Переплетенные (ЛП)

— С каких это пор ты стал такой киской? Свяжи ее задницу, если ты хочешь.
Удача смотрит на нашего Преза с едва сдерживаемым отвращением, о котором Ромео, конечно же, не подозревает.
— В этом нет ничего веселого или сложного, — объясняет Удача, как будто он учитель в детском саду. — Он в два раза больше ее. Подавить ее — это не вопрос. Нужно чтобы она доверяла ему настолько, чтобы сдаться и быть в его власти. Нет ничего важнее этого.
Важно. Хороший способ описать то, что я чувствую, трахая Карину. Удача, как правило, становится слишком поэтическим, говоря обо всем этом дерьме. Все, что меня интересует, это связать мою девушку и трахать ее в каких-то извращенных позах. Но неважно. Я видел, как Удача работает с веревками, поэтому, если мне придется слушать его о подчинении, это будет подарочной лекцией перед тем, как получить пару советов.
— Я преподаю семинар по веревочному рабству в японском стиле в Нобеле, если вы хотели бы прийти.
— Что ты преподаешь и где? — спрашивает Ромео. — Люди нуждаются в уроках о том, как связать сучку?
Разговоры об этом перед Ромео вызывают у меня желание ударить кого-нибудь — его.
— Пришли мне информацию, и я посмотрю, смогу ли это сделать.
Глава 6
Карина
Я так злюсь. В итоге, рано ухожу из школы. Вопрос Данте о моей школьной юбке продолжает звучать в моей голове. Думаю, что юбка, на самом деле, в нашей комнате в клубе. Я ни в коем случае не хочу идти туда одна — даже если он сказал мне, что я могу пойти туда, когда захочу, и даже пусть тот, кто у входной двери, знает, кто я.
Отчасти, причина, по которой я так злюсь, заключается в том, что я знаю, что вопросы Афины имеют смысл — даже если она озвучила их самым оскорбительным образом. Я должна беспокоиться об этих вещах. Если бы у меня были родители, которым не наплевать на меня — как у Афины — я бы тоже задавала бы себе эти вопросы.
Как мне объяснить ей или кому-то еще, что он сделал для меня? Я не имею в виду материальных вещей. Я больше о том, чего у меня никогда не было: безопасность, надежность, счастливый дом, в который хочется вернуться после школы. Все эти мысли бурлят в моей голове, когда я блуждаю от магазина к магазину, выбирая вещи, чтобы удивить Данте.
Такую юбку, которая мне нужна, трудно найти в это время года. В конце концов, я нахожу ее в магазине, где продают одежду для девочек младших классов. Она на распродаже в секции униформ, и продавщица странно смотрит на меня, когда понимает, что я покупаю ее для себя, а не, ну, не знаю, для младшей сестры. Она бросает на меня еще более презрительный взгляд, когда я хватаю еще и блузку с пуговицами. Нет, она никогда не застегнется у меня на груди, но опять же, мне это и не нужно.
Мне так и хочется сказать ей что-нибудь нахальное, например: «Не волнуйся, дорогая, я надену это только для того, чтобы потрахаться». Но ничего не говорю.
Дальше я нахожу чулки до бедер с кружевом и бантиками в верхней части и пару туфель Мэри Джейн на высоких каблуках. У меня уже есть три пары, но это красная лакированная кожа с заоблачными каблуками. Цвет идеально подходит к юбке, которую я купила.
В машине у меня валяется много резинок для волос, так что для прически покупать ничего не нужно. Моя последняя остановка — магазинчик шоколада. Данте не большой любитель сладостей, но я заметила, что он иногда балуется шоколадно-арахисовым маслом. Кроме своего тела, я никогда ему ничего не давала, так что хватаю банку. Циничный голос в моей голове — вероятно, Афины — говорит, что это не подарок, так как я использую деньги Данте, чтобы купить это.
Сев в машину, я пишу Данте, чтобы узнать, где он. Мысль о том, чтобы войти в парадную дверь, наряженной и удивить его, не оставляет меня в покое.
Дома, малышка.
Ну, это немного нарушает мои планы.
Я могла бы вернуться в торговый центр и переодеться, но я не в восторге от идеи ходить по парковке одетой, как порнозвезда-проститутка.
Вместо этого, я останавливаюсь в конце нашей дороги, сдираю свою одежду и заменяю ее недавно приобретенной. Заплетая волосы в две длинные косы, я ловлю себя на том, что подпеваю радио. Подготовка себя для Данте почти заставила меня забыть о моей ругани с Афиной и обо всех сомнениях, которые это вызвало.
Как только я заканчиваю, мне не терпится увидеть Данте, и я тороплюсь к подъездной дорожке.
Где нахожу два мотоцикла, припаркованных перед домом — Данте и кого-то еще из клуба. Ромео или Удачи. Я не уверена. Единственный байк, который я запомнила, это мотоцикл Данте.
Дерьмо.
Я бросаю взгляд на юбку, едва прикрывающую мои бедра. Грудь вываливается из рубашки, завязанной выше пупка.
Если это Удача, будет неловко. Если Ромео — унизительно.
— Карина? — Данте зовет с крыльца.
— Сейчас приду!
Дерьмодерьмодерьмо!
Данте ныряет внутрь, прежде чем я выхожу из машины. Поэтому он не видит, во что я одета, пока я не вхожу в дом.
Удача сидит на диване, и они оба поворачиваются и смотрят на меня. Ну, по крайней мере, у нас Удача, а не Ромео.
Данте медленно скрещивает руки на груди. Все его мышцы напрягаются при сгибании и отвлекают меня на мгновение.
— Это не то, что ты надевала сегодня в школу, — говорит Данте.
Удача сжимает губы. Думаю, он пытается сдержать смех.
Жар обжигает мои щеки. Я чувствую себя идиоткой.
Данте подзывает меня пальцем ближе к себе, пока я не останавливаюсь перед ним.
— Объясни.