должного уважения? – Говоря это, Кетин в гневе швырнула целый ворох почты обратно в контейнер.
– Уважать-то они меня уважают, – Чинкис с улыбкой глядел на рассерженную супругу, – но я их не уважаю да и вообще терпеть не могу. Ты же знаешь этих мягкотелых либералов-пацифистов. Постоянно нудят о гуманности и чуть ли не о любви к этим гуманоидным тварям! Тьфу, мерзость какая! Обнаглели до такой степени, что поговаривают о пересмотре законов великого Фетиуса. Хотят открыть исторические архивы для всеобщего доступа! Те самые, которые великий Фетиус завещал лишь высшему совету. Лишь ему он давал право сокрытия или обнародования той части истории, которая нам неизвестна.
Теперь уже Кетин пыталась успокоить мужа:
– Милый не расстраивайся из-за каких-то отщепенцев.
– Да их вообще надо изолировать от общества!
– Вот станешь членом высшего совета управления, продвинешь новый закон об этом – и все будет в порядке.
– Конечно стану… Но когда это еще будет. – Чинкис взъерошил свою оранжевую гриву. – А вообще, если честно, мне уже сейчас хотелось бы покопаться в архивах.
В этот момент в кабинет вошли Велида и Соро с подарками и принялись поздравлять юбиляра. Соро, прожившая полтора века с Чинкисом, после нежных поцелуев вручила ему огромный торт с ароматными сливами, которые росли только в одном месте во всей Вселенной – на планете Плиут. Соро славилась своими кулинарными способностями на весь город и прекрасно знала, что плиутские сливы – любимое лакомство Чинкиса. Тут же, по традиции, Чинкис разрезал этот шедевр кулинарного искусства и угостил каждую жену потрясающе пахнущей порцией торта. А сам с довольным урчанием приговорил добрую треть десерта, от которого не отказался бы и на смертном одре. А на обещание Соро удивить его и гостей на торжественном банкете, который должен был начаться в 25.00, радостно закивал головой и воскликнул:
– Да! Если умирать, то только так!
Потом наступила очередь для поздравлений старшей жены. Четырехсотлетняя Велида, вступившая в брак с Чинкисом в тридцать пять лет, была известна всей цивилизации как гениальная поэтесса и писательница. Она входила в состав руководства развлекательной индустрии и принимала самое деятельнейшее участие во всей культурной жизни Аларастрасии. Если от Кетин Чинкис таял, а без Соро не мог «вкусно» жить, то Велида была самой большой его гордостью и взращивала и без того немалое тщеславие. Хотя Чинкис иногда и ревновал Велиду к ее успехам, но всегда радовался мысли, что нет пары, более известной, чем он и его старшая жена. О каждом из них знал каждый аларастрасиец в каждом уголке их огромного мира.
Вот и сейчас Велида продемонстрировала свой талант: написала в подарок Чинкису прекрасную поэму о его жизни и подвигах. С удовольствием выслушав ее непревзойденную декламацию и принимая поэму и поцелуи в подарок, зардевшийся от удовольствия юбиляр спросил:
– Неужели это все обо мне?
– Да, мой герой, о тебе! – Велида продолжала нежно обнимать мужа. – И сегодня эту поэму опубликуют во всех печатных изданиях и прочитают в специальной программе, посвященной твоему юбилею. Эта передача будет перед самой трансляцией церемонии награждения из Пантеона Славы.
– О-о-о! – Растроганный Чинкис крепко сжал Велиду в объятиях. – Если бы обо мне никто не знал, то после твоей поэмы я стал бы самым известным во Вселенной!
– Милый, ты и так не нуждаешься ни в какой рекламе!
Потом все три жены встали рядом, многозначительно переглянулись, и вновь слово взяла самая старшая:
– А сейчас, после подарка для души, прими от нас троих еще подарок для тела.
С этими словами Велида достала из футляра, покрытого черными защитными пластинами, вещь немыслимой красоты, ранее, наверное, еще никем не виданной. Это был венок, сплетенный из небольших алмазных стебельков синего цвета. На конце каждого стебелька ярко рдел готовый вот-вот раскрыться алмазный бутон. Подобный шедевр ювелирного искусства стоил целого большого состояния, и вряд ли даже у самых богатых аларастрасийцев было нечто подобное. Алмазные цветы росли на планете Сукрис, при пятикратной силе тяжести, в глубочайших пещерах с ядовитой атмосферой. Гибкими были только молодые побеги, и такими они оставались не больше получаса после того, как их срывали. Даже для Чинкиса, считающего, что нет ничего невозможного, было загадкой, как это кто-то умудрился в подобных условиях создать такое чудо. Ему приходилось видеть раньше два, три, максимум пять стебельков, сплетенных в заколку, брошь или браслет. Но такое!..
– Лучшему мужу и лучшему воину! – торжественно провозгласила Велида и надела венок на голову Чинкиса. – Я вижу, этот подарок тебе тоже понравился, – добавила она, глядя на ошеломленного супруга.
– У меня нет слов, – прошептал Чинкис, чувствуя, как с покалывающим теплом от головы по всему телу прокатилась волна блаженства и бодрости.
Помимо эстетического удовольствия немного радиоактивные сукрисанские алмазы оказывали благотворное влияние на организм аларастрасийцев. Звезда Малтри, вокруг которой вращалась их планета со своими двумя спутниками, тоже поставляла немало радиации, благодаря чему цорки и жили так долго. Но сукрисанские алмазы давали дополнительную энергию, мобилизуя работу всего организма, особенно умственную деятельность. Считалось, что эти украшения добавляют минимум лет пятьдесят жизни. И хотя согревающая лучистая энергия алмазов со временем истощалась, владение ими давало цорку неоспоримое преимущество в здоровье и ясности ума.
– Я даже не знаю, можно ли мне спросить. Как… – начал было Чинкис, но Велида его перебила:
– Нельзя, дорогой. И не спрашивай. Просто мы все хотим, чтобы ты прожил еще как минимум столько же.
– Да, такого в моей жизни еще не было! – Лицо таящего от счастья и удовольствия Чинкиса стало по-детски простым и наивным.
– В твоей жизни еще много чего не было, – сказала старшая жена и, загадочно переглянувшись с Соро, невинно спросила у Кетин: – А ты еще не поздравляла?
– Нет! Я сделаю это, как и обещала, за пять минут до конца суток.
Чинкис от удивления затряс головой:
– Постойте! Опять какой-то сговор? А я даже не догадываюсь какой.
– Не беспокойся, родной. – Подошедшая Соро погладила Чинкиса по всей длине спины. – Просто мы беспокоимся о тебе – вот и растягиваем удовольствие на весь день. Нельзя же все сразу. Надо, чтобы весь этот день запомнился тебе как самый счастливый день в твоей жизни.
– Вот получу орден, отгуляем банкет – и счастливее меня не будет на целом свете! – похвастался Чинкис. – Разве я могу быть еще счастливее?
– Можешь, можешь! – радостно захихикали его женушки, а Велида добавила:
– Ну все, девочки, за работу, а то почта сейчас заблокируется.
– Давайте вывалим все на стол, – предложила Кетин и ухватилась за край контейнера.
– Лучше собирай с пола, – неожиданно возразила Велида и мягко, но настойчиво оттолкнула Кетин плечом. – Давай, Соро, хватай!