Воин тумана (сборник)

– А вот этого я не помню! – возразил он девочке. – Между прочим, я тоже там был!
– Это было уже потом, – пояснила Ио, – когда вы ушли.
Он с сомнением посмотрел на нее, повернулся ко мне и спросил:
– Надеюсь, меня-то ты не забыл, Латро? – Но я ничего не помнил, и он объяснил:
– Меня зовут Пиндар  [15], я сын Пагонда, поэт. Я был среди тех, кто привел тебя в храм нашего повелителя.
– У меня такое ощущение, будто я спал и видел сон, – сказал я, – однако, едва проснувшись, уже не могу поведать тебе ни каков был этот сон, ни что ему предшествовало.
– Ах, как интересно! – воскликнул Пиндар и, порывшись в своем дорожном мешке, извлек оттуда восковую табличку и стиль. – Не возражаешь, если я это запишу? Может, потом пригодится.
– Запишешь? – Что-то дрогнуло в моей душе при этом слове, хоть я и не мог понять, почему так разволновался.
– Ну да, чтобы не забыть. Ты ведь тоже все записываешь, Латро. Вчера ты показывал мне свою книгу  [16]. Она, кстати, все еще при тебе?
Я осмотрелся и увидел этот свиток; он лежал на том месте, где я спал, возле самого костра, и свинцовый стиль был засунут за скреплявшие свиток тесемки.
– Хорошо, что ты нечаянно не столкнул его в костер, – заметил Пиндар.
– У меня, к сожалению, нет такого теплого плаща, как твой.
– Не беда, я тебе куплю! Деньги у меня есть – мне повезло, два года назад я получил небольшое наследство. Между прочим, твой друг тоже мог бы купить тебе плащ. Вчера он наверняка успел собрать кругленькую сумму, прежде чем мы повели тебя в храм.
Моим другом Пиндар называл какого-то чернокожего, который все еще спал или притворялся, что спит. Впрочем, поспать ему не удалось: вдали затрубили в рог, и вокруг нас зашевелились, пробуждаясь, люди.
– Чья это армия? – спросил я.
– Как? Ты состоишь в ее рядах и не знаешь, кто стратег?
Я покачал головой и сказал:
– Возможно, некогда я это знал, но теперь уже не помню.
– Он все забывает, – пояснила Ио, – потому что был ранен в том знаменитом сражении, к югу от нашего города  [17].
– Ах так! Вообще-то вашей армией командовал Мардоний  [18], однако он вроде бы погиб, так что я не знаю точно, кто сейчас занял его место.
Скорее всего, Артабаз  [19].
Я взял в руки свиток.
– Возможно, я вспомню, когда прочитаю.
– Возможно, – согласился Пиндар. – Но погоди немного, скоро станет светлее. Кстати, с восходом солнца перед нами откроется великолепный вид на озеро Копаида  [20].
Мне хотелось пить, так что я спросил, туда ли мы направляемся.
– На восток ли, ты хочешь знать? Полагаю, что именно туда. Впрочем, возможно, и значительно дальше. Однако мы с тобой двинемся к святилищу богини земли  [21]. Разве ты не помнишь, что сказала сивилла?
– Я помню! – заявила Ио.
– В таком случае повтори для него, – вздохнул Пиндар. – Ибо сам я испытываю непреодолимое отвращение к подобным виршам.
Маленькая рабыня встала, выпрямилась во весь свой небольшой рост и произнесла нараспев:
 
 
 В мире наземном ищи, если сможешь увидеть! 
 
 Пой и дары приноси мне! 
 
 Однако пролив небольшой пересечь ты обязан. 
 
 Воющий волк для тебя стал причиной несчастий! 
 
 К хозяйке его подойти ты обязан! 
 
 Пылает очаг в ее доме подземном. 
 
 К богу Незримому  [22]ныне тебя отсылаю! 
 
 В царствие Смерти теперь ты спуститься обязан! 
 
 Там ты поймешь, почему для других он невидим. 
 
 Пой же тогда, и пусть холмы тебе отвечают! 
 
 Пусть вкруг тебя соберутся царь, жрец и нимфа! 
 
 Да, волшебством призовешь ты и волка, и фавна, и нимфу! 
 
 
Пиндар с отвращением покрутил туда-сюда головой и сказал:
– Ну разве это стихи? Хуже некуда! В храме Омфала  [23]оракул в этом отношении куда лучше, можешь мне поверить. Не сочти за похвальбу, но я частенько подумываю: а что, если полнейшая бездарность оракула в нашем славном городе служит предостережением именно мне? «Видишь, Пиндар, – словно говорит мне Светлый бог, – что получается, когда божественный мед поэзии изливается из глиняного сердца?» И все же, хотя это и очевидно, не всегда можно утверждать, что именно бог говорит устами дельфийского оракула. В половине случаев его слова можно истолковать как угодно.
– А ты их понимаешь? – с изумлением спросил я.
– Разумеется. По крайней мере, большую часть. Весьма возможно, даже эта малышка понимает их.
Ио покачала головой:
– Я не слушала толкований жреца.
– Вообще-то, – возразил Пиндар, – разъяснения давал я, а не жрец, благодаря чему, собственно, и навлек на себя это бремя – путешествие с Латро к святилищу Матери-Земли. Людям почему-то кажется, что у поэтов сколько угодно свободного времени, вечные каникулы!
– А вот мне кажется, – сказал я, – что у меня свободного времени, которым я мог бы распоряжаться, нет совсем, разве что сегодняшний день. Но ведь он скоро кончится.
– Да, наверное, ты прав. Придется мне завтра снова толковать тебе слова Светлого бога.
– Я их запишу, – заверил я его.
– Ах да, конечно! Я и забыл о твоей книге. Ну что ж, очень хорошо.
Первая фраза звучала так: "В мире наземном ищи, если сможешь увидеть!" Ты ее понимаешь?
– Я полагаю, что мне следует перечитать свой дневник и поискать там. И желательно при свете дня – так лучше видно, ты и сам только что это заметил.
– Нет, нет! Слово "наземный" в откровениях сивиллы всегда имеет отношение к Светлому богу. Эта фраза означает, что свет знаний исходит именно от него – ведь он просветляет умы! А следующая фраза – "Пой и дары приноси мне" – означает, что ты должен умилостивить его, если хочешь, чтобы он помог и тебе. Он бог музыки и поэзии, так что поэты и декламаторы уже самим своим искусством приносят ему дары; ну а жертвоприношения в виде баранов и прочей живности совершает всякое быдло, которому больше и предложить-то нечего. Твоим даром должна стать песня, постарайся это запомнить.
Я сказал, что постараюсь непременно.
– Затем следуют слова: "Пролив небольшой пересечь ты обязан". Светлый бог пришел к нам с востока, из Страны Высоких Колпаков  [24], символом его является встающее солнце. Там ты и должен принести ему свой дар.
Я кивнул, чувствуя облегчение оттого, что сразу петь мне не придется.
– Итак, следующая строка: "Воющий волк для тебя стал причиной несчастий!" Бог сообщает нам, что рану нанес тебе некто, чьим спутником и символом является волк, и особо подчеркивает, что волк – один из певцов нашего края. Таким образом, совершенно очевидно, что именно в пении и заключается твое жертвоприношение богу, если ты намерен исцелиться. "К хозяйке его подойти ты обязан!" Ага! – Пиндар выразительно указал пальцем на небеса. – Вот тут-то, по моему скромному разумению, и кроется самое важное. Тебя ранила одна из великих богинь – и символом этой богини является волк. Ею может быть только великая Мать богов, которой мы поклоняемся под столькими именами – и Праматерь, и Мать-Земля, и богиня плодородия, и тому подобное. В дальнейшем тебе необходимо посетить ее храм или святилище. Но таких мест много – какое же выбрать? И Светлый бог весьма любезно подсказывает: "Пылает очаг в ее доме подземном". Это может быть лишь знаменитая Лейбадейская пещера  [25], она совсем недалеко отсюда. Поскольку не стоит нам бродить по берегу, когда корабли афинян бороздят воды залива, мы легко доберемся к пещере по самой безопасной дороге из всех, что ведут в империю и соседствующую с ней Страну Высоких Колпаков. Итак, ты должен поскорее отправиться туда и молить богиню о прощении; видимо, ты нанес ей некое оскорбление и тем самым вынудил тебя ранить. Лишь после этого Светлый бог сможет исцелить тебя – иначе в лице Великой богини он наживет себе врага, чего он, по вполне понятным причинам, конечно же не желает.