Собрание сочинений. Том 3
Часть 8 из 110 Информация о книге
* * *
Я отступал из городов,Из деревень и сел,Средь горных выгнутых хребтовПокоя не нашел.Здесь ястреб кружит надо мной,Как будто я — мертвец,Мне места будто под лунойНе стало наконец.И повеленье ястребовНе удивит меня,Я столько видел здесь гробов,Закопанных в камнях.Тот, кто проходит Дантов ад,Тот помнит хорошо,Как трудно выбраться назад,Кто раз туда вошел.Сквозь этот горный лабиринтВ закатном свете дняПротянет Ариадна нитьИ выведет меняК родным могилам, в сад весны,На теплый чернозем,Куда миражи, грезы, сныМы оба принесем.ВОЛШЕБНАЯ АПТЕКА
Блестят стеклянные шарыСеребряной латынью,Что сохранилась от поры,Какой уж нет в помине.И сумасбродный старичок,Почти умалишенный,Откинул ласково крючокДверей для приглашенных.Он сердце вытащил свое,Рукой раздвинул ребра,Цедит целебное питьеЖестоким и недобрым.Там литер — черный порошокВ пробирках и ретортах,С родной мечтательной душойНапополам растертый.Вот это темное питье —Состав от ностальгии.Учили, как лечить ее,Овидий и Вергилий.А сколько протянулось рукЗа тем волшебным средством,Что вопреки суду наукНас возвращает в детство.Аптекарь древний, подбери,Такие дай пилюли,Чтоб декабри и январиПеревернуть в июли.И чтобы, как чума, дотлаЗараза раболепстваЗдесь уничтожена былаСтаринным книжным средством.И чтоб не видел белый светБацилл липучей лести,И чтоб свели следы на нетЖестокости и мести…Толпа народа у дверей,Толпа в самой аптеке,И среди тысячи людейНе видно человека,Кому бы не было нуждыДо разноцветных банок,Что, молча выстроясь в ряды,Играют роль приманок.РОНСЕВАЛЬ
Когда-то пленен я был сразуСредь выдумок, бредней и вракТрагическим гордым рассказомО рыцарской смерти в горах.И звуки Роландова рогаВ недетской, ночной тишинеСквозь лес показали дорогуИ Карлу, и, может быть, мне.Пришел я в ущелья такие,Круты, и скользки, и узки,Где молча погибли лихиеРыцарские полки.Я видел разбитый не в битве,О камень разломанный меч —Свидетель забытых событий,Что вызвались горы стеречь.И эти стальные осколкиГлаза мне слепили не раз,В горах не тускнеет нисколькоО горьком бессилье рассказ.И рог поднимал я Роландов,Изъеденный ржавчиной рог.Но темы той грозной балладыЯ в рог повторить не мог.Не то я трубить не умею,Не то в своей робкой тоскеЗапеть эту песню не смеюС заржавленным рогом в руке.* * *
Шагай, веселый нищий,Природный пешеход,С кладбища на кладбищеВперед. Всегда вперед!РЫЦАРСКАЯ БАЛЛАДА
Изрыт копытами песок,Звенит забрал оправа,И слабых защищает БогПо рыцарскому праву.А на балконе ты стоишь,Девчонка в платье белом,Лениво в сторону глядишь,Как будто нет и делаДо свежей крови на песке,До человечьих стонов.И шарф, висящий на руке,Спускается с балкона.Разрублен мой толедский шлем,Мое лицо открыто.И, залит кровью, слеп и нем,Валюсь я под копыта.И давит грудь мое копье,Проламывая латы.И вижу я лицо твое,Лицо жены солдата.Как черный ястреб на снегу,Нахмуренные бровиИ синеву безмолвных губ,Закушенных до крови.И бледность вижу я твою,Горящих глаз вниманье.Шатаясь, на ноги встаюИ прихожу в сознанье.Тяжел мой меч, и сталь крепка,Дамасская работа.И тяжела моя рукаВчерашнего илота.Холодным делается знойПолуденного жара,Остужен мертвой тишинойПоследнего удара.Герольд садится на коняУдар прославить меткий,А ты не смотришь на меняИ шепчешься с соседкой.Я кровь со лба сотру рукой,Иду, бледнее мела,И поднимаюсь на балкон —Встаю пред платьем белым.Ты шарф узорный разорвешьИ раны перевяжешь.И взглянешь мне в глаза и все жНи слова мне не скажешь.Я бился для тебя одной,И по старинной модеЯ назову тебя женойПри всем честном народе.