Мир ведьмаков

— А я думаю — завтра.
Стул рядом с Федоровым отчаянно заскрипел. Похоже, на него опустилась порядочная тяжесть. Килограммов более ста.
Ну вот, не успел зарядиться перед дракой, подумал Ларион. Жаль. Но, может, это и к лучшему? Удар точнее будет. А это немаловажно при схватке с таким мастодонтом. С другой стороны, откуда вывод, будто его противник так могуч? Может, просто стул попался слишком скрипучий? Что неудивительно. Старые они здесь, да еще и на длинных ножках. А по стойке, между прочим, неплохо было бы пройтись рубанком пару раз. Вся она в заусенцах и щепках.
— Ты оглох, что ли, паря, от страха? Или язык проглотил?
Ларион покачал головой.
Нет, придется начинать сейчас. Иначе примут за труса. А это плохо. Если окружающие подумают, что ты ничтожество, — честной, один на один, драки не жди. Проверено.
Он повернулся.
Все верно, противник весил никак не менее ста килограммов и приличная часть этого веса приходилась на мускулы. Плюс еще — наглая морда, злые глазки, воинственно выставленная вперед челюсть. Не человек, а воплощенный демон ревности.
— Ого, наконец заметил, — обрадовался ревнивец. — Просто зашибись. Теперь…
— Тебя как зовут? — прервал его Ларион.
— Степа. Для тебя — Степан Петрович.
— Много болтаешь, Степа. Ближе к делу. Тебе чего, воинственный ты наш?
— Рыло набить хочу, прямо сейчас. Тебе.
По крайней мере — честно и без затей.
— А почему, позволь спросить?
— Нет, ты можешь этого и избежать, даже уйти с целой физиономией. Но тогда прямо отсюда — на конюшню, забираешь своего ездового кота и чтобы духу твоего здесь не было.
Ларион поморщился.
Это заявление звучало не так хорошо, как все предыдущее. Произнесенное без запинки, явно отрепетированное и исполненное не раз.
Нет, не экспромт, подумал Ларион. Рутина. Совсем не интересно.
— Ты на вопрос не ответил, — напомнил он. — Почему?
— Все очень просто, тугодум, — осклабился здоровячок. — Ты пристаешь к моей женщине, мне это не нравится. Смекаешь?
Пожав плечами, Ларион сказал:
— Ну хорошо. Если она и в самом деле твоя женщина, тогда почему вот сейчас ты не с ней?
Вызов? Ну да, кончено, именно он это и был.
— Ах ты…
— Мерзкий, подлый, вонючий… — подсказал Федоров.
Первый удар был хорош. Вовремя убрав из-под него голову, так что кулак Степана пронесся у самого носа, Ларион вскочил со стула. Причем сделал он это раньше противника.
Ну и можно ли тут было упустить случай пнуть его под коленку? Нет конечно.
Пнул. И попал как раз куда надо. Так и не успев до конца встать, Степан с коротким воплем рухнул на пол.
Ладушки. По идее, можно вот сейчас противника просто запинать. В подобных драках правил не существует. Это не ринг. Значит, никто не скажет, что победа далась нечестно. Но нет: победа должна быть чистой, иначе на следующий день можно получить нож в спину. Степан — свой, ему многое прощается. В том числе и подлый удар. К пришельцу такого снисхождения не будет.
— Вставай, чего разлегся? — почти дружелюбно сказал Федоров. — Или испугался?
— Я сейчас тебе покажу, кто из нас испугался, — пробормотал ревнивец, медленно поднимаясь с пола.
«Уловка это, совершенно точно, — подумал Ларион. — Он ждет, что я попытаюсь его ударить именно сейчас, готов к этому. Тут-то он и попытается меня уделать. Не получится».
Окинув взглядом бар, он убедился, что все находившиеся в нем подались к стенам. Теперь возле стойки никого не было. Такой пустой полукруг, и за его пределами — напряженные лица, горящие любопытством глаза. Причем дружки у Степана, их тоже нетрудно определить по лицам, встали не совсем удачно. Надумай один из них помочь приятелю, со спины ударить не удастся. А какая же помощь в таком деле, если это не удар со спины?
— Жду, — сказал Федоров. — Показывай. Где ты там?
Степан уже несся к нему с низкого старта, нацелившись головой в живот, поставив все на неожиданность и массу. Зря, между прочим. Ларион успел шагнуть в сторону, откинув при этом с дороги стол. Степан, промахнувшись, так и пошел дальше, собирая все стоявшие возле стойки стулья, с тем чтобы шага через два снова оказаться на полу.
— Что-то ты, братец, какой-то неуклюжий, — участливо сказал Федоров. — Так недолго и из сил выбиться.
Преувеличивал он, конечно. Противник был еще полон сил, настоящая драка даже не началась. Так, разминка.
Хуже было другое.
Поворачиваясь к Степану лицом, Ларион успел заметить, как дернулся, слегка отшатнулся один из его дружков. Плохим это было сигналом, очень плохим. Значит, в случае если его приятель начнет проигрывать, а это вроде как неизбежно, поскольку тот не очень поворотлив, именно этот типус не выдержит, первым попытается напасть со спины. Приглядывать за ним надо. Если вовремя его вырубить, все еще может обойтись.
— Счас я тебя! — прорычал Степан.
— Ну да, конечно, — со скукой в голосе сказал Федоров. — В порошок сотрешь. Ты хоть на ноги для начала стань, Аника-воин.
Был и еще один путь закончить эту драку чинно-мирно, прикинул он. Нужно всего лишь вырубить противника так быстро, чтобы его дружки не успели вмешаться. Неожиданно вырубить. Сложная задача, но выполнимая. При некотором везении.
Степан все-таки был не так глуп, как казалось. В этот раз он поднялся не очень быстро, постоял несколько мгновений, оценивая ситуацию, прикидывая, как лучше начать следующую раунд. Это внушало уважение. По идее, он должен был сейчас окончательно выйти из себя, но нет: сумел опомниться. Значит, сейчас все будет действительно всерьез. Пусть так.
Ларион слегка передвинулся. Теперь он стоял к Степану чуть ли не вполоборота и все же внимательно следил за каждым его движением, караулил момент, когда тот снова бросится в драку.
Сейчас?
— Да бей ты его, Степа! — крикнул кто-то из дружков драчуна. — Не робей! Он тебя сам боится!
А Степан уже приближался, но не по прямой, а заходя чуть в сторону, стараясь оказаться на границе зрения.
Ну нет, подумал Федоров, тут маневры бесполезны. Столы, стулья, стойка. Все это им мешает, не дает возможности развернуться.
Покончить одним ударом…
Ему вдруг пришла в голову шальная идея и он, решив рискнуть, повернулся к противнику вовсе боком. Так, чтобы тому удобнее было напасть. Вместо того чтобы следить за Степаном, он сосредоточился на его дружках. Не может быть, чтобы они не среагировали на его нападение какими-нибудь инстинктивными движениями. Надо только успеть это заметить.
Вот!
Он увидел, как резко дернул рукой самый нетерпеливый из них, и шагнул в сторону, слегка наклоняясь, чтобы возможный удар прошел мимо. И как только кулак Степана опять прошел мимо головы, Ларион резко подался вправо и саданул, не глядя, локтем. Все получилось так, как он рассчитывал, даже чуть лучше. Локоть с хрустом впечатался прямиком в солнечное сплетение противника. Тот охнул, сгибаясь пополам. Как раз в этот момент Федоров с разворота, снизу, со всей силы, ударил его в челюсть.
Добавки не потребовалось. Глаза у Степана закатились и он плашмя рухнул на пол.
— Убил! — вырвалось у кого-то в толпе.
А вот это уже было плохо. К тому времени, когда разберутся, что их приятель всего лишь в нокауте, его запросто могут по стенке размазать. Сообща.
В то же мгновение Ларион шагнул к стойке и, прижавшись к ней спиной, занял оборонительную позицию.
— Живой, — сообщил он. — Минут через пять оклемается.
— Нечестно! — взвыл самый нетерпеливый дружок Степана. — Ты его неожиданно ударил! Надо драться лицом к лицу.
— Может, покажешь, как это делается? — спросил Федоров. — Давай и с тобой один на один?
Ни насмехаться, ни злорадствовать он не собирался. Знал, чувствовал — сейчас следует проявлять лишь сосредоточенность и готовность продолжить драку с кем угодно, если понадобится. До конца. Пусть даже их будет не один.
— А и покажу! — крикнул нервный дружок.
Только голос его прозвучал более чем жалко, сорвался от волнения на фальцет.