Грехи ангелов
– То есть как не больно?
– Очень просто, – пожал плечами Дэвид. – У отца был сильный артрит, и он едва двигал руками.
– Джемми повезло.
– Ну а потом он стал слишком взрослым, чтобы отец его лупил. Как бы там ни было, только когда Джемми исполнилось двадцать лет, отец отказался от своих планов и разрешил Джемми вернуться домой. В общем, нашла коса на камень.
– А потом?
– Потом на время наступило затишье. Старик выделил ему кусок земли для обработки, но Джемми мало интересовала первобытная жизнь, и он неохотно подчинялся причудам отца. В общем, земледельца из него не вышло, как ты понимаешь.
– А потом его отец умер?
Дэвид кивнул головой.
– Что же он собирается делать теперь?
– Не знаю. Кажется, Клэр хочет, чтобы он поступил в университет, но он не выказывает особого желания.
– Нелегко ему будет начинать жизнь здесь. Несостоявшийся священник. Никакой настоящей профессии. Да он, наверное, вообще не приспособлен к жизни в городе.
Дэвид внимательно посмотрел на дочь. Видимо, ему в голову пришла какая-то мысль.
– Может быть, ты ему поможешь?
– Я?
– Уверен, Клэр чрезвычайно щедро отплатит тебе, если ты найдешь ее крестному сыну работу в постановке своего мюзикла…
Он заметил, что Джеки насупилась.
– Да ведь он понятия не имеет ни о театре, ни о мюзиклах, – пробормотала она.
– Что правда, то правда, – согласился Дэвид. – Однако Джемми начитан и, кажется, не прочь заняться каким-нибудь серьезным делом.
– Но захочет ли он?
– Уверен, он не откажется. Попытка не пытка. И потом, у него нет никаких других планов…
– Не знаю, пойду ли я на это.
– Соглашайся, Джеки. Клэр будет очень тронута и, я уверен, желая отблагодарить тебя, станет главным спонсором твоей постановки. Не забывай, что она очень богата. Не говоря уж о том, что она тоже человек искусства.
– Все это я понимаю, папа.
Клэр была племянницей одного из крупнейших английских землевладельцев и единственной его наследницей.
– Я только хочу сказать, что, согласившись, ты оказала бы не только ей, но и мне неоценимую услугу, – спокойно объяснил Дэвид, глотнув из своего бокала.
– Придется… Думаю, у меня просто нет выбора, – вздохнула Джеки.
– Пожалуйста, не говори так.
Джеки на секунду прикрыла глаза.
– Ладно, – наконец сказала она. – Но только я думаю, что это не слишком большая услуга в сравнении с тем, что ты для меня сделал в жизни.
– Лучше подумай о Джемми и о том, чем его занять, – смущенно пробормотал Дэвид.
Она вздохнула. Вообще-то ей совсем не улыбалось вмешиваться в жизнь этого молодого человека, у которого наверняка были свои проблемы.
– Все, что я могу ему предложить, это быть ассистентом режиссера, – сказала Джеки. – Ну и конечно, постараюсь научить его всему…
– У него будет должность мальчика на побегушках, подающего чай? – осторожно спросил Дэвид.
– Вовсе нет, папа, – возразила она. – Ему придется здорово вкалывать за свои двенадцать тысяч в год. Это все, что я ему могу пока что платить…
– Конечно-конечно, – закивал Дэвид, скрывая улыбку.
– А кроме того, чай – не самое последнее дело в нашей работе, – засмеялась Джеки.
– Ради Бога, только ни слова про чай, когда они будут здесь. Они уже идут.
Джеки подошла и встала рядом с отцом у окна.
– Он, несомненно, один из самых подходящих кандидатов в священники, которых я когда-нибудь видел, – усмехнулся Дэвид. – Он напоминает мне парня из фильма «Тарзан в Нью-Йорке». Такой же забавный.
Джеки проследила за взглядом отца и рассмотрела вдали знакомую фигуру своей мачехи. Клэр направлялась прямо к ним, а рядом с ней шагал светловолосый стройный Джемми.
Когда они подошли к каменным ступеням, ведущим в дом, он, словно почувствовав на себе ее взгляд, поднял глаза, и его лицо озарилось радостной и теплой улыбкой. Джеки могла лишь удивляться тому, что этот молодой человек едва не стал священником. Его жизнь была бы загублена, если бы сбылась мечта его покойного отца.
Затянутая в черную кожу, с темными блестящими волосами, собранными в тугой узел, она изображала Трэйси Ульман. Вдруг она исчезла за ширмой, перегораживающей небольшую временную сцену, и через несколько секунд явилась преображенной в Джоан Риверс. Потом она перевоплотилась в Шер. Потом в Мадонну. И наконец явилась в образе Мэрилин Монро.
– Я же говорил тебе! – зашептал Макс.
Джеки молчала. Она слушала, как девушка поет «Люблю я бриллианты». Прошла минута, потом еще одна. И Джеки поняла, что Макс действительно прав. Абсолютно прав. И Люси Уальд выглядела бледно в сравнении с ней. Даже в этом столпотворении, сигаретном дыму и шуме было ясно, что она вне конкуренции… Роуз закончила номер, приняв знаменитую позу Мэрилин Монро – ноги слегка расставлены, белая юбка задорно трепещет между колен, подхваченная струей воздуха, поднимающейся снизу, сквозь вентиляционную решетку. Ну и, конечно, блестящий финал – восхитительный поцелуй, посланный сразу всем присутствующим мужчинам, и зал взорвался аплодисментами.
Джеки ухватилась пальцами за тоненькую ножку бокала с шампанским, к которому так и не притронулась, и посмотрела в узкое, бледное, победно сияющее лицо Макса.
– А она согласится?.. – только и смогла пробормотать потрясенная Джеки.
– О да! – рассмеялся он. – Ведь все это… – Макс сделал жест в сторону сцены, – было специально для тебя. Я сказал ей, что ты придешь посмотреть.
– Я бы хотела с ней поговорить. Узнай, сможет ли она прийти завтра в десять. Я буду с Альдо. Спасибо, Макс.
Он коснулся ее руки.
– И ты, и я знаем, что у Люси прекрасные потенциальные данные, но эта девушка… она просто сияет… – Он сделал паузу, не находя нужного слова. – Она… Словом, она особенная. Понимаешь, что я имею в виду?
– Понимаю.
Однако она и сама еще толком не понимала, в чем тут дело. Хотя и собралась возразить ему насчет Люси.
– Мы можем взять Уальд дублершей…
Он улыбнулся и пожал плечами, словно говорил: жизнь есть жизнь. Тот, кто отважился жить жизнью актера, должен быть готов ко всему.
Джеки тихо вздохнула. Внезапно она почувствовала, что смертельно устала. Конечно, он прав. В этом почти не было сомнений. Что же тогда беспокоило ее? Может быть, она привязалась к Люси и чувствовала, как много значит для нее эта роль. Это было вполне естественно… Ведь на втором прослушивании Люси показала себя превосходно.
Джеки пробралась между столиками через забитое людьми помещение к выходу и ступила на узкие освещенные неоновым светом улицы Сохо. Было уже довольно поздно, и единственным ее желанием было поскорее добраться до дома и завалиться спать. С Люси она поговорит завтра. После беседы с Роуз. На душе было прескверно.
Мягкий янтарный свет лампы под желтым абажуром освещал комнату. Облегченно вздохнув, Джеки скинула туфли и подошла к окну. Денек сегодня выдался нелегкий. Пришлось начинать со звонка Максу, чтобы договориться о продолжительности одной из сцен спектакля, которую он считал слишком длинной. Макс прямолинейно заявил о своем мнении, и получалось, что Гордону и Джою не остается ничего другого, как вносить изменения в текст. Он даже позволил себе раскричаться, однако Джеки быстро его утихомирила. Поскольку до начала репетиций осталось всего ничего, Джой и Гордон в спешном порядке должны были доработать текст, стараясь, чтобы это не отразилось на качестве и общей идее мюзикла.
За Максом Локхартом закрепилась репутация очень хорошего режиссера, однако в то же время он был подчас резким и бескомпромиссным. Поговаривали, что он волочился – и с большим успехом – за примадоннами, что весьма удивило Джеки, потому что Макс не мог похвастаться привлекательной внешностью. Впрочем, на это она не обращала внимания: такая у него, в конце концов, работа. Главное, что их сотрудничество разворачивалось удачно, несмотря на то, что временами она была готова сорваться. Все-таки их взгляды на подбор актеров совпадали, и завтра Роуз Лил явится на официальное прослушивание. Будет присутствовать и Альдо, музыкальный режиссер, и они примут окончательное решение. Если во время собеседования девушка покажет себя так же, как этим вечером, Джеки не сомневалась, что все они единодушно отдадут ей роль Мэрилин.