Арена любви
Кораблик Джулио пришлось оставить дома, зато в аэропорту Нино купил ему самолетик.
— Нельзя так его баловать, — слабо возразила Вера, не в силах противостоять восторгу сына.
Но Нино умел настоять на своем.
— Я балую себя, — заметил он. — Кстати, это очень полезная игрушка. Он займется ею и не будет бояться. Ведь это первый его полет?
Посаженный возле окошка рядом с Верой и напротив Нино, Джулио с восторгом смотрел, как остаются позади дома, и в упоении от настоящего полета даже забыл об игрушечном самолете. Чуть позже его совсем заворожил поднос с едой, принесенный стюардессой, — тарелочки, чашечки, коробочки — все маленькое, пластмассовое и совершенно необычное.
К тому времени, когда они совершили посадку в аэропорту имени Кеннеди, он настолько устал, что позволил Вере взять себя на руки. В зале для особо важных персон Джулио уже не открывал глаз, уютно устроившись на коленях у Веры. Нино отыскал в киоске газету «Стампа» выходившую в его родном городе, и сел рядом с Верой. Читая ее и кое-что цитируя вслух, он время от времени касался ее руки.
Вере все казалось нереальным, словно она видела сон и стоило ей проснуться, как от аэродрома и уютного зала для особо важных персон не осталось бы и следа. В то же время у нее появилось ощущение, что она должна подчиниться судьбе, к чему бы это ни привело. Очевидно, что пассажиры в самолете делали ту же ошибку, что и пожилая женщина в зоопарке, принимая ее и Нино за супружескую пару. По крайней мере, она поймала завистливый взгляд сидевшей напротив нее блондинки.
На следующий самолет они усаживались так же, как на тот, на котором летели из Чикаго, вот только разбуженный Джулио хныкал и никак не желал успокаиваться, требуя внимания матери. К счастью, когда они поднялись в небо над беспредельным черным океаном, он опять уснул.
— Прошу прощения, синьора, — сказала, наклоняясь над ней, стюардесса с волосами цвета воронова крыла, — но у нас мало пассажиров и качки нет, так что, если желаете, вы могли бы пересесть к мужу, а вашего сынишку мы тогда уложим на два кресла. Вот только подлокотник уберем, и я принесу подушку и одеяло.
Вера и Нино переглянулись, когда стюардесса сказала о «муже», ощутив необычное волнение, по крайней мере Вера его ощутила. Судя по тому как он сжал зубы, он тоже не остался безразличным к словам стюардессы, подумала Вера, но тут же усомнилась в своем наблюдении и укорила себя тем, что принимает желаемое за действительное.
— Спасибо. Это было бы чудесно, — ответила она стюардессе, расстегивая ремень и поднимаясь с кресла, чтобы помочь девушке поудобнее устроить Джулио.
Когда, с хлопотами было покончено, Нино встал, пропуская Веру на место возле окна. Неожиданно притушили свет в салоне. Через несколько минут Нино уже рассказывал Вере о своих и Слая детских годах и о том, что он собирается показать им в родных местах.
Убаюканная монотонным гудением мотора, Вера задремала под его негромкий рассказ. А потом и вовсе заснула, положив голову Нино на плечо.
Стюардесса не появлялась. Джулио спал. Другие пассажиры не обращали на них внимания. И Нино осмелился убрать волосы, упавшие Вере на лицо, блестящие, мягкие и в то же время плотные на ощупь, отчего словно электрический ток пробежал по его телу. Моему брату посчастливилось в жизни, подумал Нино и закрыл глаза, боясь прогнать неожиданное везение.
3
Где-то над океаном Вера все же проснулась и, обнаружив, что ее голова лежит на крепком мужском плече, ощутила забытое за прошедшие годы чувство защищенности. Приятно все-таки, когда за тобой ухаживают, подумала она, с удовольствием вдыхая запах мужского одеколона.
Наверное, во сне, подумала Вера, я прижималась к нему, ища покоя и уюта, как делают все спящие жены в постели. Ни о чем не спрашивая, она знала, что он-то не спал ни одной минуты. Медля открыть глаза, Вера чувствовала тепло одеяла, принесенного заботливой стюардессой.
— Прошу прощения, — прошептала она, стараясь не зевать и неохотно отрываясь от мужского плеча. — Наверное, из-за меня вам не пришлось поспать.
У Нино действительно затекла рука, но, будь его воля, он ни за что не отпустил бы Веру от себя. Ему было необыкновенно хорошо и удивительно естественно, словно ничего другого и быть не могло, пока она спала на его плече и он чувствовал прикосновение ее волос к своей щеке.
Он тихо ответил, чтобы не потревожить других пассажиров:
— Все в порядке. Я почти никогда не сплю в самолете.
Извинившись, Вера встала, подоткнула одеяло под Джулио и пошла в туалет. Когда она вернулась, Нино уже достал с полки наверху подушки. В глазах у него Вера подметила усталость, а на щеках отросшую за ночь щетину.
Чувствуя непонятную неловкость, Вера села на свое место рядом с ним и спросила:
— Я храпела?
Несмотря на усталость, Нино не смог сдержать улыбки. Настоящая американка. Даже в растерянности и смущении ей не приходит в голову прикрываться иносказаниями. Он вспомнил Слая и подумал, что это, наверное, не в малой степени привлекало его в его жене.
— Да нет, — успокоил он Веру с истинно европейской галантностью. — Вы немного посапывали, но это было очень трогательно.
Она не ответила, и они оба задремали в тихом полутемном салоне. Казалось, и минуты не прошло, но Джулио уже тянул Веру за рукав и повторял, что солнышко давно встало и стюардесса кормит всех завтраком.
Ровно в десять часов по местному времени самолет сделал посадку в Милане. В аэропорту было много народу, говорившего, как показалось Вере, на всех языках мира, но все же чаще слышалась итальянская речь. Все куда-то бежали, толкали друг друга, быстро что-то говорили и с чувством жестикулировали.
Джулио крепко вцепился Вере в руку, когда Нино привел их в таможню. Вере самой было не по себе среди чужой толпы, к тому же она совершенно не представляла, какой прием им окажут Манчини, и волновалась, стараясь не показывать своих чувств сыну. Несомненно, их появление в доме родителей Слая и Нино будет полной неожиданностью и для отца, и для матери, и для бабушки, до сих пор железной рукой правившей в своем семействе. Правда, Вера настояла, чтобы Нино телеграфировал им из Чикаго. Однако он не дождался ответа.
Когда настанет время предстать перед незнакомыми родственниками, ее единственным союзником будет черноволосый мужчина, которого она едва знает. Сможет ли она довериться ему, если обстоятельства сложатся не самым благоприятным образом? Или он предаст ее, когда семья возненавидит и отвергнет их с сыном? Она чувствовала, что ему тоже не по себе, что он тоже мучается сомнениями, хотя пока он производил впечатление вполне надежного человека.
Самолет на Турин вылетал почти сразу же, и размышления о будущем пришлось оставить на потом. И стюардессы, и почти все пассажиры говорили, естественно, по-итальянски, но Вере потребовалось какое-то время, чтобы успокоиться и вспомнить уроки Слая.
Слава Богу, на небе не было ни облачка и летели они не очень высоко, так что Вера с удовольствием принялась осматривать землю внизу. На севере и западе высоко тянулись в небо снежные горы, мелькали рощи, белые дома под черепичными крышами, изредка — замки. Солнечные холмы были покрыты виноградниками. Река сверкала как серебряная лента. Пронзительно синие озера, словно в беспорядке разбросанные чьей-то гигантской рукой, поразили ее. Слай говорил, что их называют Божьими зеркалами, в которых, если повезет, можно увидеть райскую красоту.
Едва самолет стал делать круг над Турином, собираясь идти на посадку, как Веру вновь охватил страх, от которого ей удалось отделаться в Милане. Она сидела рядом с Джулио и, когда Нино с нежностью протянул к ней руку, едва не подскочила на месте.
— Мы не сразу поедем домой, — успокоил он Веру. — Я отвезу вас с Джулио к себе. Вы будете приводить себя в порядок, а мне нужно заглянуть на завод. Но, думаю, вам наверняка захочется осмотреть город.