Обнажая Сердце (ЛП)

 Дэниел идет, а я изучаю его нечитаемое лицо со стороны, следуя за ним с колотящимся сердцем. Он отодвигает стул для меня. В его глазах мелькает вспышка, говорящая мне, что он явно нервничает.
 Я начинаю паниковать, мой разум ускоряет мысли, что, по его мнению, мы «празднуем».
 — Подожди, — говорит он низким голосом, прежде чем я села.
 Я смотрю на него, чувствуя, как щеки краснеют от волнения. Его глаза медленно осматривают мое лицо, пока не останавливаются на губах, опаляя их.
  Еще секунда, и я сойду с ума.  
 А потом он целует меня.
 Это взрывает мозг, захватывает мою душу связью, оставляющей меня физически неуравновешенной и опустошенной от мыслей. Заметив мою неустойчивость, Дэниел держит меня несколько секунд у своей груди, пока не убеждается, что я могу стоять сама.
Вау, вот это поцелуй. Такой поцелуй должен быть надежно сохранен и закрыт в груди, чтобы он мог напоминать о том, что такое страсть, когда я буду настолько старой, что буду забывать. Мне совсем не хватает воздуха.
 — Мы все уладили, детка. Сделка моя. Теперь мы в высшей лиге. Все, что осталось — подписать официальные документы, — его глаза горят от восторга.
 — Вау, Дэниел, это потрясающе, — я сжимаю его крепко и улыбаюсь от чистого сердца.
 — Это открывает новые возможности. Прокладывает путь для введения и развития больших проектов и потенциального бизнеса со схожими правительствами.
 — Не могу поверить, что ты ждал вечера, чтобы сказать мне, — мягко толкаю его в грудь. Он отвечает улыбкой. — Это отличный повод для праздника, — говорю я, с трудом скрывая свое облегчение. Я очень рада за него.
 — Есть еще повод, — он подмигивает мне.
 — О? — страх возвращается… и, в ответ на мой вяло произнесенный отклик, он вручает темно-синюю прямоугольную бархатную коробочку.
С ума сойти! Нет! С этого момента мое дыхание далеко от стабильного, в то время как сердце играет в догонялки.
 — Не паникуй, Хейлз, хорошо? — говорит он, заметив мою дрожащую ладонь, когда я тянусь к коробочке. В его взгляде появляется капля юмора, которую я не могу понять.
Зная тебя и твою импульсивность, нет ничего, что удержит меня от паники. Он серьезно? Это то, о чем я думаю? Слова Таши отдают рикошетом в моей голове, подпитывая тревогу, пугая до чертиков. Я не могу заставить себя открыть эту чертову штуку. Мой разум испаряется, и кажется, не способен передать необходимое действие моим онемевшим конечностям.
 Он ставит коробочку на стол.
 — Хейлз, — он обхватывает мои щеки и отклоняет мою голову так, что мои широко раскрытые испуганные глаза смотрят на него. — Ты настолько милая, — он прижимается к моим губам в мягком целомудренном поцелуе. Его глаза светятся от озорных огоньков. — Это не то что ты думаешь. Ты для этого еще не готова. Расслабься, малышка, — он подмигивает мне, и его губы изгибаются в очаровательной улыбке. Он смеется надо мной!
 Я моргаю и с трудом глотаю. Единственный звук, на который способен мой рот:
 — А?
 Он качает головой, и его улыбка расширяется. Я кидаю взгляд на него, затем открываю коробочку. Изумленно смотрю на содержимое, затем в глаза Дэниела, ждущие и обеспокоенные. Затем снова на бархатную коробочку. Внутри на шелковой темно-синей подкладке лежит бриллиантовый «теннисный» браслет с застежкой в виде сердца с гравировкой (Прим. tennis bracelet – браслет, полностью инкрустированный бриллиантами). Мне с трудом удается подобрать с пола подбородок, пока изучаю аккуратное изысканное украшение.
 — Посмотри на гравировку, — подбадривает Дэниел теплым голосом, его нежно-карие глаза с волнением смотрят на меня.
 Я переворачиваю сердце и читаю надпись. Маленькие выгравированные буквы сжимают мое сердце новыми обручами обожания.
 «За то, кто ты есть».
 Этот момент напоминает мне, как я глубоко умереть-не-встать люблю его. Переполненная чувствами я изумленно рассматриваю браслет долгое время, пока Дэниел смотрит на меня с самой удовлетворенной и гордой улыбкой. Сквозь мое тело проходят глубочайшие, пробирающие до костей эмоции.
  Я люблю тебя, Ди. Не могу дышать, не могу существовать без тебя, любимый.  
 — Я люблю тебя, — я наклоняюсь вперед и целую его.
 Показываю то, что чувствую, получая силу от эмоций, струящихся во мне. И он с энтузиазмом отвечает. Когда мы отклоняемся, чтобы глотнуть воздуха, я придвигаюсь и сажусь на его приглашающие колени. Когда Дэниел одевает браслет на мое запястье, он нежно целует центр моей ладони, и мы продолжаем то, на чем наши рты остановились минуту назад.
 Мы целуемся, поглощенные нашей связью, пока желание сорвать друг с друга одежду не оказывается на грани безрассудства. Мы не доходим даже до дома, просто падаем на ближайший лежак в окружении созданных им для меня декораций.
 Когда позже, я уютно устраиваюсь в его объятиях на его широкой кровати под теплым одеялом, он шепчет мне на ухо:
 — Знаешь, Хейлз… — касается моей щеки своей теплой рукой. Его светящиеся глаза полны эмоций даже в темноте комнаты, — …я уже давно прошел переходный возраст.
 Я не могу удержаться и не сказать.
 — Да ладно? Твое искрящее гормонами либидо говорит мне об обратном.
 Он касается меня легким поцелуем.
 — Я не играю, Хейлз. Я весь твой, детка, — он поднимает мой подбородок, пока наши глаза не оказываются на одном уровне. — Как я и говорил раньше, я нашел единственную.
 После моего затянувшегося молчания, полного тревожных мыслей, он спрашивает:
 — Что такое?
  Я делаю глубокий вдох, пытаясь создать подобие порядка в своих мыслях. Должна ли я собраться и сказать, что у меня в голове, особенно, после того, что Дэниел для меня сделал, дал мне?  
 Дэниел смотрит на меня таким серьезным взглядом, что делает способность сказать то, что я хочу, практически невозможной.
 — Хейлз?
 — Ничего, я просто переполнена эмоциями, — как трус, я решаю не говорить ему о своих опасениях.
 — Теперь, когда мы разобрались с этим, мы можем спуститься к сути?
 — А под сутью ты имеешь в виду…? — он скользит рукой под мой топ.
  Снова? Действительно, искрящее гормонами либидо. Но, хэй, мне ведь грех жаловаться?  
   
 Глава 10: Плохое самочувствие  
 Я просыпаюсь в одиночестве, так как Дэниел встал рано, из-за какой-то встречи за городом. Стряхивая остатки сна, я жду, пока шумная кофе-машина сделает свою священную работу, и звоню Яну. Я прекрасно знаю, что последствия каменного сердца его отца не загладятся одной ночью хорошего сна.
 — Чт… — на другом конце раздалось короткое раздраженное бормотание.
 — Доброе утро, солнышко, звучишь ужасно…
 — Пофиг, Хейлз. Мне позволено быть угрюмым. Мои чакры находятся в полнейшем хаосе, так что даже не начинай это дерьмо, — ворчит он хрипло, затем сонно вздыхает. Меньше чем через секунду добавляет: — Прости, я не должен был сваливать это на тебя, но просто… он реально достает меня.
 — Я знаю, дорогой. И это я, тебе не нужно извиняться, — тепло говорю и добавляю, — хочешь притвориться больным на работе и устроить выходной день? Я плачу, — я сделаю все что угодно, чтобы заставить его чувствовать себя лучше.
 — Красотка, учитывая, сколько дней я притворялся больным до сих пор, я должен притвориться мертвым.
 Я хихикаю, счастливая, что он вернул свое чувство юмора.
 — Так, я могу чем-то помочь? Пообедаем?
 — Не, я просто оторвусь на каком-нибудь горячем теле, — его голос становится веселее и ниже на октаву.
  Конечно, именно так он и отвечает.  
 — Я отсюда слышу, как ты закатываешь глаза, — говорит он, заставляя меня усмехнуться.
 — Так какие планы на сегодня?
 — Начать с кофе. Когда он потеряет свой эффект, перейти на алкоголь, затем на горячее тело, — на этот раз мы оба смеемся.
 — Классика. Все будет в порядке?
 — Ты же знаешь, что я тебя люблю?