Грехи ангелов
Дрю подошел к зеркалу, висевшему над умывальником, и тщательно себя рассмотрел. Что же, выглядел он совсем неплохо. Кроме того, у него достаточно денег в банке, а также изысканный гардероб, подобранный и оплаченный опять же Анжелой. Она обожала покупать ему одежду. Некоторое время он неподвижно стоял перед зеркалом, угрюмо глядя на свое отражение. И все-таки она его отвергла… Дрю стал вспоминать прошлое – все поганые эпизоды своей жизни, когда он чувствовал себя раздавленным и униженным, когда другие люди заставляли его страдать.
Он всегда был изгоем. Прыщавый хулиганистый подросток, у которого не было друзей, но зато была шизанутая мамаша, которая неизменно дожидалась его после школы, – от одного этого хотелось удавиться.
Когда Дрю учился в колледже, девочка, которую он боготворил, пригласила его прогуляться, чтобы заставить ревновать своего дружка. Добившись желаемого, она немедленно его бросила, словно использованную вещь… Так же, как и Анжела.
Впоследствии все его интимные связи с женщинами подпитывались своего рода жаждой мщения. Дрю возмужал, превратился в красивого парня и приобрел уверенность в себе. Он научился обращаться с женским полом и стал специализироваться на женщинах в возрасте, заставляя их изменять мужьям.
Со временем у Дрю выработалась безошибочная интуиция в отношении женщин, с которыми он решал завести интрижку. Он так навострился в этих делах, что сделал это своей «профессией». И всегда его методы срабатывали безукоризненно. До тех пор, пока не появилась Анжела.
Как это ни удивительно, они с Анжелой были чрезвычайно похожи. Однако они стояли на разных ступенях социальной лестницы, а о своем положении в обществе она пеклась с особенной ревностью. И все же однажды в своем роскошном гнездышке на крыше небоскреба Анжела сбросила с себя маску светской львицы, продемонстрировав ему настоящий профессиональный стриптиз.
Дрю вздрогнул и потер щеку, покрытую двухдневной щетиной. Он не брился с тех пор, как они расстались. Ну ничего, он еще вернет свое. Он не только займется Джеки, но еще и предпримет кое-какое расследование в отношении Анжелы. Однажды Джеки упоминала о некоторых весьма любопытных подробностях, касавшихся ее матери, объяснения которым Дрю тогда не находил. Однако теперь самое время вспомнить об этом. Он дал себе слово во что бы то ни стало доказать Анжеле Кассини, что он не такое уж ничтожество и зря она так небрежно сбросила его со счетов.
Но сначала ему нужно заняться Джеки. Это может потребовать некоторых усилий, но все равно она не устоит. Кроме того, он весьма искусно умеет обводить женщин вокруг пальца. Повзрослев, он только и делал, что изощрялся в сочинении красивой лжи о себе и своем прошлом, и ему всегда удавалось заставлять женщин верить в эти легенды.
Роуз запрокинула голову и взглянула на бледно-голубое небо. Прямо над ней ветер гнал облака, но на земле не чувствовалось его дуновения. Дождь закончился как по мановению волшебной палочки, и засияло солнце. Казалось, что в этот осенний день вдруг возвратилось лето. Роуз опустила глаза и взглянула на свои легинсы, которые надела для занятий аэробикой. Мышцы побаливали от физических упражнений, и казалось, если она встанет, у нее подкосятся ноги. Джулсу нравились ее ноги. Теперь это в прошлом… Она тоскливо вздохнула и начала обкусывать ногти.
– Не куксись! – услышала она и механически улыбнулась.
Барби, ее соседка по квартире, осторожно поставила стаканы на сосновый столик.
– На улице так чудесно. Я совсем не замерзла, – сказала она, присаживаясь рядом с подругой. – Я и забыла, что около этой пивной есть парк.
– Пойдешь сегодня куда-нибудь? – поинтересовалась Роуз, прихлебывая из стакана и поглядывая из-за него на Барби.
– У меня занятия в мастер-классе.
Барби взяла свой стакан. Она догадывалась, какой вопрос последует дальше.
– Значит, ты не придешь сегодня домой? – как бы между прочим поинтересовалась Роуз.
Барби отрицательно покачала головой.
– Разве тебе не нужно в клуб?
– Нужно. Только до одиннадцати я свободна.
Это означало, что сегодня вечером квартира в полном ее распоряжении.
– И этот режиссер придет взглянуть, как ты играешь? – спросила Барби.
Роуз кивнула.
– Кажется, это что-то вроде мюзикла?
– Можно сказать, музыкальная версия биографии Мэрилин Монро. Только они до сих пор так и не подобрали актрису на главную роль.
– Роуз, но ведь это замечательно! Исполнить роль самой Монро! – живо воскликнула Барби и захлопала в ладоши.
– У меня нет надежд на нее, – проговорила Роуз, пнув ногой спортивную сумку. – Я всегда делаюсь сама не своя, когда в зале находится агент или кто-нибудь из театрального начальства.
– Ну, перестань! – воскликнула Барби. – Это все чепуха. Не думай об этом. Я видела, как ты играешь. На сцене ты просто преображаешься.
– Но я ужасно волнуюсь, – со вздохом призналась Роуз, качая головой.
– А разве все великие актрисы не волнуются? – резонно заметила Барби.
– Я не великая актриса.
– Но сможешь ею стать.
– Не знаю, как взять себя в руки… Ах, если бы я не чувствовала себя такой подавленной! – снова вздохнула Роуз.
Барби взглянула на нее с раздражением, но на этот раз ничего не сказала.
– Послушай, а ты уверена, что вчера вечером мне никто не звонил? – тихо спросила Роуз, переводя разговор на более волнующую ее тему.
– Абсолютно уверена, – ответила Барби.
Роуз уже двадцать раз спрашивала ее об этом.
Опустив голову, Роуз тоскливо вздохнула и снова занялась своими ногтями.
– Не понимаю, почему это Джулс не звонит, – пожимая плечами, проговорила она немного погодя. – Ведь у нас с ним все было так хорошо.
Барби ничего не ответила.
– Уже прошла целая неделя. Как ты думаешь, он больше не позвонит? – горестно продолжала Роуз. – Честное слово, нам было так хорошо вместе.
Она посмотрела на свои пальцы, покраснела и заставила себя опустить руки на колени.
– Утром пришел счет за телефон, – сказала Барби, чтобы отвлечь подругу от этого разговора.
– Что ты сказала?
– Что пришел счет за телефон.
– Но ведь я говорила с тобой о Джулсе! – со страдальческим выражением воскликнула Роуз.
– Я не глухая, – сказала Барби. – Я просто хотела переменить тему. Прости, но последние десять дней ты только и делаешь, что говоришь об этом Джулсе. Мне кажется, я медленно схожу с ума.
– Он так много значит для меня!
– Если ты затащишь его к себе сегодня вечером, Джулс только и будет болтать о своей группе.
– Но ведь иметь хобби – это же нормально!
– Тебе виднее.
– Во всяком случае Джулс не похож на других, – меланхолично рассуждала Роуз. – Он другой. И я ему действительно нравлюсь. Он сам говорил мне об этом, – добавила она, словно хотела убедить саму себя.
Она мечтала о том, что они будут жить вместе, не расставаясь ни днем, ни ночью. Строила далеко идущие планы.
– Но ведь ты его почти не знаешь, Роуз.
– Для того чтобы узнать человека, вовсе не обязательно прожить с ним сто лет, – горячо возразила Роуз. – Если человек тебе подходит, это сразу чувствуешь.
– Почти то же самое ты говорила о Фрэнке.
– Фрэнк – другое дело.
– Ты только зря тратила на него время. И ты это знаешь, – жестко заметила Барби.
– Он был симпатичным парнем.
– Три раза переспал с тобой, занял денег и исчез, и ты называешь его симпатичным парнем?
– Он не виноват…
– Да он был просто вульгарным типом, – нетерпеливо прервала ее Барби, но тут же пожалела о своих резких словах. Роуз замерла, и ее глаза угрожающе заблестели.
– А мне он нравился, – тихо сказала Роуз.
Барби вздохнула и мягко проговорила:
– Я это знаю…
Однако Роуз нравились все ее мужчины. Независимо от того, как они с ней обращались. За те три года, пока они вместе снимали эту квартиру, Барби повидала их достаточно. Так уж, видно, Роуз была устроена.